Сочинение на свободную тему (сборник) - Александр Рей

– Пока я буду говорить, старайся молчать! Вопросы задашь потом. Понятно изъясняюсь?!

Я кивнул.

– Хорошо! – тоже кивнул доктор Труба. – Единственным неоспоримым фактом остаётся твоя попытка самоубийства. Почему, для чего и зачем ты на это решился – дело третье, и нас, по сути, не касается. Это твоё личное дело. Для нас имеет значение совсем другая сторона твоего поступка…

Наступило короткое молчание – то ли они думают, что я идиот и до меня с трудом доходит, то ли он сделал паузу, чтобы придать побольше значимости своим словам. В любом случае, я ждал продолжения.

– Так или иначе, ты себе не нужен! – подытожил Труба.

– Но… – попытался я возразить.

– Молчи и слушай! – рявкнул хирург, насколько это было возможно сделать через водосточную трубу. – Ты решил избавиться от своей жизни. Не знаю, что в ней такого дерьмового, но, как я уже говорил, мне этого знать и не надо. И жизнь мне твоя не нужна…

– А что же Вам тогда от меня нужно? Для чего вся эта комедия с клоунами и шариками?! – не сдержался я.

– Твоё тело… – улыбнулся Шкафчик.

– Моё тело? – повторил я за ним болваном, не на шутку удивившись.

– Твоё здоровое, молодое, прекрасное тело.

– Эт-т-то еще что за херня?! Что за дебильный розыгрыш?!

– Послушай… Хм-м… Мальчик. Так или иначе ты собирался пустить своё тело в расход. По идее, оно уже должно быть размазано о землю. Оно тебе совершенно не нужно, ведь так?!

– Ну-у… Не совсем… – промямлил я.

– Не нужно – не нужно! Так давай сделаем, чтобы всем было хорошо. Ты нам – тело, мы тебе – трагический уход из жизни.

«Нет, всё-таки они чуток переигрывают», – подумал я.

– И что вы с ним будите делать?

– Тебе-то уже какая разница?

– И всё же? – не унимался я. – Это же, в конце концов, моё тело.

– Ну, если так… – врачи переглянулись. – Если честно, пустим на комбикорм свиньям…

– Что-о-о!!! – я опять, непонятно как, оказался у стола.

– Да сядь ты! Шучу я, шучу… – холодно улыбнулся доктор Труба. – Глянь, какой впечатлительный.

– Я бы на вас посмотрел, будь вы на моем месте, – надулся я.

– Я, милый мой, на твоём месте никогда не окажусь, поверь!

– В данный момент миллионы людей во всем мире ждут здорового сердца, – послышалось из холодильника. – Твоё сердце идеально подходит, как минимум, тысяче кандидатов. Почти та же самая картина с печенью и почками, только в гораздо больших размерах. И так далее…

– То есть… Вы хотите… Чтобы я стал донором? А-бал-деть! – только и вырвалось у меня.

– Именно так! – сказал психиатр. – Когда я открыл ЭТС…

– ЭТС?

– «Эффект танатосального стопора» и способы его провоцирования, через визуальные и аудиальные каналы восприятия, я подумал, как бы лучше всего это знание применить. Вот Вы бы, молодой человек, что сделали на моём месте?

Я задумался.

– Даже не знаю. Во-первых, мне многое непонятно…

– Например?

– Как оно вообще действует?

– Если упростить до банальности, то с помощью кое-каких картинок и звуков в мозгу у человека раскрывается определённое свойство. А именно, как только кто-то вздумает влезть в петлю, закинуть в желудок упаковку снотворного, полоснуть лезвием вены или (как в вашем случае) сигануть с крыши, срабатывает механизм блокировки всякой деятельности. Короче, Ваше тело сковывает одна сплошная судорога… А, чтобы не сойти с ума от боли, Ваш мозг погружается в забытьё, в мир грёз на период от двух до шести часов.

– Поэтому мне и казалось, что я спрыгнул?

– Именно так! В своём воображении ты и спрыгнул, а на самом деле… Сам знаешь.

– А как же тогда вы узнали, что я собираюсь делать? Как вы вообще смогли меня найти? – разум понемногу стал возвращаться на своё положенное место, и разрозненная мозаика мыслей наконец-таки начала складываться в единую картину. Но самое странное то, что я верил каждому слову врачей, несмотря на всю ирреальность услышанного.

– О-о-о… Мой друг, ну у вас и аппетиты! Этот вопрос единственный останется без ответа. Честно сказать, я и сам толком не знаю. Нам просто поставляют самоубийц как товар, вот так. Единственное, что знаю точно, не только психиатрия сделала прорыв за последнее время. Физики, программисты и тому подобная шелупонь (вроде нас с доктором) не сидят на месте без дела. Ну так что… Что бы Вы сделали, открыв ЭТС? Теперь-то Вам всё понятно!

Я ещё раз прокрутил всё в голове.

– Наверное… – начал я неуверенно, – наверное, я бы запустил этот Э-эС-Тэ…

– ЭТС, – поправил меня доктор Труба.

– Этот ЭТС как можно шире, чтобы самоубийства прекратились.

– Ну, хорошо. А как же вышеупомянутая свобода выбора – жить, или умереть, «вот в чем вопрос»?

– На самом деле, как? – я потёр пальцами виски (почему-то сильно разболелось голова). – Получается, что человек ни жить не хочет, ни умереть не может. И как тогда быть?

Я поднял взгляд на врачей.

– Что значит «как быть»? – удивился хирург. – Мы ведь тебе уже предложили выбор, или ты забыл?

– Забыл… – честно признался я.

– Какого черта кто-то кого-то будет заставлять жить?! – то ли спросил, то ли воскликнул доктор Труба. – Хочешь умереть – пожалуйста! Только не надо бессмысленности и глупости, их и так в жизни хватает, а тут еще и в смерти!

– Воспользовавшись нашим щедрым предложением, – продолжил другой, – ты сможешь спасти кучу жизней и оказать неимоверное количество пользы. Ведь тебе нечего терять – так или иначе, тебя ждет смерть. Ведь ты этого хотел?

– Не совсем… – промямлил я, абсолютно неуверенный под натиском разумных доводов.

– А чего ты хотел – детей и старушек своим расплющенным видом напугать? Идиот! – разозлился хирург.

– Эй-эй, полегче! – запротестовал я.

– Нет, и в самом деле, ну подумай сам, – призвал психиатр, – Чего ради добру пропадать?

– Это я-то добро? – рассмеялся я.

Доктор Труба хмыкнул:

– Ты, скорее всего, полное дерьмо и сопли. А вот твоё тело действительно – на вес золота. Так что, не тупи, принимай решение активнее.

Я разозлился:

– А если мне захочется просто умереть, ничего вам не отдавая?

– Э-э-э, нет, дружок. Или ты живёшь своей никчёмной, никому не нужной жизнью, или поступаешь по-человечески, и даёшь мне засунуть в твоё мясо скальпель…

– Ужас! – меня аж скривило от отвращения.

– Не ведись ты так. Обещаю, что помою руки. Ну что, давай, решай! Всё равно, третьего не дано.

– Что, мне прямо сейчас ответ дать?

– Можешь прямо сейчас, – поторопил меня, не пойми с чего разговорившийся доктор Труба. – Я кое-что сделаю, и ты уснешь вечным сном. В то время как твоё сердце будет биться в груди другого, если повезёт, хорошего человека. А не такого сосунка, как ты…

– Хватит меня оскорблять! – попытался я возникнуть. – Но ведь, в конце концов, так же нельзя. А что скажут люди, если я возьму вот так просто и исчезну?

– Насчёт этого можешь не переживать, – уверил меня доктор Тумбочка, – Сможешь выбрать любую естественную или насильственную причину смерти – всё, кроме самоубийства. Разыграем по высшему классу так, что и комар носа не подточит. Хочешь – автокатастрофа, хочешь – сердечный приступ, а хочешь…

– …В собственном туалете захлебнулся, – перебил доктора Тумбочку ухмыляющийся коллега. – Для тебя самая подходящая смерть.

Я сделал вид, что пропустил последнюю фразу мимо ушей:

– Мне надо подумать.

– Хорошо, – как-то легко и естественно пожал плечами квадратный врач, будто и ждал от меня этих слов, – у нас на это положены сутки, ровно двадцать четыре часа – не больше и не меньше. Понял?

Я кивнул:

– А как вы…

– Мы позвоним, – опередил мой вопрос Труба. – Бояться нам за тебя нечего – всё равно с собой ничего не сможешь сделать. Мы тебя найдём, где бы ты ни был, чтобы услышать только одно: жизнь или смерть. Так что будь на связи!

– Хорошо, – согласился я.

– Возьми ручку, – приказал доктор Труба, протягивая её мне. – И крепко сожми в руке.

Я взял.

– Теперь, – продолжил он властным голосом, – попытайся воткнуть её себе в глаз…

– Вы серьёзно???

– Ты правильно понял. В глаз… Или есть вопросы?

– Есть один… Нет… Даже два!

– Ну-у?

– Первый. Сейчас ночь?

– Самая что ни на есть. Ровно три часа.

– О, ч-чёрт! А можно мы еще здесь посидим?

– Нельзя! Второй вопрос?!

– Вы что, психи?

Доктор Труба покрылся пунцовыми пятнами:

– ПРОСТО… ВОТКНИ… ЭТУ ЧЁРТОВУ РУЧКУ… СЕБЕ… В ГЛАЗ!!!

Что вырвало меня из глубокого и пустого, словно дом под снос, сна – не знаю. Может быть, влага на лице и жуткий холод. Может, чувство приближающегося рассвета. А, может, и то, и другое одновременно. Главное, что я начал проваливаться в реальность, как когда-то, совсем недавно, в пропасть длиною девять этажей.

Реальность ощущалась всё сильней своей мерзкой зябкостью, запахом дождя и затекшей рукой. Мне не хотелось пробуждаться – пускай пустота, пускай даже кошмары, лишь бы не то, что есть, не то, в чём живу.