Удача Рэйлстоунов - Андрэ Нортон

– Почему ты так думаешь?

– У него два чемодана-«дипломата», которые он не открывает при нас. Помнишь, пока мы ехали сюда, он всё время следил, чтобы с ними ничего не случилось.

Вэл кивнул. Действительно, Руперт приглядывал за чемоданами-«дипломатами» так, будто в них было сосредоточено самое дорогое в его жизни. Он начинал беспокоиться, если хотя бы секунду «дипломаты» исчезали из его поля зрения.

– А когда я сегодня спустилась в Длинный Зал, он как раз уносил свои «дипломаты» в комнатку рядом со столовой. Там когда-то была контора управляющего плантациями. Он вышел из этой комнатки, увидел меня и запер дверь на ключ.

– Вот это да!

– Я тоже удивилась и спросила, что это он делает. Он сказал какую-то глупость, наподобие того, что здесь будет комната Синей Бороды, и каждая любопытная девушка, которая туда войдёт, будет наказана. А ключ от двери он повесил на свой брелок, потому что не знал, что я наблюдаю за ним.

– Да, весёленькое местечко – наш домик, – заметил Вэл, царапая вилкой узор на дне тарелки. – Сперва кто-то оставляет нам вместо визитной карточки носовой платок. Потом Руперт ведёт себя как разведчик в штабе врага. Какой-то злющий мальчишка прыгает по саду, хотя ему там явно нечего делать.

Рики сложила посуду в мойку и теперь разбрызгивала вокруг хлопья мыльной пены.

– Интересно, как этот мальчик выглядит?

– Худенький, очень загорелый. Если бы он не скалил зубы в такой злой усмешке, я назвал бы его симпатичным. И он почему-то настроен к нам враждебно. Это несомненно. Он примерно такого же роста, что и я, но очень ловкий и подвижный. Крепко сложён. Я не стал его останавливать, дав уйти, куда хочет.

– Так ты описываешь мне юного Кларка Гейбла или бродягу, которого встретил утром в саду?

Вэл на секунду оторвался от протирания дна обширной сковороды:

– В следующий раз ты сама поймаешь его и хорошенько рассмотришь.

– Обязательно, – Рики решительно сняла фартук.

Они разошлись по своим комнатам. Вэл принялся застилать постель. Рики пришла ему на помощь, впрочем, больше критикуя, нежели инструктируя. Сделать застеленные углы постели ровными никак не удавалось, покрывало морщилось и не хотело ложиться ровно. Через несколько минут напряжённых упражнений Вэл понял их бессмысленность и перешёл к распаковыванию привезённых вещей и раскладыванию их вокруг. К одиннадцати часам дня Вэл сошёл в Длинный Зал, чтобы разыскать тряпку и вытереть поднятую в комнате пыль. Он и сам пропылился настолько, что приходилось на ходу вытирать за собой следы собственных ног.

Отодвинув тяжёлую занавеску, он открыл окно. С улицы ворвался свежий воздух, более тёплый, чем атмосфера холодильника, царившая в Длинном Зале. Ещё за окном показался Руперт, идущий по дорожке к дому. Пиджака на Руперте не было, рукава рубашки он закатал почти до плеч. Он выглядел усталым и страдающим от жары, напоминая не столько хозяина обширных плантаций, сколько подневольного работника тех же плантаций. И всё же в его походке появилась гордая уверенность, которой ещё вчера не было.

Вэл решил ускользнуть от неотвязного внимания Рики, чтобы поговорить с Рупертом наедине. Он поспешил вниз, на кухню. Но Рики уже хлопотала там. Она задумчиво изучала набор кухонных ножей разной длинны.

– Готовишься убить одного-двух врагов? – спросил Вэл, входя.

Рики вздрогнула и выронила нож.

– Вэл, что ты говоришь! И вообще, когда входишь на цыпочках, предупреждай. Свистни или звякни чем-нибудь, чтобы люди слышали, как ты подкрался. Я хочу срезать немного цветов в саду, вот и выбираю нож. Потому что никаких ножниц не смогла найти, а свои не хочу портить.

– Возьмите вот этот нож, мисс Канда, – полная тёмная рука протянула Рики садовый нож.

На пороге кухни стояла темнокожая женщина, очень полная, в облегающем платье, аккуратном, но вытертом на животе от постоянного соприкосновения с раковиной при мытье посуды. В ушах пришедшей горделиво болтались огромные золотые серьги-кольца. Чёрные курчавые волосы обрамляли широкое добродушно-доверчивое лицо.

– Меня зовут Люси, – представилась она. Затем вытащила из-за спины руку, которой, как выяснилось, держала девочку раз в тридцать тоньше и гораздо более светлокожую.

– А это единственная дочь моей сестры, Летти-Лу. Ну, Летти-Лу, будь воспитанной, поздоровайся. Или ты хочешь показать мисс Риканде, что ты живёшь на болоте и ничего не умеешь?

Летти-Лу по-утиному наклонила голову и что-то беззвучно прошептала.

Женщина перевела:

– Летти-Лу будет делать для вас всё, мисс Риканда. Я научила её, как нужно прислуживать настоящим леди. Она умеет мыть посуду и полы и всё другое. Я сама всему её научила.

Летти-Лу, опустив голову, переминалась с ноги на ногу. Рики запротестовала:

– Но мы не собирались нанимать кого-либо в услужение.

– Знаю, мисс Канда. Но Летти-Лу всё умеет. Она очень хорошо готовит. Вы же не возьмёте в дом какую-нибудь неумеху.

– Мы не возьмём и Летти-Лу, – поддержал сестру Вэл. – Видите ли, Люси, у нас нет денег, чтобы нанимать прислугу.

Люси возмущённо выдохнула воздух из мощных лёгких:

– Да вы что, миста Рэйлстоун! Никто и не заикается о деньгах. Летти-Лу не возьмёт никаких денег. Она только подкормится на вашей кухне. Ну, и разве что иной раз мисс Канда подарит ей какую-нибудь одежду, тогда Летти-Лу порадуется. А так у Летти-Лу папа зарабатывает прилично, девочке деньги ни к чему. К тому же вряд ли мисс Канда сама сможет убирать такой большой дом. Мы – домочадцы Рэйлстоунов. Так что нечего стоять, Летти-Лу. Надевай-ка фартук и за работу.

– Мы не сможем оставить её, – Рики безнадёжно пыталась объяснить ситуацию.

– Мисс Канда, мы всегда работали на Рэйлстоунов. Мой дедушка принадлежал масса Майлзу Рэйлстоуну. Он даже на войну с масса Майлзом ходил. И вдвоём они вернулись домой, когда война кончилась. А потом масса Майлз позвал моего деда и говорит: «Боб, я разорён, ты свободен. Ты и вся твоя семья. Вот тебе пять долларов золотом, это всё, что у меня осталось. Ищи себе нового хозяина». А Боб отвечает: «Капитан Майлз, вы как белый человек можете говорить, что я свободен. Но никто не может сказать, что я не принадлежу Рэйлстоунам. Так что я свободно остаюсь с вами. Что вам подать к завтраку?» А потом, когда масса Майлз решил податься на север поискать счастья, он снова позвал дедушку Боба и говорит: «Всё, Боб, я уезжаю из этого мёртвого дома. Ты остаёшься присматривать». И знаете, мисс Канда, мы так и ухаживаем за домом. Все поколения. Сначала дедушка Боб, потом мой папуля, потом я с Сэмом.

Рики протянула руку и пожала мягкую ладонь Люси: