Иль Фарг. Невестка Эмира - Соболева Ульяна "ramzena"

Идти на проклятый ужин не хотелось. Я ощущала себя не просто игрушкой, я ощущала себя ужасно.

В залу меня сопровождал один из его слуг. Небольшого роста, казавшийся мне тенью Ахмада, мужчина. Он ни разу не посмотрел на меня и, когда говорил, опускал глаза в пол. Его голос был низким и учтивым. Но я была уверена, что он меня ненавидит так же, как и его хозяин. Верного пса Ахмада звали Самир. Черноволосый, с темной кожей и лицом, покрытым густой бородой, он пугал не меньше, чем сам Ахмад. Ахмад… Боже! Я ненавижу даже его имя. Ненавижу его красивое и в то же время ужасное лицо с этими жуткими шрамами, его руки, его тело и его огромный, ранящий мою плоть, член. Разве орган может быть настолько большим и настолько узловатым… все, что я раньше знала о сексе, теперь не имело никакого значения. Все, о чем я мечтала… ничто. Только боль, ужас и унижение.

Выдохнула прежде, чем зайти в распахнутую передо мной дверь.

А сделав первый шаг, замерла на несколько секунд – за столом оказалось много людей. Во главе стола сам Ахмад в неизменно траурно черной одежде. Красивый, холодный и жуткий в этой красоте, как жадный неумолимый зверь. Рядом с ним Рамиль, с правой стороны какая-то пожилая женщина. Она взглянула на меня с нескрываемой злобой, настолько ядовитой, что у меня мурашки пошли по коже. Рядом с ней три девушки. Одна во всем белом, как и я, и две другие в роскошных платьях. Очень закрытых, но тем не менее явно дорогих, с золотыми украшениями на шеях, руках в браслетах и кольцах на ухоженных пальцах. На лицах яркая косметика. Со вкусом, но очень броско.

Неподалеку за столом сидели две девочки лет пяти. Они смотрели в мою сторону с любопытством и озорством. Их волосы собраны в одинаковые кучерявые хвостики, у них большие карие глаза, розовые щечки, и они похожи друг на друга как две капли воды. А еще… еще они очень похожи на самого Ахмада. Это его сестры?

Еще две женщины и два мужчины сидят по левую сторону от моего мужа. Я помню, что видела их на свадьбе. Мне стыдно смотреть всем им в глаза. Они знают, что ОН делал со мной сегодня ночью, и все они думают об этом сейчас… Думают и молчат. Они ведь знают, какой он садист и… и что он издевался надо мной, знают, что он меня ненавидит, и никто не пришел мне на помощь и не помешал ему.

– Госпожа…

Меня подвели к столу… я думала, что сяду где-то рядом, но слуга отвел меня за другой стол неподалеку. Потом мне скажут, что отдельно сидят те, кого еще не приняли в семью. Наказанные и отвергнутые. Испытала ли я при этом злость и обиду? Нет. Скорее облегчение. Потому что не буду сидеть за одним столом с этим чудовищем и его чудовищными родственниками, которые ненавидят меня не меньше. Я села за стол рядом с еще двумя женщинами. Они одеты во все черное, их головы покрыты хиджабами, и они смиренно смотрят в свои тарелки. Лишь одна бросила на меня любопытный взгляд и тут же отвела.

– Дорогие мои, – прервала тишину пожилая женщина, она посмотрела на Ахмада, потом на Рамиля. – Мы всех вас здесь собрали сегодня, чтобы сообщить важную новость для нашей семьи. Скоро наша любимая Ламила войдет в нашу семью. Выйдет замуж…

Бабка посмотрела снова на Ахмада, и я вдруг воспряла духом – он снова женится? Неужели? Это означает только одно – меня оставят в покое, а может быть, даже и вышвырнут. Я была бы счастлива.

– За нашего любимого Рамиля.

От неожиданности я столкнула чашку, и она с грохотом разбилась, а я, наверное, стала цвета своей одежды. Замуж за Рамиля? Наверное, в мое сердце вонзились сразу тысячи ножей, вонзились с такой силой, что стало нечем дышать, и меня чуть ли не согнуло пополам.

– Отец…

Слабый голос Рамиля, и я невольно посмотрела на Ахмада, он не сводил с меня пронзительных глаз, в которых плескалась вселенская тьма.

– Ламила станет твоей женой уже завтра, сын. Приготовь для невесты подарок.

Улыбнулся, но глаза остались такими же злыми и очень черными. Слуги суетились и убирали чашку, а я дрожащей рукой тыкала в тарелку, но есть уже не могла.

Конец ознакомительного фрагмента.