Снегурочку заказывали?! (СИ) - Фирс Мари

Я вопросительно взглянула на него, поражаясь, что в двадцать первом веке есть еще мужчины романтики.

— Ну, ладно, — поднял он руки вверх, — не в любовь, но что-то все равно внутри щелкнуло. Я ехал до конечной, а подруга твоя должна была выходить через две станции, но лишь махнула рукой и поехала дальше, не переставая нахваливать тебя.

— Спасибо за рекламу, удружила Люська, — фыркая, запустила я в Оливье подушкой. Он ловко ее поймал и вернул на законное место.

— Я тоже готов сказать ей «спасибо». Ты уехала во Францию, а через несколько дней у нас там намечались сборы, так что я благополучно отбыл следом. К тому моменту я уже знал твой приблизительный распорядок дня, но подойти все не решался. Только в Париже, видимо, под впечатлением от города один раз подошел, столкнувшись с тобой на Елисейских полях.

Я почесала бровь, пытаясь припомнить кого-то, но в голове было пусто. В Париже я мало с кем общалась, тем более, русского парня бы я точно запомнила.

— У меня не было бороды, — усмехнулся он, — и заговорил я с тобой на французском. Ты недоверчиво посмотрела и поплелась дальше, напевая себе под нос.

— Что совсем не обратила на тебя внимание? — сдерживая смешок, промолвила я.

— Продинамила, — выдохнул он. — Наверное, заслужено.

— В магазине ты тоже решил, что пора забрасывать удочку? Кстати, маска была дурацкая.

— Нууу, — протянул он: — Там я действовал наудачу, план был несколько иным, предполагалось, что ты пойдешь домой, а вот в подъезде все и свершится.

— Что свершится? Ты наберешься смелости и сделаешь первый шаг?

— Почти, — прикусив губу, замялся Оливье, — у нас с Людой был отличный план, просто фееричный.

— Что ж такого вы придумали? — сгорала я от любопытства.

Кажется, даже злости уже и не осталось на эту парочку, а вот история вышла занимательная.

— Я должен бы тебя похитить, — выдохнув, произнес Оливье. — Погоди, не злись, — пискнул он, замечая, как мои глаза наливаются кровью

— Что ты должен был сделать?! — шагнула я к нему.

— Похитить, — повторил он робко, — в экстремальной ситуации люди проникаются симпатией либо к спасителям, либо к темной стороне.

— Ага, стокгольмский синдром, слышали о подобном. И ты, — ткнула я пальцем его в грудь, — решил все проверить на практике. Ну, спасибо большое.

— А что мне еще оставалось делать? — как-то виновато произнес он.

— Например, сделать все по-человечески, как миллионы знакомятся. Нет, меня обязательно надо было довести до бешенства, заставив едва ли не поседеть. Ты чего вообще добивался? Что я упаду к твоим ногам после всего? Или спать перестану по ночам, кусая локти, что такой герой помог мне избавиться от груза проблем?!

— Ульяна, я понимаю, поступок мой не подлежит оправданию. Но я из лучших же побуждений, — попытался Оливье оправдаться.

Внутри у меня всего горело от ярости, хотелось разорвать его на клочки, ну заодно и Люську. Умники, мать их! И как теперь быть, эмоции, конечно, заслоняли ясную картину мира. И, наверное, стоило сесть, а может просто подождать пару дней, чтобы все улеглось, но сейчас я готова была вцепиться в этого парня.

Задыхаясь от ярости, я наступала на него, молотя в грудь кулачками, Оливье в какой-то миг перехватил мои руки. Мы смотрели в глаза друг друга, мне хотелось плакать и одновременно нервно смеяться, что хотелось ему — я не знала.

— Прости меня, — прошептал он, стирая большим пальцем слезу, что прокатилась по моей щеке. — Ты мне действительно дорога. Знаю, что виноват, и, если не простишь, постараюсь понять.

Я шмыгнула носом и уткнулась в его плечо. Оливье обнял крепко меня, а я потянулась к его губам, отдавая себе отчет, что уже ничего исправить нельзя.

— Прости, — промолвил он мне в губы, обдавая жарким дыханием.

— Молчи лучше, пока еще чем-нибудь не испортил себе карму, — шикнула я, притянув его к себе.

Руки Оливье забрались мне под свитер, когда я и так практически потеряла голову от его поцелуев. Он так трепетно и нежно обращался со мной, будто я могла в любой момент убежать. Только давать заднюю я не собиралась, но ему об этом знать совсем не обязательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стянув с него пуловер, я прикоснулась губами к ключицам, и тут на секунду обернулась на дверь комнаты.

— Райки нет, — шепнул он: — Сказала, что поедет в город, вернется только к вечеру.

Его губы ласкали мою кожу, обжигая каждым прикосновением. Дурманили, играли, дразнили. Борода только немного щекотала, но это пограничное состояние между блаженством и толикой неудобства, создавало какую-то поразительную картину удовольствия.

— Хочу тебя, — прикусив мочку уха, прорычал Оливье.

Я лишь кивнула, хотя, кажется, уже мало соображала, просто отдавалась ощущениям. Сбросив свой свитер, я обвила его шею руками, желая быть ближе, чувствовать тепло, его дыхание. Когда он прикоснулся к груди, я вскрикнула, Оливье довольно улыбнулся и припал к ней губами, лаская языком. Постепенно он проложил дорожку из поцелуев вниз, обводя языком пупок, а я замерла. Нет, не передумала, как могло показаться на мгновение, просто хотелось доставить и ему удовольствие. Выбравшись из-под него, я облизнулась. Уселась сверху на Оливье, расстегивая ремень на его брюках. Пальцы дрожали и отказывались слушаться, он было хотел помочь, но я ударила ладошкой его по рукам, призывая расслабиться. Мне нравился запах его тела, такой терпкий, мужской. Нравилось касаться его кожи, дразня языком, играя на грани фола. Когда брюки вместе с боксерами оказались на полу, я осторожно, сама волнуясь не меньше его, прикоснулась губами к мужскому возбуждению. Оливье гулко выдохнул вздрогнув. А я, подняв на него хитрые глаза, улыбнулась. Избавившись наконец от одежды, устроилась на нем сверху, сделав несколько круговых движений.

Оливье обхватил ладонями мою грудь и чуть потянул за соски. Было ужасно приятно, и снова эти ощущения, когда боль топчется рядом с негой. Он заставлял мое тело взрываться яркими огнями, распаляя и осушая его, как бокал с вином. В его умелых руках я таяла и расцветала, ныряла на дно, доставая руками до золотистого песка и снова оказывалась на поверхности, ловя солнечные лучи.

— Не отпускай меня, — на пике удовольствия прошептала я, точнее прохрипела, выгибаясь дугой.

— Не отпущу, никуда, слышишь, малышка?! — прерывисто ответил он, ловя мои губы.

Дорогие мои, осталось совсем чуточку и рассказ будет завершен. Буквально половинка главы, и мы узнаем остались ли герои вместе, смогла ли Ульяна понять Оливье, и какие планы у парня на будущее. А еще поверит ли снова она Люське, ну и встретят ли они Новый Год вместе?! Ведь кто-то точно заказал снегурочку)

За окном стало совсем темно, когда мы все-таки выбрались из постели. К тому времени вернулась и Рая, и теперь отчаянно гремела посудой за стеной. Заблудившись в ласках Оливье, я совершенно забыла, что пора бы возвращаться домой. Кажется, мы оба с ним выпали из жизни на несколько часов. Не скрою, было немного страшно. Неизвестно что ждет нас за порогом, получится ли у нас построить отношения, оставив за спиной приключения. Поймем ли мы друг друга, сумеем ли сохранить то хрупкое, что зародилось между нами.

В его объятиях в этой маленькой комнатке я казалась себе безумно счастливой, воздушной, нужной. И все внутри болезненно сжималось от одной мысли, что возможно мы разбежимся по разным тропкам. Конечно, все можно пережить, тем более, для Оливье изначально это было больше игрой, азартом, попыткой доказать себе, что он сможет добиться, сломить, поймать в силок глупую птаху.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Молодежь, — услышали мы голос Раи, наслаждаясь друг другом. Оливье нехотя выпустил меня из своих рук, дав возможность одеться.

— Идем, — крикнула я в ответ, — сейчас вещи только соберем.

Одевшись, и заправив кровать, мы вышли в сени. Райка, потирая ладони, смотрела на нас с улыбкой. Не знаю, что она там успела подумать, но сейчас мне было все равно. К тому же она вроде как считала нас семейной парой, так что можно вообще не заморачиваться по этому поводу.