Дьявол предпочитает Armani (СИ) - "К.О.В.Ш."

Постучав, Света прижала пропуск к датчику и быстренько скрылась в кабинете Даниила Александровича, который, увидев на пороге Свету, потерял дар речи.

Девушка же с интересом рассматривала кабинет, о котором так много слышала от Поли. Он действительно выглядел шикарно. Разглядывая разноцветных рыбок в аквариуме, она задумалась о том, что быть Черновым реально круто: и кофе из Старбакса, и рыбки, и вообще, все, что угодно. А она уже второй месяц пыталась выбить себе новое кресло, которое никто не собирался менять, потому что его не видно, и только Светин эстетизм страдал от осознания того, что она сидит на облезлом кресле.

— Красиво тут у вас, — пробормотала девушка, глядя в панорамное окно сквозь аквариум.

Даниил Александрович смотрел на нее и не понимал, что происходит. Но если его глаза ему не врали, а они не врали, то офис-менеджер его отдела бродила по его кабинету, как по музею, видимо решив, что она бессмертная.

— Светлана, что вы тут делаете? — спросил он наконец, отложив договор, который проверял.

— Вы просили принести объяснительную, — опять быстрее, чем сообразила, что никакой объяснительной у нее нет, выпалила Света.

— Ну, так положите ее на стол и возвращайтесь к работе, — зам нахмурился, потому что совершенно забыл о том, что она действительно должна была ее принести. Это место явно сведет его с ума.

Света подошла к его огромному столу и возложила туда контейнер со слойками, который так и таскала в руках все это время.

— Это что?

— Булочки. Очень вкусные, мама пекла, — пролепетала Света. Что-то подсказывало ей, что из двух зол, она выбрала явно большее.

— Заберите это и выйдите вон, — его голос был тихим и вкрадчивым, но это пугало больше, чем то, как он орал на Полину в холле. — Немедленно.

— Да, простите.

Выйдя из кабинета Чернова, Света увидела, что Полина обсуждает что-то с Павлом, и как можно быстрее проскочила мимо них и вернулась на рецеп. В ней боролись два чувства: святая уверенность в том, что с ней не может случиться ничего плохого, и предчувствие скорой смерти от руки мужчины. Тут и к гадалке можно было не ходить.

Усевшись на свое ободранное кресло, она нервно постучала ноготками по столу, а потом расстроилась, что отдала слойки. Желудок взывал к ее совести, напоминая о том, что она ничегошеньки сегодня не ела, а разум бился в конвульсиях, видимо, окончательно отмирая. Ей еще предстояло выпроводить Павла и не умереть.

Она быстренько нашла его в базе пропусков. Павел Петрович Кузнецов работал у них почти полгода, но Свету не удивило то, что она не встречала его раньше. Айтишники были тихими чудаками, которые жили своей жизнью на шестом этаже. На фото на пропуске Павел был с приличной прической и гладко выбритый, а в жизни у него была бородка, а отросшие волосы собраны в невразумительный пучок на голове. В принципе, этот диссонанс Свету не удивил: уж она-то знала, что фотографиям верить нельзя.

Услышав тихий стук, она обернулась и увидела Павла, который стоял у двери. Приложив свой пропуск, она впустила его в холл.

— Все сделали? — спросила она, провожая его к лифту.

— Да, — кивнул айтишник, не сводя с нее глаз. — Там ерунда была.

Они стояли и ждали лифт, и Света вдруг решила, что надо смотреть своим страхам в лицо. Не бегать же ей от него при любом случае.

— Я вчера уронила ваш мотоцикл… — начала она, но Павел ее перебил.

— Ничего страшного, бывает, — отмахнулся мужчина. — Полина сказала, что вы не ушиблись, а это главное. Просто вы так вопили вчера…

— Вообще-то, я хотела сказать, что нечего бросать свой драндулет, где ни попадя, — сказала Света, решительно вздернув подбородок.

Мужчина уставился на нее во все глаза, а потом расхохотался так громко, что секретарше показалось, что вот-вот стены затрясутся.

— А вы смешная, — сказал он, заходя в лифт. — Рад был познакомиться.

— Не могу сказать, что это взаимно, — проворчала Света, когда двери лифта закрылись. — Смешная, тоже мне. Несимпатичный, патлатый, да еще и айтишник. Пф. Из плюсов только мотоцикл, — решила секретарша, мысленно отправляя Павла в корзину. Он на роль потенциального жениха никак не годился. — Ну, что за жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пучок петрушки на удачу

Света изо всех сил пыталась игнорировать крики близнецов, доносившиеся с кухни, но даже одеяло, натянутое на голову, не спасало от сирены в лице ее младшеньких братьев.

— Да вашу мать, — девушка подскочила в кровати и сама заорала, потому что ее мать буквально стояла над ней с какой-то бумажкой. — Мама?! Что ты делаешь в моей комнате в семь утра?

— А на что это похоже, Светлана? — с важным видом спросила ее немного пухленькая, но очень красивая мама.

— На то, что изгоняешь из меня дьявола, мам, — хмыкнула Светка, сползая с кровати. — Я серьезно… Что ты делаешь?

— Тетя Аля сказала, что на тебе венец безбрачия и дала мне молитву. Я читаю ее уже третье утро, ты просто спала до этого крепко и не слышала, — невозмутимо ответила ее мать и спрятала листочек в карман огромного халата.

— Мам, вы с тетей Алей чокнутые! — заявила Света и пошлепала босыми ногами в ванную комнату, намереваясь утопиться в душе.

За завтраком близнецы все еще орали, как потерпевшие, выясняя, кто круче, Танос или Капитан Марвел, ее мама квохтала, что дочери двадцать пять и на ней точно венец безбрачия, а Светка радовалась тому, что хотя бы ее отец убежал на работу пораньше. Иначе бы Рамаз Альбертович точно вставил свои пять копеек на тему того, что в его гордом грузинском роду Папаскири ни одна женщина долго в девках не сидела, кроме своевольной и вредной Светы.

— Мама, в Японии, между прочим, средний возраст женитьбы — тридцать пять лет, — заметила Света.

— А ты на дураков не смотри! — на кухню зашла бабушка и хитро переглянулась с матерью девушки. — Вот, — бабуля положила на стол перед тарелкой с блинчиками тонкую зеленую веточку с листочками.

— Это петрушка? — скептично спросила Света, собираясь скорее убежать на работу. Тем более она почему-то опять опаздывала.

— Это — заговоренный любисток, который принесет удачу в любви, — гордо сказала мама Светы. — Бабушка специально для тебя его искала и заговаривала, положи в сумку, он должен быть при тебе.

— Я не буду ходить с укропом в сумке и приманивать им парней, — категорично сказала Света, решительно покидая помещение. — Я ушла, сумасшедшие женщины!

* * *

Света, как обычно, вбежала в лифт в последнюю секунду, надеясь, что сегодня там не окажется нового зама. И чудо, в лифте стояла злая, как черт, Поля с огромным черным пакетом в одной руке и стаканом из кофейни в другой.

— Я надеюсь, там не Данила Александрович по частям, — Света ехидно указала пальцем на пакет в руках подруги. — Ты чего опаздываешь?

— Этот сволочь позвонил мне в шесть утра. В шесть утра, Карл! Это вообще законно? Надо бы спросить у Тамары… И знаешь, что он сказал?! — Поля так негодовала, что забыла про уборщицу, которая с интересом прислушивалась к их разговору.

— Что-то мне подсказывает, что он явно не прошептал: «с добрым утром, малыш», — хихикнула секретарша. — А было бы прикольно…

— Он сказал, чтобы перед работой я зашла в химчистку забрать его рубашки и взяла его любимый псевдокофе в Старбаксе. Козел, — прошипела Поля выходя из лифта.

— Можешь утешать себя тем, что не живешь в грузинской версии «Давай поженимся», — мрачно ответила Света пересказывая свое утро. — Моя семья сведет меня с ума.

К несчастью, прямо в приемной стоял Даниил Александрович, хмуро разговаривая с двумя незнакомыми мужчинами. Светка с Полей пытались аккуратно проскочить мимо, но мужчины уже пошли к лифту, а Данила Александрович направился прямо за девушками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Светлана, вы снова опоздали, — заметил шеф.

— Извините, я отводила в сад ребенка, — тут же соврала Света, поджав пухлые губы.

— У вас есть ребенок? — опешил мужчина. Такого поворота он не ожидал.