Хранители затерянных городов (ЛП) - Шеннон Мессенджер

Кенрик зааплодировал.

- Отличный контроль.

Ее щеки покраснели от похвалы.

- Спасибо.

Бронте фыркнул.

- Это несколько кубков. Я думал, она должна уметь поднимать вес, в десять раз превышающий ее собственный.

Софи прикусила губу. Она не была уверена, сколько еще она могла выдержать, но она была полна решимости произвести впечатление на Бронте.

Она должна быть более сильной, чем она понимала... как еще она могла остановить фонарь? Она сделала еще один глубокий вздох и пихнула каждую унцию силы, которую она могла чувствовать в своем центре к свободному стулу, стоящему следом за Бронте.

В воздухе прозвучал всеобщий вздох, когда три стула поплыли над землей, включая тот, на котором сидел Бронте.

- Невероятно, - выдохнул Олден.

У Софи не было времени праздновать. Ее живот, сжатый от напряжения и ее хватки, расслабился. Она вскрикнула, когда кубки упали на стол, а стулья потерпели на пол, сбивая Бронте с ног на спину с громовым столкновением.

На секунду все умолкли; они просто-напросто уставились с открытыми от шока ртами. Но когда Бронте крикнул, чтобы кто-нибудь помог ему, все разразились хохотом.

Кроме Софи. Она уронила одного из Членов Совета. Она была вполне уверена, она поставило клеймо на свое будущее этой ошибкой.

Кенрик хлопнул ее по спине, вытягивая ее из ее раздумий.

- Я никогда не видел такого природного таланта. Ты даже легко говоришь на нашем языке. Твой акцент прекрасен. Почти столь же прекрасен, как у этих парней. - Он указал на Олдена и Фитца.

- Прошу прощения, что? - спросила она, предполагая, что услышала его неправильно.

Фитц рассмеялся.

- Ты говоришь на Просвещенном Языке, с тех пор как мы прыгнули сюда... точно так же, как и вчера.

Она говорит с акцентом на другом языке?

- Наш язык - инстинктивный, - объяснил Олден. - Мы говорим с рождения... я уверен, люди думали, что ты была интересным ребенком. Хотя для людей наш язык похож на бормотание.

Ее родители всегда дразнили ее тем, каким шумным ребенком она была. Софи схватилась за стол.

- В нем есть слово, которое на английском означает «соя»?

- Соя? - переспросил Олден.

- Малышом я повторяла его. Мои родители думали, что я пытаюсь сказать свое имя и коверкаю его. Они даже превратили его в прозвище - что очень раздражает. - Она покраснела, когда Фитц хихикнул рядом с ней.

Кенрик пожал плечами.

- Я не могу придумать, что это может быть.

Фитц и Оралье кивнули. Но Олден побледнел.

- Что такое? - спросил его Бронте, отряхнув плащ от пыли после падения.

Олден отмахнулся от вопроса.

- Вероятно, ничего.

- Я решу, если ничего, - настаивал Бронте.

Олден вздохнул.

- Это... вероятно, она хотела сказать салдрин... но это преувеличение.

Губы Бронте сжались в жесткую линию.

- Что такое салдрин? - спросил Бронте.

Олден колебался, прежде чем ответить.

- Это истинное название редкого вида птиц - лунного жаворонка.

- И это плохо, потому что? - Она ненавидела, как все смотрели на нее, будто она - головоломка, которую невозможно решить. Взрослые всегда смотрели на нее так, но обычно она могла услышать их мысли и узнать, чем они обеспокоены. Сейчас она скучала по этому.

- Это не плохо. Просто интересно, - тихо ответил Олден.

Бронте фыркнул.

- Это настораживает.

- Почему настораживает? - спросила Софи.

- Это было бы неприятное совпадение. Но, скорее всего, ты пыталась произнести свое имя. Ты слышала его постоянно, естественно, попыталась повторить, - Олден пытался убедить скорее себя, нежели ее.

- Ну, думаю, что услышал достаточно, чтобы принять решение, - рявкнул Бронте, выбросив из головы все мысли о лунном жаворонке. - Я голосую против, и вам не убедить меня в обратном.

Софи не удивилась, но не смогла побороть панику. Она провалилась?

Кенрик покачал головой.

- Не говори глупостей, Бронте. Я голосую «за»... и тебе не убедить меня в обратном.

Она задержала дыхание, так как все глаза устремились к Оралье за окончательным голосом. Оралье не произнесла ни слова все это время, таким образом, Софи понятия не имела, что она думала.

- Дай мне свою руку, Софи, - сказала Оралье голосом, столь же хрупким и прекрасным как ее лицо.

- Оралье - эмпат, - объяснил Фитц. - Она может почувствовать твои эмоции.

Рука Софи дрожала, когда она протянула ее. Оралье схватила ее мягким прикосновением.

- Я чувствую много страха и смятения, - прошептала Оралье. - Но я никогда не чувствовала такой искренности. И есть что-то еще.... Я не уверена, что могу описать это. - Она открыла огромные, голубые глаза и уставилась на Софи. - Я голосую за тебя.

Олден хлопнул в ладоши и широко улыбнулся.

- Это все решает.

- Пока что, - поправил его Бронте. - Оно будет пересмотрено. Я об этом позабочусь.

Улыбка Олдена увяла.

- Когда?

- Мы должны подождать до конца года. Дадим Софи время приспособиться, - объявил Кенрик.

- Отлично, - согласился Олден.

- Глупцы, - проворчал Бронте. - Я призываю мое право, как Старшего Члена Совета потребовать исследование.

Олден поднялся с поклоном.

- Я тоже это планировал. Я договорился привести ее к Кинлин, как только мы закончим здесь.

Софи знала, что должна, вероятно, праздновать, но она была слишком занята, пытаясь расшифровать слово «исследование». Это не звучало весело.

- Что такое исследование? - просила она Фитца, когда Олден выпроводил всех остальных из комнаты.

Фитц откинулся назад на своем стуле.

- Просто еще один способ прочитать твои мысли. Это не грандиозное дело. Происходит все время, когда ты находишься на обучении телепатии... которое похоже ты будешь проходить. Я не могу поверить, что ты прошла. Это выглядело сомнительным всего минуту.

- Знаю. - Она вздохнула. - Почему Бронте потребовал исследование?

- Потому что он огорчен. Ну, это и я думаю, что он беспокоится, что мой папа не смог прочитать твои мысли.

- Беспокоится?

- Думаю, возможно, «беспокоится» - лучшее слово. Мой папа действительно хорош. И я тоже. - Он сверкнул дерзкой улыбкой. - Поэтому, если мы не можем прочитать твои мысли, они вроде того, а кто может?

- Ладно, - согласилась она, пытаясь разобрать, что он сказал. - Но почему он заботится об этом, если никто не может прочитать мой разум?

- Наверное, из-за твоего воспитания.

Она сделала глубокий вдох прежде, чем неохотно произнести следующие слова:

- Ты имеешь в виду, моя семья - люди. А я - нет.

Прошла секунда, прежде чем он кивнул.

Внутри нее разлилась пустота. Так это не было ошибкой. Она действительно не связана с семьей... и Фитц знал это. Он не смотрел на нее, и Софи могла бы сказать, что ему неловко.

Она с трудом проглотила боль, сохраняя ее на потом, когда она будет в состоянии разобраться с ней один на один. Она откашлялась, пытаясь казаться нормальной.

- Почему это касается его?

- Потому что такого никогда прежде не случалось.

Теплая, светлая комната стала холоднее.

- Никогда?

- Да.

Это крошечное слово, но последствия его были огромными.

Почему она живет с людьми?

Прежде чем она могла спросить, Олден пронесся обратно в комнату.

- Софи, почему бы тебе не пойти со мной, мы найдем, во что тебе переодеться. Ты тоже должен сменить одежду, Фитц.

Софи колебалась. Вероятно, ей следовало вернуться домой. Ее родители должны знать, что она бросила школу.

С другой стороны она уже была в беде... могло ли наказание стать еще хуже. Плюс, пока она не была готова пойти домой. Ей было нужно больше ответов.

- Куда мы идем? - спросила она, следуя за Олденом в комнату.

Олден улыбнулся.

- Ты бы хотела увидеть Атлантиду?

Глава 9

- Это Атлантида? - Софи не смогла полностью скрыть свое разочарование.

Они были посреди нигде на пяточке темных скал, окруженных белыми гребнями волн. Единственными признаками жизни были несколько чаек, и все, что они делали - визжали и кормились. Вряд ли это был Затерянный континент, который она ожидала.

- Так мы добираемся до Атлантиды, - поправил Олден, когда он ступил в бассейн потока у треугольной скалы. - Атлантида под нами, там, куда не доходит свет. Мы не можем прыгнуть туда.

Было трудно не поскользнуться на гладкой горной породе, когда она следовала за Фитцем, особенно в красных туфлях, по настоятельной просьбе Олдена она также надела длинную мантию. Она умоляла его, чтобы надеть брюки, но вероятно носить мантию было признаком хорошего положения для девочки, особенно в Атлантиде, которая по объяснениям Олдена была благородным городом, что подразумевало то, что дворянство занимало в нем весомое место. В платье с ампирным поясом и вырезом, украшенный бисером, она чувствовала себя как в костюме.