Потерянный рай - Андрей Ливадный

Дон на секунду задумался.

– Думаешь, звезда?

– Ну, если не она, то остается предположить, что кто-то бомбил Рай миллион лет назад, – усмехнулся Игорь. – Наши предки в то время еще бегали на четвереньках.

Дон вздохнул, понимая, что от новой проблемы никуда не денешься.

– Хорошо, я займусь этим, – пообещал он.

Спустя два часа он вызвал капитана.

– Нужен запуск глубинного космического зонда, – сообщил он.

– В чем дело? – нахмурился Грозз.

– Данные георазведки и расчет планетных орбит указывают на катастрофу миллионолетней давности.

– Что нам до нее? – спросил капитан, даже не поинтересовавшись природой предполагаемого катаклизма.

– Если мои расчеты будут подтверждены данными с зонда, то мы объясним практически все, начиная от нестабильной фотосферы звезды и кончая отсутствием животного мира.

Брови капитана удивленно взметнулись.

– Ну-ка, переведи все данные на мой монитор, – потребовал он.

Спустя полчаса он сам вызвал астромодуль.

– Убедительно. Запускай зонд, – разрешил Грозз.

Дон был приятно удивлен. Первая похвала из уст капитана – это что-то.

Однако капитан тут же охладил его пыл.

– Перед стартом советую еще раз все проверить.

– Капитан, расчеты делал компьютер. У меня и так работы с гиперсферным курсом – во, – он выразительно чиркнул себя по горлу.

– Ну смотри. Только лучше бы тебе не ошибаться, ни в расчетах, ни в самой идее, – спокойно предупредил Грозз. – Не сомневайся – холостой старт зонда отразится на твоих же деньгах.

Экран интеркома погас.

«Вот сволочь…» – растерянно подумал Дон.

Вездеход мягко покачивался, уминая полутораметровый слой опавшей листвы. Три столба света, бьющие из кабины, разгоняли плотный сумрак, царящий под кронами «нижнего» леса.

Глаза Джона слипались, не столько от усталости, сколько от монотонности: третьи сутки они колесили по материку, изредка возвращаясь на корабль.

Гея встала из-за переносного тактического пульта, обеспечивающего прямую связь с компьютерами «Пса», и прошла в кормовой отсек машины, где в автоклавах нагревались образцы почвы, взятые при последней остановке.

Джон поправил фокусировку лобового прожектора. Вопреки его ожиданиям так называемые «джунгли» не создавали особых трудностей при езде: деревья стояли в десяти-пятнадцати метрах друг от друга. Ни травы, ни кустарника, лишь проминаемый колесами зыбкий перегной да бесконечная колоннада стволов – вот весь пейзаж, который он наблюдал уже больше сорока восьми часов.

На тактическом пульте вспыхнул монитор связи. Джон перегнулся через спинку кресла.

– Астромодуль на связи. Какая-то информация. Читать?

– Да, пожалуйста.

Он пробежал глазами по тексту, нахмурился и перевел взгляд на расчеты.

– Ну что там?

– Буровые установки обнаружили в осадочных породах радиоактивный слой миллионолетней давности. – Джон читал по мере поступления строк. – Дон готовит запуск космического зонда… Так… он предположил, что радиоактивный слой связан со вспышкой звезды… Интересно. Он даже рассчитал по возмущениям фотосферы орбиту пришлого космического тела!..

Гея бросила анализ образцов.

– Блуждающая планета?

– Да нет. – Джон еще раз взглянул на цифры. – Слишком мала масса. Скорее крупный астероид, обладавший околосветовой скоростью. Тогда он вполне мог вырвать часть звездного вещества, пройдя рядом с солнцем Рая.

Гея в волнении закусила губу. Вспышка звезды… Она, независимо от навигатора, склонялась к тому же выводу, но еще не решалась поверить в свою удачу. Хрестоматийные учебники по экзобиологии давно предсказывали, что когда-либо будет найден мир, жизнь которого подвергалась катастрофическим изменениям вследствие вспышки солнечной активности, сравнимой с тотальной ядерной бомбардировкой планеты…

Она обладала достаточным воображением, чтобы представить, как это было…

Гея невольно вздрогнула. Она явственно представила пронзающий мрак пространства пылающий шар, за которым на миллиарды километров протянулся смертельный шлейф ионизированного газа… Звезда распухла, истекая плазмой вслед космическому вору, унесшему часть ее вещества и теперь сгорающему в нем. Солнечный ветер превратился в бурю, шквал жесткого излучения захлестнул планеты системы, пронзил атмосферы, сжигая на своем пути все, что могло гореть, плавиться и умирать…

– Джон, поворачивай в горы! – внезапно попросила она, очнувшись от странного видения катаклизма. – Если Дон прав, то там мы найдем еще одно подтверждение его расчетов!

В капитанской каюте царил полумрак, разгоняемый сиянием полутораметрового монитора, по которому непрерывным потоком проносились ландшафты Рая.

Артур Лайн Грозз полулежал в глубоком кресле. Рядом стояла полная окурков пепельница. Он размышлял, терзаемый нехорошими предчувствиями.

Жизнь капитана никак нельзя было назвать спокойной. Он боролся всегда: сначала за идею, потом за выживание и наконец – за свое место в новом, неподходящем для него сообществе, где царили законы Конфедерации Солнц. Похоже, последнюю схватку он выиграл, поверив записям бортового журнала корабля-невозвращенца.

Вот он перед ним – его Рай, планета, которая еще до открытия была обильно полита кровью. Мир, по самым скромным подсчетам, стоивший миллиарды.

И лишь одна мысль вносила долю неустроенности в общую картину благополучия. Планета оказалась практически стерильна, и это было неплохо… Но Грозз считал себя реалистом и потому спрашивал, так же, как некогда капитан заблудившегося в пространстве крейсера: что на такой планете могло заставить замолчать взвод космической пехоты – единый боевой организм, двадцать пять человек, оснащенных техникой тяжелого рейдера?..

Пока что разведчикам не удалось отыскать здесь следы пребывания людей.

Неопределенность неприятно действовала на нервы, но капитан успокаивал себя одной мыслью: «Это моя планета, – думал он, – и она останется моей, какую бы цену ни пришлось заплатить!..»

Если б он знал, как близки к истине его смутные предчувствия…

До горного хребта оставалось совсем немного.

– Я сделаю кофе, – сказала Гея, закончив вносить в компьютер результаты последних исследований.

Джон кивнул. Дорога стала сложнее. Под листвой попадались валуны и овраги. Он включил поисковый радар и теперь то и дело поглядывал на дисплей автопилота, где вырисовывался скрытый под бурым перегноем рельеф.

Гея возилась с чашками у панели бытавтомата. Ее мысли беспорядочно метались между Раем и Джоном. Она уже не могла лгать самой себе: ей нравился этот мужчина. Возможно, впервые в своей жизни она испытывала настоящее чувство, вспыхнувшее в ней за считанные дни.

В данный момент она злилась. Пакетик с сахаром вдруг рассыпался, выскользнув из пальцев. Гея закусила губу.

«Он что, не видит меня? Третьи сутки мы заперты с ним в этой консервной банке… и ничего…»

– Держи. – Она поставила чашку в специальный захват на панели управления и отошла к компьютерному терминалу. Кофе ей уже расхотелось.

Ее пальцы пробежали по сенсорам, набирая стандартный код доступа в банк основной памяти кибермозга «Звездного Пса». Эта электронная машина была на удивление эрудированна.

Пальцы Геи машинально сновали по клавиатуре, моделируя запрос. Графическое изображение эреснийского скарма, считанное из архивной памяти бортового компьютера, сначала увеличилось, затем от него осталась одна голова. Гея сменила графический режим, и рисунок превратился в черно-белый набросок.

– Это кодовая татуировка концентрационного лагеря военнопленных, – раздался за ее спиной голос Джона. – Планета Эригон. Конфликт 3700 года.

Гея побледнела. Потом медленно повернулась и взглянула на него.

– Я включил автопилот, – пояснил Джон, сев в резервное кресло. – Хотел попить с тобой кофе. Мне показалось, что ты расстроена.

Гея не знала, куда ей деваться. Она вдруг заметила в глазах Джона потаенную боль, и ей стало не по себе.

– Извини, – выдавила она. – Я не хотела.

– А я не делал из этого тайны, – усмехнулся он. – Все в прошлом. К тому же я привык, что люди испытывают патологический интерес ко мне и моему прошлому… Особенно женщины, – саркастически добавил он.

Джон взял со стола пачку и, щелчком выбив сигарету, прикурил. Вездеход мерно покачивало. Он встретился взглядом с глазами Геи и отвернулся, потому что боялся того, что в эти секунды незримо присутствовало между ними.

Мир сумасшедших киберсистем вновь вторгался в его сознание, причиняя невыносимую боль…

– Расскажи мне о себе… – попросила Гея.

Джон помрачнел. Потом полез в карман и вытащил микрочип. В пакете, где он находился, лежал листок. Достав его, он протянул Гее вырезанный из журнала фрагмент какой-то статьи.

«22 октября 3699 года, – прочла она. – Ежемесячное обозрение „Все Миры“: