Город страха - Сергей Зверев

– У вас все в порядке? – окликнул он, спускаясь на тропу. – На кого ругаетесь…

– Что? – посмотрела на него почтальонша недоуменно, а потом кивнула и показала головой на свой велосипед. – А‑а, ты про это. Вот зараза, опять цепь заело. Когда-нибудь или ногу сломаю, или шею.

Антон подошел и присел на корточки перед двухколесной машиной. С цепью и в самом деле была беда. Она свернулась почти в кольцо и заклинилась под ведущей шестеренкой. Так бывает, когда натянута слишком слабо. Соскакивает с шестеренки и намертво запрессовывается в самом узком месте.

Выдернуть руками не удалось. Антон хмыкнул и сунул в рот палец, на котором содрал кожу. Почтальонша смотрела на него скептически, но не без надежды. Надо спасать свое мужское реноме, потому что женщины охотно и откровенно разговаривают с незнакомыми мужчинами только в одном случае – если они им доверяют. А какое доверие к типу, который велосипед починить не может.

– Инструмент нужен, – сказал он. – Если шестерню не ослабить, то ничего не получится. Можно ломом, но и его нет.

– Ломом каждый дурак сможет, – привычно вырвалось из уст женщины.

– А вам в какую сторону? – решился Антон. – Я могу его дотащить, а там, глядишь, и инструмент у кого найдется. Вы же не в лес идете в дупло письмо опустить?

– Ой. – Лицо женщины потеплело, хотя и смотрела она на незнакомца как на клоуна. – Ну прямо шутники все стали. Ну дотащи, если не хворый. Небось в школе еще учили, что женщинам надо помогать. Вон, до выселок иду. Старикам газеты несу.

Кивок вправо вдоль берега мог означать, что там есть жилье. Антон поднял велосипед, убедился, что заднее колесо вращаться не будет, и решительно взвалил механизм на плечо. Почтальонша улыбнулась уже теплее и пошла впереди. Двигаясь следом и глядя под ноги, чтобы не сорваться с тропы на осыпи, Антон думал о том, что большая часть женщин относится к мужчинам снисходительно. Отчего это? Почему она сейчас с таким скепсисом с ним говорила? А ведь она Антона видела впервые. По лицу поняла, что он недостоин уважения, или она без уважения относится ко всем мужикам.

Антон вспомнил одну знакомую, потом вторую, третью. Из тех, кто в свое время говорил, что вот мне уже девятнадцать, я уже старуха, и все еще не замужем. Скоро никто и не возьмет. Он помнил, как они соглашались на первое же предложение выйти замуж. Соглашались, потому что больше никто не предлагал, потому что сильный (набил морду какому-то нахалу), предприимчивый (с мужиками срезали зимой где-то полтора километра провода и сдали в металлолом), в меру пьющий – двое его друзей что ни день, то валяются под забором, а этот всегда сам домой приходит.

Знал Антон и о том, как эти пары потом жили. Ни уважения, ни любви, потому что жизнь все равно складывалась так, как и у соседей, и у родственников. Он пил, денег не было, по пьяному делу орал на жену, а иногда и давал волю рукам. И потом начинается: все мужики одинаковые, все они такие-сякие, и пошло-поехало. А в кино, в иностранных сериалах, совсем других мужиков показывают…

– Скажите, а у вас мужики сильно пьют? – спросил Антон.

– А где они не пьют? У вас, что ли, не пьют? Ты откуда приехал, с вопросиками?

– Из Екатеринбурга, – охотно начал врать Антон и тут же закрутил головой, вспомнив, что он давно не видит Огра. – Я писатель. Вот решил посетить глубинку, на природе набраться вдохновения. А может, и домик здесь купить. На лоне природы, так сказать.

– Писа-атель? Что-то ты молод для писателя?

– Ну, не Лев Толстой, – хмыкнул Антон, – хотя пытаюсь соответствовать.

– И что ты написал? – прозвучал закономерный вопрос.

– Да так, – неопределенно ответил Антон, – вот, например, из раннего:

Я к вам пишу случайно; право,Не знаю, как и для чего.Я потерял уж это право.И что скажу вам? – ничего!Что помню вас? – но, боже правый,Вы это знаете давно;И вам, конечно, все равно.И знать вам также нету нужды,Где я? что я? в какой глуши?..

– Глушь у нас, это уж точно, – засмеялась почтальонша. – И что это в молодые годы вы все о страданиях пишете. Не о чем больше?

– Да как сказать, – промямлил Антон, борясь с искушением признаться, что декламировал он Лермонтова. – А о чем еще-то?

Но не успел повернуть разговор в нужное русло, попытаться выведать что-нибудь о здешних делах у почтальонши, как на дорогу с шумом и треском сучьев вывалился Огр. Он лязгал зубами и все пытался цапнуть какое-то насекомое, которое вилось перед его мордой.

– А‑ах!

Женщина отшатнулась назад, чуть не сбив Антона с ног. Пришлось срочно объяснять, что это лохматое чудище его собака и что она не укусит. Остаток пути прошел в молчании. Потом за деревьями появились шесть деревянных домов, почерневших от времени, с растрескавшимся позеленевшим шифером на крышах и покосившимися сараями. У второго дома на завалинке обнаружился старик, у которого имелись и гаечные ключи, и плоскогубцы с молотком. Через пару минут цепь велосипеда была освобождена и натянута.

И пока Антон под надзором бодрого старичка занимался починкой, впитывал информацию. За его спиной всхлипывали старушки, вышедшие встретить почтальоншу. Они причитали по поводу двоюродного племянника какой-то Матвеевны.

– Здоровый мужик, все по горам лазил, а тут с лестницы упал и убился. Насмерть!

– Кому сколько отмерено…

– Какое там… говорят, сильно он поссорился кое с кем. Вроде бы убили мужика…

– Ох, у нас могут… такие времена настали, что просто жуть…

– А говорят, что он в область ездил, вроде защиту там себе нашел, а приехал, и на тебе…

Почтальонша укатила на своем велосипеде, а Антон попросил помыть руки да попить. Старик с готовностью повел его во двор, где возле курятника висел на стене старый чугунный умывальник. Пока Антон стучал «соском» умывальника и намыливал руки хозяйственным мылом, пока пил ледяную воду, старик с большой охотой рассказал, что речь тут шла про Дениса Сергунова. Мужик без семьи и все с детворой возился. Одно время учителем в школе работал, по физкультуре. А тут, говорят, повздорил с местными по поводу старого склада (вон, на бережку стоит, возле «пальцев»), что-то они там не поделили. Его, видать, и убили.

Появилась старуха с соседкой, поздоровались с гостем. И начался новый круг вздохов и причитаний. Ничего нового Антон не услышал, кроме того, что избы здесь собираются сносить, что приезжал сам Лысенко, обещал всем новое жилье. Только кто ж от родного очага поедет. И курей не бросишь, а в двух дворах коровы да козы.

Антон поблагодарил за воду, кое-как ответил неопределенно о себе (кто таков и зачем приехал) и позвал с веселым видом Огра. С видом отдыхающего и слоняющегося от безделья по округе Антон побрел снова в лес. И только минут через десять, когда убедился, что они с собакой от домов не видны, решительно свернул в сторону «складов».

Большое строение с двускатной крышей вид имело древний, как и все за пределами Харитонова. Обшитые широкими досками высокие стены. Частые узкие окна с черными от пыли и паутины стеклами. Широкие ворота, как в лабазе, и тут же железная входная дверь. И все вокруг заросло травой, даже колеи от машин не видно. Давненько этим зданием не пользовались. Вон и труба на крыше почти рассыпалась. Значит, там и печное отопление когда-то было. Антон рассматривал старый дом из-за деревьев, не выходя на открытое пространство.

Из разговоров старух он понял, что несчастье случилось вчера. Вчера же приезжала полиция, которая все тут обследовала. Антон отметил факт, что следователь, выезжавший на место происшествия, вел себя не по правилам. Обычно в таких случаях следователи никому ничего не рассказывают: ни о подробностях происшествия, ни о своих предположениях, ни о вскрытых фактах.

Однако вчера следователь вполне конкретно заявил столпившимся жителям этих выселок, что произошел несчастный случай, что Сергунов сам упал со второго этажа и разбился насмерть. Интересные заявления до получения результатов вскрытия. Чтобы народ не пугать? Возможно.

Убедившись, что он не является объектом чьего-либо внимания, Антон неторопливо пошел к дому. Огр, став вдруг собранным и каким-то серьезным, шел слева возле бедра и поводил носом из стороны в сторону. Можно было надеяться, что он не чувствует тут людей или какой-то опасности. Только что бегал, играл. Говорят, что животные чувствуют смерть. А она тут была вчера.

Антон подошел к двери, стараясь не наступать на еле заметную тропинку. Чуть примятая трава, а вон и следы подъезжавшей вчера машины. Масло накапало, кусок грязной тряпки валяется. Вон и Огр не хочет подойти и понюхать. Носом крутит. Не одобряет. Как бы сделать так, чтобы собака не мешала, не уничтожила следы, которые еще можно найти после визита оперативно-следственной группы. Антон присел на корточки и положил ладонь Огру на голову между короткими купированными ушами.