Штамм «Андромеда» - Майкл Крайтон

Было около часу ночи, когда у входной двери раздался звонок. Она открыла и с удивлением увидела у порога двух военных. Ей показалось, что они взволнованы и смущены, и она решила, что они заблудились — по ночам машины часто плутали в этих жилых районах, застроенных частными особняками…

— Чем могу помочь?

— Извините за беспокойство, мадам, — вежливо сказал один из них. — Здесь проживает доктор Джереми Стоун?

— Да, — ответила она, слегка нахмурясь. — Здесь… За спинами военных, на дороге, она заметила синюю армейскую машину. Около нее стоял третий человек, и в руках у него поблескивало что-то такое…

— Он что, с оружием? — спросила миссис Стоун.

— Мадам, — сказал военный, — будьте так добры, нам немедленно нужен доктор Стоун.

Все это, право же, было странно, и ей почему-то стало не по себе. Выглянув за дверь, она увидела еще одного, четвертого человека, который подходил к особняку, заглядывая в окна. В бледном свете, падавшем из окон на газон, она ясно увидела в руках у четвертого карабин.

— Что за представление?

— Мадам, мы не хотели бы тревожить ваших гостей. Будьте любезны вызвать доктора Стоуна сюда…

— Право, не знаю…

— Иначе нам придется зайти самим.

Миссис Стоун поколебалась, но сказала:

— Подождите минутку…

Она отступила на шаг и попыталась закрыть дверь, но один из военных уже проскользнул в прихожую. Он встал у самой двери, прямой и корректный, фуражка в руке.

— Я подожду здесь, мадам, — заявил он и даже улыбнулся.

Она вернулась к гостям, стараясь делать вид, будто ничего особенного не случилось. В комнате было шумно и сильно накурено; все шутили, спорили, смеялись. Джереми она нашла в углу, где толковали о последних беспорядках. Тронув его за плечо, отвела от собеседников.

— Это, может, и нелепо, — сказала Элисон, — но там, в прихожей, тебя спрашивает какой-то в форме, и еще один стоит снаружи у дверей, а двое вооруженных бродят вокруг дома. Они утверждают, что им надо повидать тебя…

Стоун как будто удивился, но тут же кивнул:

— Сейчас я с ними разберусь…

Она обиделась: он вел себя так, словно ждал этого визита.

— Ну, знаешь, если тебе было что-то известно заранее, мог бы по крайней мере предупредить…

— Не мог, перебил он. — Объясню потом…

Он вышел в прихожую, к военному. Элисон за ним.

— Я доктор Стоун.

— Капитан Мортон, — представился военный, хотя руки и не подал. — Пожар, сэр…

— Понятно, — сказал Стоун. Бросил взгляд на свой вечерний костюм. — Я успею переодеться?

— Боюсь, что нет, сэр.

К своему изумлению, Элисон увидела, как муж согласно кивнул:

— Понятно.

Он повернулся к ней и добавил:

— Придется мне уехать…

Лицо его не выражало ровным счетом ничего, и от этого происходящее становилось похожим на кошмар. Она недоумевала, ей стало страшно.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю. Через неделю, через две. А может, позже…

Она старалась говорить тихо, но не могла овладеть собой.

— Что это все-таки значит? Ты арестован?

— Да нет, — ответил он, усмехнувшись. — Ничего подобного. Ты там извинись за меня перед гостями, хорошо?..

— Но эти люди, они с ружьями…

— Миссис Стоун, — вмешался военный, — на нас возложена задача охранять вашего мужа. С этой минуты с ним ничего не должно случиться…

— Вот именно, — сказал Стоун. — Видишь, я неожиданно стал важной персоной…

Он еще раз улыбнулся странной, вымученной улыбкой и поцеловал ее. И не успела она до конца осознать, что происходит, как он уже вышел на улицу: капитан Мортон — справа, второй военный — слева. Третий, с карабином, безмолвно пристроился сзади; человек у машины отдал честь и распахнул дверцу.

Вспыхнули фары, дверца захлопнулась, машина дала задний ход, развернулась и исчезла в ночи. Миссис Стоун все стояла у порога, пока один из гостей не подошел и не спросил:

— Элисон, что с вами?

Она нашла в себе силы улыбнуться и ответить:

— Да нет, ничего. Джереми пришлось срочно уехать. Вызвали в лабораторию: опять какой-то затяжной эксперимент и что-то там не получается…

Гость покачал головой и сказал:

— Жаль. У вас сегодня было так славно…

Стоун откинулся на сиденье и пристально взглянул на военных. Лица у них были по-прежнему непроницаемо спокойны.

— Что у вас есть для меня? — спросил он.

— Для вас, сэр?..

— Да, черт побери. Что вам для меня передали? Что-нибудь должны были передать…

— Ах да, сэр.

Ему вручили тоненькую папку. На темной обложке было выведено по трафарету: «Программа „Скуп“. Краткие сведения».

— Это все?

— Все, сэр.

Стоун вздохнул. О программе «Скуп» он никогда до этого дня не слышал; придется проштудировать папку самым тщательным образом. В машине слишком темно. Впрочем, время для чтения будет потом, в самолете. Он стал припоминать события последних пяти лет, начиная с того довольно необычного симпозиума на Лонг-Айленде и выступления коротышки-англичанина, который, если разобраться, положил всему этому начало.

Летом 1962 года на Десятом биологическом симпозиуме, состоявшемся в Коулд-Спринг Харбор на острове Лонг-Айленд, выступил английский биофизик Дж. Меррик. Доклад его назывался «Частоты биологических контактов в соответствии с вероятностями видообразования». Меррик слыл бунтарем, не признающим авторитетов, и пользовался репутацией человека, не отличающегося особой ясностью мышления: недавний его развод и присутствие на симпозиуме яркой блондинки-секретарши лишь упрочили подобную репутацию. Представленный им доклад не вызвал сколько-нибудь серьезного обсуждения, мало кого заинтересовали и основные его идеи, сжато резюмированные в заключительной части следующим образом:

«Итак, мы установили, что вероятность первого контакта с внеземной жизнью предопределяется вероятностями видообразования. Неоспорим тот факт, что сложных организмов на Земле мало, а простые чрезвычайно многообразны. Существуют миллионы видов бактерий и тысячи видов насекомых; однако приматы представлены очень небольшим числом видов, а человекообразные обезьяны — всего четырьмя. И наконец, человек представлен лишь одним-единственным видом.

Аналогичная закономерность проявляется и в отношении численностей отдельных видов. Простые существа встречаются неизмеримо чаще, чем сложные организмы. На Земле живет три миллиарда человек, и нам представляется, что это очень много, пока мы не вспомним, что обыкновенная колба может вместить бактерий в десять и даже в сто раз больше.