Подводная война. Хроника морских сражений. 1939-1945 - Леон Пиллар

Роскилл считает: «Наши подводные лодки держались превосходно и наносили противнику серьезные потери. Однако, вынужденные полагаться лишь на свои силы, они не могли помешать противнику сохранять не слишком сложный контроль на коротких морских отрезках».

Захват лодки Seal

Seal – подводная лодка – минный заградитель типа Porpoise – была сдана в эксплуатацию за четыре месяца до начала войны. Находилась в плавании на Дальнем Востоке, в Адене и была отозвана назад в Европу. Ее командира, капитана 3-го ранга Руперта Филиппа Лонсдэйла, можно было принять скорее за профессора или священнослужителя, чем за морского офицера.

Он был очень добродушным, и его упрекали в том, что он был скорее джентльменом, чем настоящим моряком, как будто это невозможно совмещать!

Вскоре Лонсдэйлу, выполнявшему боевую задачу в Каттегате в мае 1940 года, при столь же трудных, сколь и трагических обстоятельствах пришлось доказать, что он мужественен и является дельным человеком, а также что он строг в отношении своего экипажа, но благосклонен.

В рамках операции FD7 Seal должна была сначала выйти из Скагеррака, а затем курсом зюйд-ост пойти в Каттегат и установить там мины. Через эти морские районы проходили маршруты германских подводных лодок, когда они не использовали Кильский канал. Мины подлодки Seal предназначались для судов, перевозивших войска вермахта и материалы снабжения в Норвегию, а на обратном пути бравших на борт железную руду.

4 мая в 8.30 утра британская лодка прибыла в район боевого применения. Глубина моря там едва ли достигала 35 метров. Предназначенная для маневров, подобных постановке мин, подводная лодка должна была быть оснащена устройством дифферентовки. Поскольку в случае с Seal такого предусмотрено не было, одному из унтер-офицеров приходилось восполнять при помощи воды потерю в весе лодки, возникавшую после постановки мин. Израсходовав все имевшиеся на борту мины, лодка становилась легче приблизительно на 8 тонн.

Поскольку задача по установке мин была выполнена, Лонсдэйлу оставалось лишь повернуть назад и взять курс на форт Блок-Гауз в порту Госпорт.

По пути предстояло миновать два минных поля. Одно – на глубине 15 метров, другое – на глубине 30 метров. Капитан 3-го ранга знал об этом и был уверен в том, что сторожевые катера и самолеты уже начали поиск его лодки. Лонсдэйл мог включить свой гидролокатор, в то время как в распоряжении немцев были лишь гидрофоны. И немцы пришли.

Для того чтобы лучше слышать шумы, производимые винтами лодки, германские дозорные корабли остановили машины, в то же время Лонсдэйл остановил работу своих машинных телеграфов.

Эта игра в кошки-мышки, продолжавшаяся всю первую половину дня, отодвигала момент, когда Seal могла достичь открытого моря, всплыть на поверхность и идти над водой.

15.15. Короткий осмотр горизонта вокруг лодки в перископ… Лонсдэйл видит 9 торпедных катеров и делает крюк для того, чтобы их обойти. Неожиданно он замечает группу кораблей, идущих курсом прямо на него с другого направления. Они обнаружили местоположение лодки. В связи с тем, что глубина моря небольшая, Seal не может уйти от противника, совершив глубокое погружение. Лонсдэйл разворачивает лодку к датскому побережью, однако затем вновь изменяет курс, поворачивая на север. Таким образом он надеется получить возможность дождаться сумерек, а если повезет, то и ночи. Продолжительное время он идет зигзагом. На борту никто не думает о минной опасности. Для того чтобы запутать противника, Лонсдэйл ложится на грунт на глубине 35 метров. Двигатели остановлены, все аппараты и узлы, которые могут произвести какой-нибудь шум, даже вентиляторы и гирокомпас, выключены. Внезапно лодка выходит из равновесия, стрелки манометра колеблются с 30 до 60 сантиметров. Что произошло? Конечно, ничего серьезного. Лонсдэйл отдает приказ на боевой пост погружения.

Старший матрос Рейнольдс слышит вначале скрежет по борту лодки, как будто о нее трется какой-то трос. Он немедленно сообщает об этом на центральный пост управления. И в тот же миг Лонсдэйл узнает о том, что кормовые рули вышли из строя. Однако он полагает, что непосредственной угрозы нет. По его мнению, следует обдумать сложившееся положение в спокойной обстановке и лишь после этого попытаться устранить повреждения.

18.30. Экипаж приступил к вечернему приему пищи. Скрежета о борт более не слышно. Командир мог бы чувствовать себя спокойно, если бы не были повреждены рули.

Неожиданно мощнейший взрыв потрясает лодку, людей швыряет о борт, вдребезги разбиваются лампы.

Затем снова тишина. Каждый может слышать шум воды, проникающей в кормовые отсеки. Там и произошел взрыв.

Что это было, мина или глубинная бомба? Этого никто не знал, но, будь это бомба, за ней должны были последовать и другие.

Нос лодки задирается вверх на 10 градусов. На центральный пост управления, где находится Лонсдэйл, поступают доклады о состоянии лодки. Склад мин и шлюзовая камера заполнены водой.

Капитан 3-го ранга убеждается в том, что переборки по– прежнему герметичны. Над лодкой не слышно никаких шумов, из чего Лонсдэйл делает вывод о том, что взрыв произошел в результате подрыва на мине. Несомненно, лодка задела мину одним из горизонтальных рулей, который затем был поврежден.

Взрыв был либо слышен над водой, либо зафиксирован гидрофонами сторожевых катеров, поэтому следовало ожидать скорого появления противника. В этом случае посыпался бы целый дождь глубинных бомб. Вода все еще поступала, а давление воздуха в неповрежденных отсеках падало. Несмотря на растущий крен лодки, каждый выполнял свои обязанности. В последний момент из поврежденного отсека были спасены двое механиков.

Предпринимались попытки, как выяснилось безнадежные, починить кормовое рулевое устройство, однако повреждения оказались слишком серьезными.

Гидролокатор по-прежнему молчал, вероятно, взрыв не был услышан над водой. Лонсдэйл рассчитывал, что его лодка останется под водой еще на 16 часов, что, впрочем, не представляло собой ничего необычного для подводной лодки. Таким образом, для всплытия еще оставалось время. Над Seal еще до 22 часов будет светло, но нужно дождаться ночи, и поэтому командир сменяет боевой пост погружения.

Лейтенант Кларк, инженер-механик, считал, что от 130 тонн воды, поступившей в лодку, рассчитанную на 380 тонн балласта, можно будет освободиться после всплытия. Лонсдэйл соглашается с этим, но до тех пор придется потерпеть еще два часа.

Радист Футер приготовил радиостанцию для передачи сообщения командующему подводными лодками сразу после всплытия. Лонсдэйл составил текст и отправил на зашифровку. Затем секретные документы и шифровальные ключи упаковались в мешки со свинцовым грузилом. Гидролокатор, который ни в коем случае не должен попасть в руки противника, уничтожили.

Звучит команда «Всплытие!». Сжатый воздух поступает в балластные цистерны и вытесняет из них воду. С кормы слышатся металлические шумы, кроме них, не слышно ничего. Включаются электромоторы, они в порядке, и винты начинают вращаться…

Стрелка на манометре приходит в движение… 27 метров… 25… 20… 15… Еще немного усилий… Seal поднимается… 10… 5… Однако тут лодка неожиданно останавливается. Носовая часть поднимается, в то время как корма остается на грунте, как приклеенная. Дифферент становится таким большим, что все начинает скользить к корме. Экипаж вынужден держаться, чтобы избежать падения.

Чтобы не вытекла серная кислота из аккумуляторных батарей и сохранились запасы электроэнергии и сжатого воздуха, слишком ценные для того, чтобы их так просто разбазаривать, Лонсдэйл прекращает попытки спасти лодку.

«Я должен немедленно предпринять другую попытку», – решил командир. Он принял нелегкое для него решение: сброс 11 тонн аварийного балласта (отрывной киль), даже если это означает, что Seal больше не сможет погружаться. Каждая минута промедления приближала его самого и экипаж к смерти…

Он вновь отдал команду: «На боевой пост погружения». Киль сбрасывается, балластные цистерны продуваются еще раз. Экипаж с большим напряжением наблюдает за движениями лодки. Все не отрываясь следят за глубиномером, однако движения его стрелки незаметны.

Угол дифферента Seal достигает 45 градусов, носовая часть лодки поднимается на 10 метров над водой, в то время как корма остается на глубине 25 метров.

Еще одна, третья и последняя, попытка спастись… Некоторые уже чувствуют головную боль, у других перед глазами туман.

Сжатый воздух вновь стал поступать в балластные цистерны, электромоторы заработали на полную мощность. Но Seal более не двигался с места. Это был конец…

«Все, что только возможно, было нами испробовано, – сказал Лонсдэйл. – Теперь мы можем лишь просить помощи у Бога. Только Всемогущий способен нас теперь спасти…»

Все на борту знали, что командир был верующим христианином. Атеисты ворчали, ведь мольбы Лонсдэйла, адресованные Богу, были напрасны.