Сопротивляйся - Мария Летова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Просто это помогает сосредоточиться, но не сегодня.
В моей сумке все сложено в идеальном порядке, но сегодня я пихаю туда свои вещи без системы и порядка.
У меня саднит между ног, хотя уже часов двенадцать прошло с тех пор, как я лишилась девственности.
Боже, у меня до сих пор мажет кровью, и тело какое-то разбитое. Ватное!
Не удивительно, ведь я спала шесть часов, а может и того меньше.
На щеках раздражение от мужской щетины. На шее засос…
Я проспала первую лекцию, но успела на вторую, а вот моя подруга ни на ту ни на другую не явилась.
Судя по всему, вечеринка удалась.
Выскользнув за дверь аудитории одной из первых, замираю на месте, натыкаясь взглядом на широкоплечую одинокую фигуру, подпирающую стену прямо напротив двери.
Два ярких голубых глаза смотрят прямо на меня. Их владелец сложил на груди руки и слегка откинул на стену голову. На нем знакомая мне куртка, джинсы и кроссовки, под курткой черная водолазка.
У меня явное смещение восприятия, потому что, глядя на него, я с приступами тахикардии думаю о том, какой он красивый. То, что с первого взгляда вчера вечером для меня было совсем неочевидно.
Его волосы слегка растрепаны, но лицо гладко выбрито.
Я сбежала из его квартиры, как только открыла глаза. Это было почти в девять утра.
Он спал трупом, выставив на всеобщее обозрение свою голую задницу, которую я прикрыла одеялом.
Меня вытрясло с его дивана, потому что я боялась услышать что-то вроде вежливой просьбы покинуть помещение, приправленное обещанием позвонить когда-нибудь.
Я не шлюха.
Поэтому ушла сама.
Прогулявшись ладонью по ремешку своей сумки, смотрю в его глаза, не собираясь подходить к нему первой, но мандраж оттого, что он узнал, где меня искать приблизительно за три с половиной часа, уже раздирает на части.
Как и мелькающие в голове картинки, которые не дали мне написать ни единого слова на этой лекции.
Смотрим друг на друга в течение минуты.
Если это игра в “кто кого”, то я упрямая.
Я не подойду первая.
Ни за что.
Он продвинутый мальчик из-под Москвы. Это особая категория людей. У них игровые приставки появились на пять лет раньше, чем у меня компьютер. Они считают нас провинциалами и смеются, если девушка боится слова “минет”. Я это знаю, потому что мои двоюродные братья из той же оперы. И Руслан – один из них. Он не пытается выделиться из толпы. Ни шмотками, ни прочей мишурой. Он уже “особенный”, и ему доказывать ничего не надо.
Я не собираюсь бегать за ним, пусть не надеется.
Сердце бухает в груди.
Я даже толком не умылась.
Я выгляжу употребленной!
Оттолкнувшись от стены, он ждет, пока разделяющий нас поток людей схлынет, а потом медленно трогается в мою сторону.
Остановившись в полушаге, смотрит на меня сверху вниз и хрипло говорит:
– Ты забыла сказать “пока”.
– Пока, – чуть задираю подбородок.
– Привет, – отвечает размеренно.
Опускает глаза на мои губы, смотрит на мою шею.
Я помню его рот на себе так отчетливо, что тянет живот.
В дневном свете голубизна его глаз меня гипнотизирует, но я почти отрепетировала свой ответ.
– Я не шлюха. Я не дам тебе свой номер.
– Он у меня уже есть.
– И зачем он тебе?
Помолчав, он обводит взглядом коридор, а потом лезет в задний карман джинсов и достает оттуда телефон. Роется в нем, после чего прикладывает к уху.
В моей сумке играет музыка.
Достав свою “моторолу”, вижу входящий с неизвестного номера, и закусываю губу, прежде чем ответить.
– Алло?
Гул в динамике идентичен тому, что нас окружает.
Смотрю в лицо напротив и хочу улыбаться, но слишком волнуюсь, у меня колени трясутся.
– Привет, это Руслан, – говорит Руслан в трубку.
Его голос касается меня со всех сторон. Глаза зажали мои в капкан. Я не отвернусь. Ни за что.
– Привет, – отвечаю беспечно.
– Проснулся, а тебя нет. Расстроился. Как ты, ничего не болит?
– Кое-что болит, – чувствую, что краснею.
Мы говорим об этом посреди коридора!
– Второй раз был лишним, – терзает мои глаза своими.
Я все-таки осматриваюсь по сторонам.
Но в этом потоке всем на нас плевать.
Облизнув побывавшие “под ним” губы, говорю:
– Я выжила.
– Пошли в театр. У меня билеты на сегодня. На открытие сезона.
Я не берусь спрашивать, где он их достал.
У меня опять тахикардия.
Он театрал?
Я тоже…
– Пошли, – шелестит мой голос.
– Тогда в пять тридцать жду тебя на входе. До вечера?
– До вечера.
Он кладет трубку и возвращает телефон обратно в карман.
Ничего не говоря, разворачивается и уходит по коридору, не оглядываясь.
Слушая мертвую тишину в динамике телефона, смотрю ему вслед.
На его поджарую задницу, одетую в потертые джинсы. На то, как он двигается, сунув руки в карманы куртки и опустив голову.
В душе шевелится и волнуется. Адский шепот, как от морских волн, на которые кто-то выплеснул солярку и поджег.
Глядя на дисплей телефона, быстро печатаю сообщение неизвестному входящему:
“Я не люблю розы”.
Глава 9
Наши дни
Оля
– Посмотри, – Маша тычет подбородком мне за спину. – Они еще не в курсе, что после двадцати пяти кожа перестает вырабатывать коллаген.
Обернувшись, вижу кучку девушек, подпирающих барную стойку. На вид им от восемнадцати до двадцати, и все, как на подбор, хорошенькие. Как раз тот самый случай, когда в душе должна скрестись черная зависть.
У меня вырывается смех.
Машка тоже смеется, забираясь на барный стул и кладя на стойку сумочку. Свою я зажимаю подмышкой, усаживаясь рядом.
За нашей спиной танцпол, и от музыки закладывает уши.
– Можно нам что-нибудь покрепче! – кричит Машка бармену, подавшись вперед.
На подруге короткие, блестящие, зеленые шорты и обтягивающая кофта с одним рукавом. Даже если навести на нее прожектор, мало кто поймет, что ее кожа не вырабатывает коллаген уже почти пять лет.
Возникший рядом с ней молодой парень осматривает ее с головы до ног, а потом переводит сверкающие интересом глаза на меня.
Боже, сколько ему?
Отворачиваюсь, чувствуя, что он продолжает пялиться. Понимаю, что мне нужно выпить.
Обстановка тут совершенно неформальная, и хотя у моего платья вырез почти на полспины, я чувствую себя так, будто собралась на свадьбу или в ресторан, но чего-то более неформального “на выход” в моем гардеробе нет. В двадцать
