Позолота - Марисса Мейер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Попятившись, Серильда спрятала медальон под платье. Велико было искушение попробовать еще раз. Настоять. Отец должен поверить. Ведь на этот раз все было на самом деле. Это случилось. Она не солгала. И она непременно предприняла бы еще одну попытку, если бы не страх, мелькнувший в его взгляде. Отец волнуется за нее. За его деланым смехом скрывается ужас от того, что ее рассказ может оказаться правдой.
Нет, этого Серильда не хотела. Хватит с него тревог и страхов.
– Да что ты, конечно, нет. Никому я не приглянулась. И разве ты видел хоть раз, чтобы я оробела? – она пожала плечами. – Если хочешь знать правду, кольцо я нашла привязанным к поганке в ведьмином кольце, а медальон украла у буки, который живет в реке.
Отец расхохотался.
– Да уж, в это я скорее поверю!
Он вернулся в дом, и Серильда в самой глубине сердца поняла, что, раз уж отец не поверил, не поверит никто. Слишком много выдумок от нее слышали. Наверное, это и к лучшему, подумала она. Если бы то, что произошло, не было правдой, она бы не постеснялась это приукрасить. Она очень любила приукрашивать.
– Кстати, о молодых парнях! – крикнул отец в открытую дверь. – Чуть не забыл! Томас Линдбек согласился помочь мне весной управляться на мельнице.
Серильду словно под дых ударили, когда она услышала это имя.
– Томас Линдбек? – переспросила она, бросаясь в дом. – Брат Ханса? Зачем? Ты раньше не нанимал помощников!
– Старею. Вот и подумал, что неплохо, чтобы молодой здоровый парень был на подхвате, тяжести таскал, и все такое.
Серильда нахмурилась.
– Тебе всего сорок.
Отец, оторвавшись от разжигания огня, с досадой поднял на нее глаза. Со вздохом поставил кочергу и повернулся к ней, отряхивая руки.
– Ладно. Он сам пришел и попросился на работу. Надеется заработать пару монет, чтобы…
– Чтобы что? – нетерпеливо спросила Серильда. Отец медлил с ответом, и это заставляло ее нервничать.
В его взгляде было столько жалости, что внутри у нее все перевернулось.
– Чтобы, как я понимаю, посвататься к Блюме Раск.
Посвататься.
Жениться.
– Понятно, – сказала Серильда, заставив себя улыбнуться. – Не знала, что у них все так… славно. Ну и хорошо. Они чудесная пара, – она отвернулась и посмотрела в очаг. – Принесу-ка яблок к завтраку. Захватить из погреба еще что-нибудь?
Отец покачал головой, внимательно наблюдая за ней. А нервы у нее совсем расходились. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не топать ногами и не скрипеть зубами, выходя из дома.
Какое ей дело до того, что Томас Линдбек женится на Блюме Раск? Да и вообще на ком угодно! У нее с ним больше ничего общего. И никаких претензий друг к другу. Прошло уже два года с тех пор, как Томас перестал смотреть на Серильду, как на солнце, и стал видеть в ней грозовую тучу, зловеще ползущую по небосводу. А потом он и вовсе перестал смотреть.
Пусть они с Блюмой живут долго и счастливо. Симпатичный домик в деревне. Двор, полный детей. Бесконечные разговоры о ценах на скотину и о погоде.
Жизнь без проклятий.
Жизнь без историй.
Подняв дверь погреба, Серильда остановилась. Вчера она прятала там двух волшебных созданий. Вот на этом самом месте она стояла, когда встретилась с существами из другого мира – злым королем и толпой нежити.
Нет, она не из тех, кто тоскует по простой жизни, и по таким, как Томас Линдбек, она тоже тосковать не намерена.
Истории меняются, когда их постоянно рассказываешь, и ее история не стала исключением. Ночь Снежной Луны становилась все более нереальной. Рассказывая сказку детям, Серильда спасала не моховиц, а злобную маленькую русалку, которая вместо благодарности кусала ее за пальцы, а потом прыгнула в реку и исчезла.
Когда фермер Бауманн принес дрова для школы, Гердрут упросила Серильду повторить эту историю – и теперь Серильда уверяла, что Эрлкинг прискакал не на черном коне, а на громадной виверне, которая выпускала из ноздрей едкий дым, а между чешуек на ее шкуре сочился расплавленный камень.
Потом Серильда пошла к Матушке Вебер, чтобы выменять непряденую шерсть, а там Анна попросила ее еще раз рассказать невероятную историю – и на этот раз Серильда не решилась признаться, что обманула Ольхового Короля, соврав про свои магические способности. Матушка Вебер учила Серильду прясть, когда та была еще совсем маленькой, и с тех пор все ворчала и называла ее неумехой. Местные овцы заслуживают, – говорила она, – чтобы их шубы превращались в тонкую нить, а не в клочкастую, неровную пряжу, которая получалась у Серильды. Если бы старушка услышала о том, как Серильда расписывала Эрлкингу свой талант пряхи, она бы жестоко высмеяла ее.
Поэтому Серильда превратила себя в храбрую воительницу и сочинила для своих слушателей рассказ о мужестве и отваге. Оказывается, она размахивала не лопатой, а смертоносной кочергой, угрожая Королю и прогоняя его слуг-демонов. Серильда в лицах изображала, как замахивалась, била и колотила врагов. Как загнала кочергу прямо в сердце адской гончей и бросила жуткую тварь в мельничное колесо.
Дети надрывались от смеха, когда в конце истории Эрлкинг удирал от Серильды, пища и скуля, а на голове у него красовалась шишка с гусиное яйцо. Анна и ее маленький брат тут же затеяли игру и начали спорить, кто из них будет Серильдой, а кто злым королем. Матушка Вебер вязала, качая головой, но Серильда видела, что она прячет улыбку.
* * *Серильда думала, что реакция слушателей доставит ей удовольствие. Открытые рты, пристальные взгляды, заливистый хохот… Обычно ей, рассказчице, только этого и было надо. Но она чувствовала, что от этого история будто ускользает от нее, становится все менее реальной. Время и бесконечные переделки заволакивали ее, словно туманом. Она спрашивала себя, как скоро она сама начнет сомневаться в том, что все это с ней произошло на самом деле.
От этих мыслей становилось грустно. Иногда, оставшись одна, она вытаскивала из-за ворота платья цепочку и любовалась портретом девочки, которую про себя называла принцессой. Она терла пальцем гравировку на кольце – татцельвурм закручивался вокруг буквы «Р». Я не забуду, пообещала себе Серильда. Ни одной, самой мелкой подробности.
Громкое карр заставило вздрогнуть погрузившуюся в раздумья Серильду. Подняв глаза, она увидела птицу, наблюдавшую за ней через дверь, которую она оставила открытой, чтобы как следует проветрить дом, пока стоит солнечная погода – ведь в любой день могла снова подняться вьюга.
Ну вот, опять она замечталась и забыла о работе. А собиралась ведь