Древний Рим - Андрей Потрашков

На древнейшей этрусской фреске «Кампана» изображены мальчик верхом на лошади и леопард за его спиной. Корень «рас-рус» (леопард) остался в самоназвании этрусков. Некоторые этрускологи, стоящие на позициях, сходных с идеями Щербакова, считают, что этруски назвали себя расенами или, с учетом более позднего славянского нажима на «о», росенами, а отсюда уже недалеко до «россиян». Подобными сравнениями исследователи, сторонники восточной теории происхождения этрусков, доказывают, что корни праславянского языка уходят в глубь тысячелетий, и что об этом свидетельствуют этрусские надписи. Конечно, такая теория вполне имеет право на существование, но с оговоркой, что она является одним из вариантов этимологического подхода к решению этрусской проблемы. А ненадежность этого подхода была доказана еще в XIX веке. В свете имеющихся на данный момент данных (а их, к сожалению, немного), славянские корни у этого народа настолько же возможны, насколько возможны албанские, литовские, латинские, греческие, армянские или даже китайские.

Основным местом пребывания и деятельности этрусков были их города (Вейи, Цере, Клузий, Тарквинии и др.), утопающие в зелени – знаменитое «Двенадцатиградье». Двенадцать – магическое число не только у этрусков, но и у других народов. Три – символизирует вселенную по вертикали (мир богов, мир людей, мир духов мертвых). Четыре – земля с ее сторонами света. Сложив эти числа, мы получим семь – другое магическое число. Перемножив – искомое двенадцать. Отсюда и двенадцать богов-олимпийцев, двенадцать индийских богов-адитьев, двенадцать скандинавских богов-асов. Когда этруски колонизировали долину реки По, они перенесли это двенадцатикратное деление и туда, создав новую федерацию. Болотистые земли Северной Италии этот народ, благодаря высокой агротехнической культуре, превратил в цветущий сад. Когда же римляне оккупировали долины реки По, они развалили все тамошнее сельское хозяйство и вплоть до XIX века италийский север был зоной болот и лихорадок. Этруски были не только отличными агротехниками, но и прекрасными ремесленниками. Они неплохо работали в мраморе, но особо прославились в технике бронзового литья. Знаменитая статуя римской волчицы, выкармливающая основателей Вечного города Ромула и Рема, создана этрусками. Они рано познакомились с греческим искусством. В их городах работали мастера из Греции, которые обучали молодых этрусков. От греков, видимо, позаимствована характерная улыбка на лицах этрусских статуй – она очень напоминает «архаическую» улыбку ранних греческих статуй. И все же эти расписные терракоты[2] сохранили присущие этрусским скульптурам черты лица – крупный нос, слегка раскосые миндалевидные глаза под тяжелыми веками, полные губы. На маленьких бронзовых статуэтках также запечатлен облик представителей этого интересного народа. По ним можно судить, насколько этруски отличались от древних римлян, с их гладкими волосами и прямыми носами. Жители Этрурии скорее напоминают выходцев из Малой Азии, что еще раз подтверждает «геродотовскую» теорию их происхождения.

Храмы этруски строили из дерева. Перед прямоугольным зданием находился портик с простыми колоннами. Деревянные балки перекрытия позволяли ставить колонны на значительном расстоянии друг от друга. Крыша имела сильный наклон. Самой своеобразной чертой храма было высокое основание, которое унаследовали римские здания. Еще одну важную новинку этруски оставили в наследство римлянам – технику возведения сводов. Правда, своды, как таковые, впервые появились на Востоке; но именно у этрусков их заимствовали римляне, которые достигли в строительстве сводчатых перекрытий невиданных высот.

Психологическое отличие между римлянами и этрусками бросается в глаза даже при чтении исторических текстов. Особенно это заметно в образе жизни этрусской и римской знати. У римлян, особенно во времена Республики, эталоном была умеренность. Чем знатнее считался римлянин, тем строже он относился к себе и соотечественникам, требуя соблюдения традиций и законов предков, ограничений в роскоши, богатстве и пище. Единственной непреложной материальной ценностью была земля. Идеалом римлянина считались выдающиеся римские деятели, такие как Луций Юний Брут, Публий Валерий Попликола, Квинт Фабий Максим, Сципион Африканский или Катон Цензор. Этруски же, напротив, очень ценили роскошь, чем в корне отличались от жителей Лация. По свидетельству древних авторов, этрусская знать наслаждалась роскошью не только в домашней обстановке, но и во время военных походов. Стремление жить комфортно и в достатке отражено в росписях этрусских гробниц, где покойники изображались пирующими в обществе прекрасных женщин, музыкантов и актеров.

Положение женщины в обществе также резко отличалось от принятого среди патриархальных римлян и их латинских соседей. Римские женщины не имели практически никаких прав и полностью зависели от мужчин – вначале от отца, позднее от мужа и даже сына (когда тот становился главой семейства). Им запрещалось принимать участие в делах мужчин, перечить им, вести какую-либо общественную жизнь, даже иметь собственность (кроме того приданого, что жена приносила в дом мужа). Этрусские женщины пользовались относительной свободой в обществе, что хорошо иллюстрируют росписи в гробницах. На них жены изображаются пирующими вместе со своими мужьями. Они часто присутствовали на играх и театральных представлениях. Все это вызывало негодование у греков и тем более у римлян. Греческие и римские авторы наперебой рассказывали о непристойном поведении этрусских женщин, которые, по их словам, были неразборчивы в связях, неверны мужьям, невоздержанны в еде и крепких напитках. Например, Плавт (знаменитый римский драматург) писал, что этрусские девушки зарабатывали свое приданое проституцией. Однако нельзя забывать, что все эти нелестные отзывы исходили из уст греков и римлян – давних и заклятых врагов этрусков. Кроме того, более патриархальному римскому обществу, где мужчине принадлежала главенствующая роль во всем, было попросту невдомек, что возможна общественная модель, при которой и женщины наделены правами. Видимо, этруски в процессе своего развития либо уже прошли патриархальный этап, либо еще не успели окончательно уйти от матриархата. Как бы там ни было, положение женщины в этрусском обществе было значительно легче, чем в римском.

Еще одним большим отличие этрусков от других народов Италии была их религиозность. Очень много внимания уделялось различным обрядам и церемониям. Причем практиковались они как в мирное время, так и во время войны. Однажды два народа сошлись перед битвой. Внезапно римляне увидели идущих перед этрусским войском жрецов, держащих в руках ядовитых змей (таким образом они изображали страшных демонов подземного мира). Римские солдаты забеспокоились, но просвещенные военачальники ободрили их, сказав: «Это всего лишь змеи!» Римляне атаковали и наголову разбили этрусков. Такая религиозность более характерна для народов Древнего Востока, чем для прагматичного Запада. Вообще, восточные черты прослеживались во многих сферах жизни этрусков. Их одежды долго напоминали моды народов Малой Азии. Позднее связи с Азией сократились, и этруски поневоле переориентировались на греческие образцы, втягиваясь в античную цивилизацию.

Значительно меньше известно об этрусской науке, за исключением медицины, вызывавшей восхищение римлян. Не случайно древнеримский историк писал про «Этрурию, прославленную открытием лекарств». Этрусские врачи прекрасно знали анатомию человека. Больших успехов добились они как дантисты: в некоторых погребениях находят даже зубные протезы.

Как считают современные исследователи, организация этрусского общества во многом была сходна с государствами Древнего Востока. Во главе города стоял «лукумон» – священный царь. «Священность» его была столь велика, что лукумон должен был ставить свои ноги лишь на специальную подставку, либо на спину некоему придворному, дабы божественная энергия царя не уходила в землю. Это очень напоминает обычаи «отсталых обществ» Экваториальной Африки, Амазонии и Юго-Восточной Азии, рассмотренные ученым Дж. Фрэзером в его знаменитой «Золотой ветви». Лукумоны, обладая практически неограниченной деспотической властью, организовывали масштабные ирригационные работы, что и позволило превратить Этрурию в процветающую область. Эту же практику они пытались перенести и в Рим (во время правления там этрусской династии Тарквиниев), но поскольку лукумон не проводил принципиальной разницы между свободными подданными с точки зрения их родовитости, он заставлял трудиться на общественных работах всех без исключения. Однако в римском обществе подобная политика имела неожиданные последствия. Патриции считали ниже своего достоинства трудиться наравне с плебеями. В конечном счете, это, наряду с прочими обстоятельствами, повлекло отделение Рима от этрусской федерации и последующие войны.