Орлы или вороны (СИ) - Мартин Дэвид

Николас отрицательно покачал головой:

— Первая заповедь: возлюби Бога твоего всем сердцем твоим.

«Ну, начинается», — пронеслось в голове у Виктора. Теперь он понимал, что сосед оказался каким-то церковным служителем, и сейчас последует долгая проповедь с отеческими нравоучениями, что такое хорошо, и что такое плохо. Но он ошибался, и никаких нравоучений не последовало. Наоборот, Николас, как будто снова прочитав мысли Виктора, не стал развивать религиозную тему, а открыл свой ноутбук и защелкал по клавиатуре. В дверь легонько постучали.

— Да-да, входите, — сказал Виктор.

Дверь немного приоткрылась, и Мария спросила тихонько:

— Ещё чаю? — Затем увидела на столе бутылку, погрозила пальцем и снисходительно добавила: — Смотрите, чтоб не шуметь!

Николас перевёл взгляд на проводницу и дружелюбно, с улыбкой предложил: — Может вам налить румку, дэвушка?

— Нет, спасибо, — уже более сурово ответила Мария. — Я стаканы пустые заберу, а вы смотрите, не шумите, — затем вышла, с лёгким щелчком прикрыв за собой дверь.

— Я вроде что-то не так ей сказал? — Николас вопросительно посмотрел на Виктора.

— Это у неё профессиональное. Русские люди если выпивают в поезде, то это нередко заканчивается шумной попойкой, и как результат — проблемами для окружающих, поэтому алкоголь в поездах не приветствуется, хотя есть вагон-ресторан, там хоть упейся, никто слова не скажет.

Николас кивнул, потом добавил:

— Россия — очень интересная страна, я бы хотел в следующей жизни здесь родиться.

— А что, думаете, бывают следующие жизни? — с ухмылкой спросил Виктор.

— Я полагаю, что да, — серьезно ответил Николас. — А иначе какой смысл во всём этом? — он провёл рукой вокруг купе.

— Ну, я не знаю, как-то не верится, хоть и отрицать смысла нет. — Виктор отпил ещё немного виски, откусил шоколадку. — Я думаю, что здорово было бы каждому человеку проявить свои таланты в этой жизни, порадовать себя и близких, а не ждать следующих жизней или рая какого-то там непонятного.

— В чём-то вы правы, — Николас явно оживился. — Но посмотрите, как мы живём. Вокруг обман, жажда наживы, зависть, борьба за власть. Сейчас в University учат, как правильно обманывать своих клиентов. Это теперь называется маркетинг. А мне кажется, должно называться «Как лучше обмануть ближнего». Мы производим товаров столько, что можно три раза одеть, обуть и накормить досыта всех людей, и тем не менее добрая треть людей в мире живёт в нищете. Почему? Я вам скажу — это жадность! А сколько мы производим мусора, это же уму непостижимо! И всем плевать, как будто мы живём так, что завтра уже не наступит, и если ничего не поменять, то рано или поздно это случится. Каждого волнует только то, чтобы у него было больше, чем у соседа. Вот вы, Виктор, чего хотите больше всего в жизни?

Николас теперь говорил быстро, на правильном русском и почти без акцента, но Виктор, не обратив на это внимания, задумался над вопросом, потом сказал:

— Прямо так сразу и не сказать. Может, яхту? Или лучше большой корабль.

Николас округлил глаза, но видя, что Виктор улыбается, понял, что он шутит. Посмеялись.

— Ну, а если серьезно, — продолжая тему, сказал Виктор, — я вырос в детдоме и все, что у меня было и есть, заработал своими руками. Конечно, хочется побывать в других странах, хочется хорошую квартиру, машину. Что в этом плохого? И я, правда, всегда мечтал прокатиться на большой парусной яхте.

— А разве вам не хотелось что-то создать для других, что-то большое, чтобы от этого была польза? Чтобы о вас потом помнили. — Николас опять посмотрел прямо в глаза Виктору.

— Не-е, не думал об этом. Да и некогда мне фигней заниматься. Пахал я всю жизнь как папа Карло. Мы университетов не кончали, — сказал он фразой из какого-то старого фильма.

— А кто это папа Карло? — спросил Николас.

Виктор засмеялся и махнул рукой:

— Буратину разве не читали?

— У вас семья есть? — спросил Николас тоном, как будто это собеседование при устройстве на работу.

— Нет, — ответил Виктор. — Детдомовский я, говорю же, а женой пока не обзавёлся. Детей тоже нет.

— Я вас понял, а девушка хоть есть? — спросил Николас.

— Девушка есть, — улыбнулся Виктор. — Вернее, ну как бы это… была. В общем, решили пожить отдельно, — не стал он вдаваться в подробности.

Со своей подругой Аней Виктор не виделся с Нового года. «Решили пожить отдельно» — это было мягко сказано. Скорее всего, расстались навсегда. Да и ладно. Те два года, что они прожили вместе, для Виктора были как ежедневная борьба характеров. Анна, красивая, стройная блондинка, была на три года младше Виктора и работала в управлении образования. Анна мечтала о дорогих шубах, пляжах на курортах с пятизвёздочными отелями, дорогих кольцах с бриллиантами и прочим гламуром, к которому Виктор был не то чтобы равнодушен, но не считал это пределом мечтаний. Хотя, наверное, всё же в некотором смысле он был реалистом и трезво оценивал свои финансовые возможности. Вообще, с Анькой было классно. На столе всегда вкусный и красивый ужин, дома — порядок и уют. Она была продуманная и, в отличие от Виктора, каждый свой шаг планировала, хоть и была способна на разного рода авантюры.

— Я понял, — сказал Николас. — Бывает. А в Москву едете работу искать. Какую именно?

— Да, собственно, любая устроит, я немного на мели сейчас. — Виктор посмотрел на Николаса, но, похоже, ответ того вполне устроил и он кивнул.

«Любознательный он, однако, товарищ», — подумал Виктор и тоже сидел молча. Наверное, пора и спать — за разговором как-то незаметно перевалило за полночь. Подъезжали к Вологде.

— Остановка сейчас будет, — прервал тишину Виктор. — Подсадят к нам соседей, скорее всего. У меня верхняя полка, так что, наверное, пора укладываться.

— Да, конечно, — ответил Николас, думая о чём-то своём.

Поезд остановился. Пассажиры копошились в проходе, в соседнем купе было слышно, как кто-то приглушённо разговаривал и брякал полками. К ним так никого и не подселили. Николас перевёл взгляд от окна на Виктора и опять, внезапно сменив тему, спросил:

— А вы не задумывались, почему Россия, такая огромная, такая богатая ресурсами страна, так скажем… — Он, кажется, подбирал слова, чтобы корректно выразиться и не обидеть. — Почему уровень жизни такой низкий?

— Я бы не сказал, что низкий, — парировал Виктор. — Просто распределение доходов неравномерное, есть очень богатые, те, кто у кормушки. А есть такие, как я, кто всего пытается добиться своим трудом.

— А богатые — это, наверное, правительство?

— Сложно сказать, я всегда был далёк от политики, — махнул рукой Виктор, — но думаю, они тоже мимо рта не пронесут, то есть они-то как раз ближе всех к кормушке.

Николас кивнул и спросил:

— А что нужно для того, чтобы... ну, чтобы стало хорошо?

— Да особо ничего. Надо просто мотивировать людей хорошо делать свою работу. Это значит, чтобы они достойно зарабатывали, надо защитить собственность, ну и чтоб власти не мешали. Не говоря уже о помощи. Хотя бы не мешали, — выпалил Виктор пламенно, как с трибуны, и сам удивился своему энтузиазму.

Николас даже тихонько зааплодировал.

— Вы знаете, мой друг, — после небольшой паузы сказал он, — у меня есть для вас предложение. Хотите заработать?

— Ну, кто же не хочет, если ничего криминального, — улыбнулся Виктор, а сам подумал: «Пора прекращать этот трёп и ложиться спать. Да, неоднозначный типок оказался этот Николас. Точно, казачок засланный».

— Нет, нет, конечно. Соблюдать закон — это важно. — Николас поднял обе руки вверх. — Предложение такое. В одной глухой деревне живёт семья пожилых людей, которым я обязан. Нет, я скорее чувствую вину перед ними. — Он сделал паузу, убедился, что Виктор слушает, и продолжил: — Они живут очень бедно и, если бы вы могли как-то помочь им, может, материально, или, ну я не знаю, съездите к ним, посмотрите, что можно сделать, чтобы улучшить их жизнь. Они живут в глуши, в старом доме. Детей у них нет. А я бы вас отблагодарил, заплатил бы хорошо, вы же как раз работу искали. Сам я этого сделать, к сожалению, не могу. Они от меня ничего не примут.