Песнь первая. Дитя Грозы - Тиа Атрейдес

Парнишка кивнул в ответ.

— Эта девочка себя ещё не раз покажет, — гном вздохнул и отхлебнул ещё чаю. — Ну и как, по-твоему, Ристана может относиться к детям Фрины? Там такие страсти бушевали, когда Мардук заявил, что снова женится, стены дрожали! Дочь скандалы закатывала, чуть не утопиться грозилась, пока не поняла, что отца не пронять. А после свадьбы как отрезало. Стала вежливая, с мачехой церемонно так раскланивалась, о здоровье осведомлялась… Попросила отца ей мага-наставника из Академии пригласить, вроде целительские способности в себе вдруг почувствовала… Мардук обрадовался, думал, жизнь налаживается, мир в семье… Недолго радовался.

Ульрих замолк, выдерживая паузу и поглядывая на сияющую любопытством рожицу.

— Ещё чаю? Варенье какое будешь — сливовое или малиновое?

— Малиновое. Ну, рассказывай, рассказывай дальше! — синие глаза заворожено уставились на хитрую физиономию гнома. Убедившись, что публика с должной долей восторга и нетерпения ожидает продолжения, он неторопливо налил себе очередную чашку и заговорил снова:

— Так вот… на чем я остановился? Первой новая королева родила девочку. Ничего особенного, хиленький, невзрачный ребенок, отец её появления вроде особо и не заметил, старшая принцесса тоже не уделила должного внимания… а зря! Сдается мне, что не проморгай она Шу, не получила бы столько проблем дальше. Ну, кто мог подумать, что заброшенный всеми, начиная с родной матери, мышонок вырастет в такое! Даже старый Пустех, что в то время был Придворным Магом, не распознал в ней силы. Посвятил по традиции новорожденную Светлой Райне, и забыл, — рассказчик скептически хмыкнул. — Так что следующего младенца, мальчика, Ристана таки уморила. Тёмный знает, как её прихвостню, этому липовому целителю, удалось всё провернуть так, что магистр Пустех не почуял подвоха, но малыш родился мёртвым. Король рвал и метал, чуть не казнил Пустеха и всех лекарей до кучи, но старшую дочь не заподозрил. Есть, конечно, вероятность, что она и Придворного Мага на свою сторону переманила, этого уже не узнать… На следующий год, когда Фрина снова понесла, и снова мальчика, Мардук словно взбесился. Никого, кроме старого Пустеха и Фрининой няньки к жене не подпускал. Вокруг её покоев выставил стражу в три ряда, даже по саду бедняжка гуляла в сопровождении половины королевской гвардии, — гном покачал головой.

— Наследник родился рано утром, говорят, счастливое предзнаменование… а я тебе скажу, ничего счастливого в ту ночь не было! И стража, и повитуха, и Придворный Маг Пустех, и старая нянька — все, кто был при королеве, умерли. О том, что там произошло никто — слышишь, никто! — не знает! Никого, кроме самой Фрины и её детей, не осталось. Только и видели, что странные тучи над Закатной Башней, да молнии всю ночь гремели, да ливень хлестал. Наутро оттуда не вышел никто, только плач новорожденного услышали. А Мардук поднялся к жене в башню, не побоялся. Кузен Альгаф сам видел — вынес король сына на одной руке, а за другую маленькая принцесса держится, зверенышем по сторонам зыркает, а у самого голова-то вся седая. Королеву потом стражники с лекарями в его покои перенесли, советник Адан для принца собственную няньку привел. Тела всех, кто был в ту ночь с Фриной, гвардейцы в тот же день сожгли. Вынесли завернутыми, чтобы лиц не видно было, и родне проститься не дали. А саму башню закрыли, и вот уже десять лет там не живет никто… Шептались, будто ран на мёртвых не было, а на лицах ужас. И с тех самых пор слухи поползли, что с маленькой принцессой что-то не так. Она от брата отходить отказывалась, засыпала только в его кроватке. Никого, кроме няньки и родителей не подпускала — визжала так, что стёкла сыпались, особенно если старшая сестра или её маг-целитель оказывались поблизости. Фрина после рождения сына изменилась, тихая, нелюдимая стала, и всё спала… Так, во сне, и умерла через четыре года.

Комната погрузилась в тишину. Ульрих продолжал задумчиво поглаживать свой так и не открытый шедевр, а мальчишка забыл недоеденное варенье и потрясенно молчал. Через несколько мгновений бульканье закипевшего чайника отвлекло гнома от воспоминаний.

— А теперь семейство снова соберётся вместе. Интересно, конечно, как история продолжится, но я предпочел бы держаться от всего этого подальше. И тебе того же желаю, — вынырнул в настоящее мастер оружейник.

— Погоди, Ульрих, ты не рассказал, что было дальше!

— Да особо ничего и не было. За год до смерти жены Мардуку прислали из Метрополии нового Придворного Мага, нынешнего магистра Рональда. Король предложил было ему обучать Шу, да тот отказался. Ристана вышла замуж за Адана, протолкнула его на весьма вовремя освободившееся место Первого Королевского Советника. Кстати, мне кажется, он вполне приличный человек. По крайней мере, именно он настоял, чтобы после кончины матери детей отослать в крепость Сойки, безопасности ради. Мардук бы рад отправить с глаз подальше одну младшую дочь, учитывая слухи… берёг, видишь ли, светлый образ принцессы! Он, конечно, неисправимый оптимист и романтик во всём, что касается его драгоценной семьи, но и ему пришлось признать, что вдали от двора у наследника будет явно больше шансов дожить до совершеннолетия. Да и по всему выходило, что шестилетняя Шу будет для брата лучшей нянькой и сторожем, чем кто-либо ещё. Рональд отказался уехать с принцессой из столицы, что-то у них не заладилось. Ристана быстро прибрала Придворного Мага к рукам, а её горе-целитель по-тихому исчез в неизвестном направлении. Сейчас, сам знаешь, в королевстве тишь, гладь и с виду благодать. Вот только что-то захотелось мне родню навестить на морском берегу. Говорят, красивый город Найриса, съезжу, наверное…

Глава 4

235 год от Основания Империи. Найрисский тракт. За пять дней до Праздника Каштанового цвета.

Мерный стук копыт по пыльной дороге убаюкивал не хуже старинной эльфийской колыбельной, которую иногда пела ей Балуста. После почти бессонной ночи окружающие пейзажи вовсе не казались столь уж красивыми, а предлагаемые братом развлечения — такими уж интересными. Развлечений Шу более чем хватило, да и охотиться на ни в чем не повинных медведей после встречи с Призывающим Тень не хотелось. Хоть никакого вреда убийца не причинил, да и не смог бы, но чувствовать себя на месте дичи Шу не понравилось. И, что самое неприятное, о том, чтобы по приезде в столицу что-то изменилось, не приходилось и мечтать. Раз уж сестрица взялась за неё всерьез, то так просто не отстанет. И придумать, как же убедить старшую принцессу оставить их с Кеем в покое, при всем желании не получалось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});