Будущее без будущего - Мэлор Стуруа

Молитвы не помогали. «Когда мы начинали молиться, сатана хватал нас за горло и душил. Чем горячее мы молились, тем сильнее становилась сатанинская хватка. Нам нечем было дышать». Доведенные до отчаяния люди обратились в монастырь кармелитов к пастору-иезуиту Карлу Пэтцельту. Тот в свою очередь обратился к архиепископу Сан-Франциско за разрешением применить ритуал изгнания. Разрешение было получено. И началось единоборство. Не на живот, а на смерть. Пронюхав об обращении своих жертв к кармелитам-иезуитам, дьявол совсем осатанел. Пытки участились, стали изощреннее. «Он, видимо, разгневался, что его разоблачили», — комментировал впоследствии преподобный отец Карл.

В конце концов свет одолел тьму. Ведь как-никак, а дело происходило в наш просвещенный век. Правда, победа была одержана с помощью средневековой формулы, которая гласила: «Я изгоняю тебя, нечистая сила! Я изгоняю тебя, а вместе с тобой любой и каждый сатанинский дух врага нашего! Изгоняю все исчадия ада, всех твоих подручных!» Произнося заклинание, преподобный отец размахивал кадилом, воскуряя фимиам. «И вот на нас снизошли мир и благодать. Сатана сгинул, воцарился покой», — таков был happy end — счастливый конец интервью, опубликованного в газете «Сан-Франциско экзаминер», кстати, считающейся здесь либеральной.

Пастор кармелитского монастыря доложил об одержанной победе архиепископу Сан-Франциско. Тот переслал победную реляцию по инстанциям выше — главе католической церкви Америки кардиналу Теренцу Куку в Нью-Йорк. Копия пошла в Вашингтон. Светским властям. Ведь сатана мог быть «красным»…

Отступив в Калифорнии, дьявол контрактовал в Коннектикуте. Здесь его жертвой стала четырнадцатилетняя Линда Блэйр, дочь местного бизнесмена. До последнего времени девочка не подавала никаких признаков одержимости. Это был вполне нормальный и здоровый подросток. Линда увлекалась балетом и гимнастикой, занималась конным спортом, прилежно посещала приходскую церковь. Она была настолько нормальной, настолько «средней» американской девочкой, что ее даже снимали несколько раз в телевизионной рекламе. (Это обстоятельство как раз и сыграло роковую роль в судьбе Линды.)

Дьявол из Коннектикута был куда агрессивнее калифорнийского. Вселившись в Линду, он трансформировал ее лицо и тело. Милая девочка превратилась в отвратительного оборотня, покрытого кровью и гноем, обезображенного чудовищными шрамами. Голова ее стала вращаться на шее, как вокруг оси. Из горла вырывались дикие хрипы, леденящий душу хохот, тошнотворное зелье. Вместо истины языком ребенка начали глаголеть публичные дома и воровские притоны. Охваченная половым экстазом, она мастурбировала распятием, пыталась изнасиловать родную мать, избивала врачей, блевала на священников. Последние — их было двое — оказались куда менее удачливыми по сравнению с отцом Карлом. Правда, им удалось изгнать дьявола, но оба они погибли в борьбе с нечистой силой.

Дьявол не просто вселился в Линду. Она была запродана ему родителями — мистером Джеймсом и миссис Элинор Блэйр. У дьявола было много лиц. Больше, чем у Януса, больше, чем у Будды. Он то прикидывался писателем Вильямом Блэтти, то кинорежиссером Вильямом Фридкиным, то продюсером голливудской фирмы «Уорнер бразарс», то бесчисленными кинопрокатчиками, кинокритиками, владельцами кинотеатров.

Не желая далее мистифицировать, скажу: Линда Блэйр с согласия родителей была приглашена на одну из главных ролей в фильме «Эксорсист» («Изгоняющий дьявола»), который снял в павильонах «Уорнер бразарс» режиссер Фридкин по одноименному роману писателя Блэтти. (Он же автор сценария.) Роман «Изгоняющий дьявола» вот уже долгое время возглавляет полуофициальный список бестселлеров в Соединенных Штатах. А фильм «Изгоняющий дьявола» получил премию «Золотой глобус» за 1973 год, которая присуждается Голливудской ассоциацией иностранной печати лучшим картинам года. Причем Фридкин был объявлен лучшим режиссером года, Блэтти — лучшим сценаристом, а Линда — лучшей актрисой. Постановка фильма обошлась братьям-разбойникам Уорнер в 10–15 миллионов долларов. Прокат лишь в первую неделю дал доход в два миллиона долларов. Предсказывают, что «Изгоняющий дьявола» вскоре побьет абсолютный кассовый рекорд, установленный «Крестным отцом».

— Я ни за что не отдала бы моего ребенка на роль Ригэн (так звать девочку из «Изгоняющего дьявола»), — говорят американские матери, атакуемые сейчас всевозможными институтами общественного мнения.

Оно и понятно. Кто согласится, будучи в здравом уме, добровольно столкнуть в ад родное дитя? Кто согласится выпустить его в Вальпургиеву ночь порнографии и насилия, подвергнуть отнюдь не только кинематографическим мукам, а духовным, физиологическим, физическим?

Для того чтобы добиться от Линды «аутентичного» демонического взгляда, крупнейший специалист по созданию киномонстров Дик Смит (американский гример № 1) вставлял ей в глазницы линзы-белки. Одновременно девочке вводили анестезирующие препараты, чтобы унять нестерпимую боль. Процесс гримировки длился часами и вызвал в конце концов кожное заболевание. Для натуралистических съемок в госпитале Линду заставляли целыми сутками лежать без движения на спине, «вознаграждая» ее долготерпение молочными коктейлями. В сцене первоначального вселения дьявола в девочку ее привязали к вибрирующей кровати. Металлические скрепки вонзались в тело Линды. «Остановите! Остановите!» — молила будущая «актриса года». Никто не обращал внимания на ее вопли. В заключительной сцене изгнания нечистой силы съемки проходили при арктической температуре. (Черти, привыкшие к тропикам ада, не выносят мороза.) Линда чуть было не превратилась в ледяной столб. Ее пришлось отогревать специальной медицинской аппаратурой.

Конечно, искусство требует жертв. Но разве это искусство?! Кинокритики, даже те, кто голосовал за присуждение «Изгоняющему дьявола» премии «Золотой глобус», почти единодушно объявляют ленту Фридкина «наиболее сексуальным, наиболее садистским фильмом с наиболее похабным диалогом». А «заслужить» это не так просто, совсем непросто, если учитывать специфику американского кинорынка. «Наиболее шокирующий фильм за многие годы» (журнал «Ньюсуик») идет с аншлагом.

Владельцы кинотеатров Лос-Анджелеса и Бостона наряду с традиционными кукурузными хлопьями и кока-колой продают нашатырный спирт и нюхательные соли. В Вашингтоне полицейские власти впервые в истории стольного града Соединенных Штатов запретили несовершеннолетним вход в «Синема 1», где дают «Изгоняющего». (Фирма «Уорнер бразарс» имела наглость снабдить картину лишь сертификатом «R», то есть «Для ограниченной аудитории», разрешающим детям вход, но «только» с родителями. Если супруги Блэйр отдали свое дитя кинематографическому дьяволу, то почему их примеру не могут последовать другие?) В Нью-Йорке, по сообщениям местной печати, зрителей выносят из залов в обморочном состоянии. В Чикаго несколько человек прямо с киносеанса было отправлено на сеанс к психоаналитикам. В них — пациентов — вселился дьявол.

А супругам Блэйр все нипочем. Похабщина? Для нашей дочери она, как латынь. Непонятна. «Поскольку в мире есть добро, должно существовать и зло», — философски замечает миссис Элинор. Фридкин, «открывший» Линду по рекламным роликам телевидения, в восторге от ее «психической стабильности и физической силы». Сама девочка, которая, по ее словам, «не верит во всю эту историю», хочет сниматься в кино и дальше. Наконец, ведь и «Изгоняющего» венчает happy end, а в качестве консультантов была привлечена добрая полурота католических прелатов. Короче, девочка была в надежных руках…

Наш просвещенный век… «Реальный» дьявол в Дэйли-сити, кинематографический — в Голливуде. Как они сопрягаются?

Несколько лет назад у меня был весьма интересный разговор с Питером Богдановичем, одним из наиболее талантливых кинорежиссеров нового поколения. Разговор состоялся после премьеры его первого фильма «Мишени», где, кстати, в последний раз снялся знаменитый Борис Карлоф, создавший целую галерею целлулоидных вурдалаков. Сюжет «Мишеней» в двух словах таков: молодой парнишка, помешавшись на оружии, убивает всю свою семью, а затем — находясь в бегах — еще несколько человек. В титрах, следовавших сразу же после перечня действующих лиц, автор предупреждал, что все персонажи, выведенные им в фильме, вымышленные и не имеют никакого отношения к реальным людям, «живым или мертвым».

Разумеется, то была дань юридической букве, хотя, кто знает, быть может, автор воспользовался ею как дополнительным публицистическим штрихом, штрихом явно сатирическим, ибо на фоне насилия, захлестнувшего Соединенные Штаты, оговорка, сделанная в титрах, звучала явно издевательски. Недаром гигантский рекламный щит над входом в кинотеатр, где давали премьеру, гласил: «Мишень — это люди… И каждый из вас может стать ею».