Вдова в январе - Андрис Колбергс

Прошла неделя, но Сэм о себе не напоминал. Маргита получила зарплату и радовалась, что сможет доплатить, потому что тех семидесяти рублей наверняка не хватило. А больше всего ей хотелось, чтобы Сэм вообще забыл о ее существовании, так как из-за этих сапог она столкнулась с новыми проблемами. Они лихорадочно заставили думать о подходящей одежде - ведь нельзя в таких сапожках ходить в клетчатой полушерстяной мини-юбочке. Она даже побродила по комиссионкам, надеясь найти что-нибудь ношеное, но подходящее, только и там молочных рек не оказалось и принцип политики цен царил, как и везде - хорошие вещи стоили дорого, плохие отдавали почти задаром. Маргита уже готова была пойти на жертву, встать вместо Риты к конвейеру, но спохватилась слишком поздно, когда место было уже занято.

Сэм появился тогда, когда его меньше всего ожидали. Он стоял у проходной и нервничал, потому что времени у него, как обычно, было мало.

- Здравствуй, детка, - приветливо сказал он и взял Маргиту под руку, чтобы проводить до трамвайной остановки. - Сапоги подошли?

- Спасибо... Очень хорошие... Я вам столько хлопот доставила... Маргита тут же перешла на "вы", чтобы устранить ненужные иллюзии. И интонацией надо было отметить определенную дистанцию, поэтому говорила она холодно, как со случайным знакомым, к которому испытывает лишь определенное уважение. - А денег хватило? Я не должна доплатить?

Сэм благодушно посмеялся, показав белые зубы.

- Доплатить надо сто двадцать рублей, но не вытаскивай их сейчас же из сумочки, детка, сочтемся... Держи... - И Сэм сунул ей в руку маленький, мягкий сверточек. - Крымский сувенир. Не разворачивай, успеешь дома посмотреть! Между прочим, что ты делаешь в субботу? Мы компанией решили махнуть в Таллинн, пообедать. С утра туда, вечером обратно.

"Продам технологу сапоги... Жалко, но другого выхода нет", - решила она про себя.

В сверточке был чудесный шелковый платок. Из Гонконга. Зелено-желтый, именно ее цвета, а в углах китайские фанзы среди мандариновых деревьев.

...В воскресенье утром она проснулась в Эстонии, на плече у Сэма. Большое окно гостиничного номера было приоткрыто, за окном редко когда проезжала машина, в ванной комнате гудела труба. Сэм без очков выглядел мужественнее, она удивилась, что он не кажется ей противным, даже наоборот. Руки его, несмотря на прохладу, не спрятанные под одеяло, покрывали темные, почти черные волосы - Маргита легко провела по ним пальцем. Ну, как бы то ни было, это мужчина, на которого можно опереться, не то что какой-нибудь мальчишка, у которого в голове свищет ветер.

Она все помнила отчетливо.

- Детка, я тебя сделаю королевой! - страстно говорил Сэм.

- Нет, я не могу!

- Но я ведь тоже не могу. Я еще не импотентный старец, которому достаточно выражения отеческих чувств. Видимо, утром нам придется расстаться и больше мы уже никогда не встретимся.

Сэм нажал выключатель ночной лампы - комната погрузилась во тьму.

- Я все понимаю, но я не могу! - тихо подскуливала она, позволяя тем не менее раздевать себя.

...Она не могла забыть сцену перед окошком администратора гостиницы, когда надо было заполнить бланк. Заполнить по паспорту дочери Сэма, которая была всего на два года старше ее.

Январь

Усатый парень у двери от неожиданного смеха, которым разразился Гвидо, так растерялся, что для пущей верности взял в руку пистолет, все время спокойно лежавший у него на коленях.

Тот, что постарше, глубже вобрал голову в ворот спортивной куртки и ничего не сказал, но его пристальный, колючий взгляд стал злым.

Гвидо продолжал корчиться от смеха. При этом он пытался вставить хоть слово. Это был смех от смятения, от неожиданно сорвавшихся нервов. Подобный хохот обрывается резко, не оставляя чувства приподнятости, которое приносит обычный, повседневный смех.

- Замолчи! Или я развалю тебе башку, как вареную репу! - Тот, что постарше, вскочил, мышцы под желтоватой кожей его лица нервно подергивались. Но он тут же сдержал порыв ярости, хотя злость в глазах осталась.

Гвидо оборвал смех.

Какое-то время они стояли, глядя друг на друга.

В плите трещал огонь. Чугунная поверхность ее в двух местах треснула. Когда из-за перемены ветра тяга менялась, пламя выбивалось наружу.

На солнцепеке за сараем Илона - если только так зовут эту женщину докурила свою сигарету. Бросила окурок, протерла лыжи, чтобы освободить их от налипшего снега, оттолкнулась и съехала с довольно пологого взгорка, на котором стоял сарай. Потом опять "лесенкой" поднялась туда и еще раз съехала.

- Если ты, паршивец, еще раз посмеешь хохотать над тем, что я говорю, так это будет последний раз! - сказал сурово человек, сел и вновь привалился к боку шкафа.

- Простите, но... По-моему, то, что вы говорите, вообще невозможно... Разрешите пояснить...

- Валяй!

- Вы сказали, если только я правильно понял, что хотите обчистить фабрику "Опал"... - Гвидо вопросительно смолк, точно ожидая подтверждения или отрицания, но сидящий подле шкафа даже не шелохнулся. - Сделать это невозможно... Я немножко знаком с фабричными условиями... Там дежурит вооруженная охрана с собаками...

- Так вот, инженер Гвидо Лиекнис... Послушайте внимательно, это последнее вам предупреждение. За следующее вранье я прикажу вас бить. - И он продолжал медленно, передразнивая Гвидо: - "Я немножко знаком с фабричными условиями..." Вы с ними очень даже хорошо знакомы, Гвидо Лиекнис! Вы проектировали и устанавливали сигнализацию центрального сейфа!

- Это не меняет дела!

- Для вас не меняет, для нас меняет!

- Абсурд! У сейфа двойная дверь со многими запорами!

- Когда мне понадобится ваш совет, я его спрошу! Сколько времени необходимо, чтобы нарисовать точный план второго этажа?

- По памяти?

- Вы же никакой документации с собой не прихватили, так ведь? насмешливо сказал человек, подтащил к себе желтую сумку Илоны, раскрыл, достал стопку писчей бумаги, линейку и простую школьную готовальню.

- Сигнализационное устройство вмуровано в стену? - И он подтолкнул бумагу и готовальню к Лиекнису. - Ну, живее за дело! Молодчик, обратился он к парню со светлыми усами, - покажи господину его кабинет!

Не выпуская пистолета, парень встал и открыл дверь в комнату. Гвидо заметил, что на двери тяжелый, кованый засов.

- Подними лапы, чтобы я мог ощупать, что у тебя в карманах! скомандовал парень и, зайдя со спины, стал обшаривать Гвидо. - Ремень оставить? - спросил он у старшего.

- Живя у нас, инженер очень хорошо может поддерживать штаны рукой и обходиться без шнурков... Так сколько часов вам понадобится?

- Не знаю... - пробормотал Лиекнис. - Я так никогда не работал.

- Ничего, в следующий раз будет легче, - пошутил старший, в то время как Гвидо расшнуровывал ботинки.

Хотя он и старательно возился с узлами, дело что-то плохо двигалось. "Нервничает", - довольно подумал старший.

Почти полминуты изучал Гвидо положение ног парня, надеясь, что тот встанет так, как ему нужно. Когда наконец парень перенес всю тяжесть тела на левую ногу, Гвидо все же испугался и не рискнул. Да, сейчас он мог бы сломать ему эту ногу и, если бы парень завалился на спину, перепрыгнул бы через него и выскочил за дверь. В самом худшем случае выстрел раздастся, когда он будет уже на пороге. На близком расстоянии и учитывая, что цель движется по прямой, промахнуться почти невозможно. Если первый выстрел только ранит, то следующим прикончат и закопают где-нибудь в зарослях, чтобы до весны не нашли.

И если Лиекнис все же не пошел на риск, то потому лишь, что на успех было слишком мало шансов. Даже если с выстрелом запоздают и он успеет выскочить на двор, застрянет в снегу по колено. Без лыж выбраться отсюда нельзя.

Днем нельзя, а вечером, когда стемнеет? Мозг уже выискивал иные варианты. "Главное - добраться до лесной чащи, где преследователям придется снять лыжи и брести по снегу, Тогда я смогу помчаться куда глаза глядят, а им надо сначала найти мои следы!"

- И как подробно я должен обозначать объекты?

- Ну, по возможности детальнее.

- Тогда хорошо, если к утру управлюсь!

- В принципе времени у нас хватает.

"Нет, так быстро нельзя соглашаться, - подумал Гвидо, - это может вызвать подозрения".

- По-моему, вы все же напрасно надеетесь на успех...

- Не суй нос в наши дела.

- Как знаете... - Гвидо взял чертежные принадлежности и с достоинством прошел в комнату. С нарочитым шумом задвинули за ним засов.

Дом, очевидно, заброшенный, и заброшен недавно, судя по тому, что пол еще не покрыт толстым слоем засохшей грязи, что кирпичи еще не выломаны, лежанка греет и стекла в окнах целые. Такие дома можно сейчас найти в любом уголке Латвии, где из-за мелиорации или из-за гусеничных тракторов нарушились подъездные пути, и потому с отъездом жителей этих хуторов в поселки горожане на них не зарятся, а колхоз все не соберется разобрать на дрова.