Принцесса с принципами - Абигайль Кейси

— Как бы, Стью, тебе правильно сказать… Ну, в общем, это связано с космосом.

— Я давно по твоему обмундированию догадался об этом.

— Мне осталось пройти тест на выживание в сибирской зимней тайге.

— А потом отправиться на Международную космическую станцию?

— Верно. На целых семь дней.

— И в качестве кого?

— В качестве… — Принцесса вновь обратилась за советом к безжалостному зеркалу, не скрывающему ничего. — В качестве…

— Не стесняйся, Принси, я пойму.

— Я вроде мухи-дрозофилы, вроде белой мышки, вроде макаки-резус…

— Ну… насчет макаки — это слишком.

— Я в чисто функциональном аспекте. Что-то испытывают на животных, а что-то — на людях. Освоение космоса невозможно без таких исследований.

— Нет, ты, Принси, не тянешь на роль подопытного кролика, ты — самая героическая испытательница из всех испытательниц Земного шара.

— Сенкью.

— Смотри, Алиса, до чего дошла современная наука! Для своих экспериментов теперь выбирают самых обаятельных и самых привлекательных.

Лайка ответила хозяину тонким повизгиванием.

— Раньше запускали исключительно собачек, а теперь взялись за девушек.

— Сенкью, — вдруг сказала гостья. — Как болит голова.

— Еще бы ей не болеть.

— Ощущение — как будто вместо мозгов в черепную коробку набили вату.

— Тебе, Принси, надо постараться уснуть.

— О'кей.

— Мы с Алисой подежурим.

— О'кей.

— И комбинезон расстегни, не стесняйся.

— Отвернись, плиз.

— Ах да, извини.

— Но прежде чем уснуть, я хотела бы немного умыться, если, конечно, подобное возможно.

— Вот дурень, с этого надо было начинать.

— Все о'кей, Стью, все о'кей.

— Принси, вон там дверь, над которой рога изюбря…

— Чьи рога?

— Изюбря.

— Чьи-чьи?

— Благородного оленя, по-вашему.

— Сенкью.

— Так вот, за этой дверью имеются все полагающиеся удобства.

— Сенкью.

— Туалет и прочее.

— Сенкью.

— Даже нормальный душ имеется. Ведь этот форпост прогресса делали под европейцев. Но у них, даже самых зеленых-презеленых, менталитет совершенно другой. Первым форпост обживал француз со степенью магистра. Так его одиночного пребывания хватило только на ползимы.

— В космосе и то экипажами летают, а не в одиночку.

— То-то и оно. Не выдержал француз.

— Наверное, ему просто не хватало жареных лягушек.

— И трюфелей с камамбером.

— А может быть, круассанов?

— Или ежевечернего канкана.

Принцесса хихикнула.

Хозяин сдержанно посмеялся в кулак.

— Пришлось срочно вывозить бедолагу на санитарном вертолете.

— С французом все понятно, а вот как ты очутился здесь?

— Просто оказался вовремя в нужном месте. А если серьезно, то не нашлось больше желающих на добровольное заточение. Так что ни у начальства, ни у зеленых-презеленых выбора не было.

— Нет, я бы не смогла круглый год в полном одиночестве.

— Я тоже долго втягивался. А потом осознал прелесть отшельничества: никто не пытается обмануть и навязать свою волю. Никто не пытается манипулировать и зомбировать. Никто и ничто не отвлекает от размышлений о смысле жизни.

— Стью, открой тайну — в чем же смысл жизни-то?

— Ответ оказался до невероятности простым.

— Заинтриговал.

— Смысл жизни в отсутствии смысла.

— Или я после удара о сугроб потеряла способность мыслить, или в этом неожиданном парадоксе спрятана непостижимая истина.

— Да не в сугробе дело и не в истине. Смысл ищут, чтобы оправдать свое бессмысленное существование, а если ты не существуешь, а полноценно живешь, то зачем тебе оправдание?

— Логично.

— Хочешь еще морса?

— Нет, сенкью. Я лучше сполоснусь под горячим душем.

— Принси, вода не особо теплая, но взбодриться вполне хватит. А вот завтра я такую баню заделаю…

— С метелками?

— С вениками.

— А полотенце найдешь свежее?

— Хоть десять, — соврал егерь, у которого банных полотенец осталось лишь две штуки, как и вафельных, для кухонных нужд.

Четыре пары внимательных и пристальных глаз проводили пошатывающуюся американку до дверей под изюбриными рогами.

Лайке хотелось догнать находку и еще раз лизнуть в лицо, покрытое ссадинами.

А хозяину понравился силуэт, в котором четко выделялись не только бедра, талия, плечи, но и довольно крепкий бюст.

— Алиса, а тебе не кажется, что нам крупно повезло с находкой такого симпатичного экземпляра?

Лайка недовольно проурчала в ответ — ей лично больше нравились шустрые белки, хитрые соболя, прыгучие зайцы и могучие рыси.

— Нет, нам, Алиса, явно повезло.

За дверью, изготовленной из евровагонки, послышался робкий шум воды, который присоединился к заоконному гулу, вою и скрипу.

Метель пробовала на прочность стены и крышу избы.

Стихии поддавалась только внешняя часть двери, вернее, лишь не зафиксированный в паз стальной крючок.

Крючок, подчиняясь ритму, задаваемому резкими порывами ветра, неустанно выстукивал незамысловатую мелодию.

Мелодию, не имеющую ни конца, ни начала, ни смысла, ни содержания.

9

Печальный пасьянс

Начальник Центра подготовки космических туристов не добрался до места катастрофы каких-то триста пятьдесят километров.

Пришлось осваиваться на командном пункте штаба спасателей, расположенном рядом с местным аэродромом.

Погода по-прежнему была нелетной.

Ветер только усилился, как и снегопад.

Оставалось только ждать, ждать и ждать.

Начальник Центра подготовки космических туристов третий час подряд раскладывал трагический пасьянс из контрольных снимков богатенькой туристочки, сгинувшей в таежных дебрях.

Дочь автомобильного короля на всех фото выглядела потрясающе.

И на сдаче экзамена по нештатным ситуациям.

И на тренажерах.

И в затяжном прыжке с парашютом. И за компьютером. И в столовой.

Но особенно впечатляюще она смотрелась в бассейне при заплыве брассом.

Начальник Центра подготовки космических туристов сам бы не отказался закрутить роман со столь очаровательной подопечной, если бы не был наслышан о крутом нраве американского правосудия. Там не один обнаглевший босс был наказан за невинный шлепок, игривый щипок и нечаянное поглаживание.

По мнению юристов Центра, американская Фемида дотянется до любого сексуального домогательства, даже если оно произойдет на орбите, в изолированном пространстве Международной космической станции.