Нимфа - Мишель Яффе

— А каким образом вы предполагаете вести расследование?

— Я бы для начала обыскала дом Ричарда Тоттла. Возможно, там и находится то, что вы ищете. — Софи наклонилась вперед, и полы халата у нее на груди снова разошлись. — Если вы действительно ищете что-то важное, но неизвестно как выглядящее, то это единственное оправдание тому, что вы заставили женщину раздеться.

— Если вашего желания найти убийцу хватает только на это… — Криспин тоже притворился разочарованным, чем окончательно вывел ее из себя.

— Меньшее, на что я готова ради этого, лорд Сандал, тысячекратно превосходит ваши способности, — проворчала Софи. — Исходя из того, что я слышала о ваших похождениях, у вас лучше получается преследовать кокоток, нежели убийц.

Если бы она была знакома с Криспином дольше, то знала бы, что блеск в его глазах не предвещает ей ничего хорошего: на нее смотрели глаза хищного зверя, готового к прыжку и уверенного в своей победе.

— Даже если бы это и было так, — промурлыкал он, — вашего скудного разумения должно было бы хватить на то, чтобы понять, что я лучше вас оснащен для преследования кого бы то ни было.

— Вы готовы заключить пари? — неожиданно для самой себя воскликнула Софи и пришла в восторг от этой идеи.

— По поводу того, что я найду убийцу быстрее, чем вы? Разумеется. — Его глаза сверкнули тайным злорадством. Криспину был на руку такой поворот событий.

— Отлично! Как насчет тысячи фунтов? По одной за каждый случай, когда я докажу вам, что шансов у меня больше, чем у вас.

Криспин для виду поразмыслил с минуту, а потом решительно тряхнул головой. Глаза у него по-прежнему возбужденно блестели.

— Мне бы не хотелось, чтобы меня обвинили в том, что я разорил даму. — Софи хотела было возразить, что ее состояния с лихвой хватит на то, чтобы заплатить в случае проигрыша, но Криспин продолжил: — К тому же спорить на деньга скучно и неинтересно. К чему бороться за то, что ни вам, ни мне ничего не стоит? Поэтому вместо того, чтобы выяснять сейчас, чего бы нам обоим не хотелось проиграть, давайте запишем то, что нам хотелось бы выиграть. Пусть это будет что-нибудь таинственное, загадочное, самое сокровенное. Наши записки будут заперты до тех пор, пока убийца не будет пойман. Тогда проигравший сможет по праву потребовать то, что хочет, вне зависимости от желания противника. — Криспин увидел, что Софи колеблется, и добавил: — Я предлагаю это, испытывая к вам глубочайшее уважение, так что для вас это будет необременительно. Полагаю, что проигрыш занимателен тогда, когда не знаешь, что проигрываешь. Впрочем, в отличие от вас я не проигрываю никогда, поэтому могу лишь догадываться.

— В надежде хоть раз заставить вас испытать неведомые доселе ощущения я принимаю ваши условия. — Софи перегнулась через стол, взяла листок бумаги и перо, задумалась на мгновение над тем, что она хотела бы получить от него, и, взмахнув пером в воздухе, быстро написала несколько строк с хитрой улыбкой на лице. Затем она свернула листок вчетверо и, дождавшись, когда он сделает то же самое, спросила: — Кто же станет свидетелем нашей сделки?

Словно по волшебству, из ниоткуда материализовался худощавый человек неопределенного возраста.

— Добрый вечер, милорд, — невозмутимо поклонился он, словно привык видеть своего хозяина сидящим в комнате среди разбросанной по полу одежды, наедине с женщиной в халате и с наклеенными усами. — Я позволил себе захватить это. — Он кивнул на поднос с двумя бокалами и хрустальным графином, в котором искрилось красное вино. — Прикажете запереть эти бумаги в сейф?

— Это мой камердинер Терстон, — сказал Криспин, обращаясь к Софи. — Полагаю, мы можем доверить ему наши ставки.

Тот, кто знал Терстона давно, не стал бы удивляться его способности бесшумно появляться и предугадывать желания хозяина прежде, чем будет отдано приказание, но Софи он показался почти фантомом. Она молча кивнула, не сводя с него взгляда, и он тут же исчез за дверью.

Обернувшись к своему неприятному собеседнику, она увидела, что тот разливает вино по бокалам.

— Давайте выпьем за нашу сделку.

Софи подняла свой бокал и в три глотка осушила его. Это было ее большой ошибкой.

Криспин стремительно вскочил, но все же не успел подхватить Софи, и она, падая, стукнулась головой о край стола и потеряла сознание.

Глава 3

Я всегда был поклонником красоты. Еще в детстве я понял, что красота — единственная истина и ценность на земле. Кто посмеет отрицать то, что видит постоянно и повсеместно: старые, нищие и уродливые люди умирают, чтобы сделать мир лучше и совершеннее для тех, кто молод, богат, здоров — словом, прекрасен? Все, что я когда бы то ни было делал и что еще намерен сделать, — все на благо красоты. Она освящаemмои действия, смывает кровь с моих рук (зачеркнуто) и превозносит меня за мою жестокость и (зачеркнуто) преданность.

Я знаю, что был избран еще в очень юном возрасте. Я был незаурядным ребенком (зачеркнуто). Я был крайне незаурядным ребенком и с малолетства испытывал такое отвращение к нищете, в которой жила моя семья, что даже мать считала это ненормальным. Она, будь она проклята (зачеркнуто), царствие ей небесное, вышла замуж по любви, презрев свое происхождение и положение в обществе, тем самым обрекая меня на жизнь в непреходящем страхе и на зависть к тем, кто ездил на прекрасных лошадях, носил дорогую одежду и обладал властью. У них было все то, что по праву должно было принадлежать мне.

Тогда я понял, что бедность противна красоте. Бедность уничтожает ее, погружает в грязь, тащит на дно, так что…

Входя в комнату, слуга услышал, как хозяин в раздражении бросил перо на стол, и приготовился к жестокой отповеди за вторжение.

— К вам посетитель, ваше сиятельство, — поспешил объясниться он. — Я не посмел бы прерывать вас, но он сказал, что у него важное сообщение, и просил передать вот это.

Слуга протянул кольцо с печаткой. Хозяин внимательно осмотрел его, затем, проведя пальцем по внутренней, гладкой поверхности и обнаружив рельефное изображение пера, кивнул:

— Приведи его сюда, Кит. Все в порядке, обычная предосторожность.

Кит вышел и вернулся, ведя за собой высокого человека с повязкой на глазах и связанными за спиной руками. Одежда была ему чуть маловата, но зато хорошо сшита, его лоб пересекал синевато-багровый шрам. Кит усадил посетителя в кресло у стола и отступил на два шага назад.

Человек повертел головой из стороны в сторону и потянул носом, словно хотел учуять присутствие того, с кем пришел повидаться. Он подпрыгнул на месте от неожиданности, когда в самое его ухо хриплый голос прошептал: