В 16.50 от Паддингтона - Агата Кристи

Люси делала вид, что слушает исключительно из вежливости, хотя старалась не пропустить ни слова. Старик оперся спиной о стенку и приготовился продолжить свою сагу. Он явно с большей охотой работал языком, чем лопатой.

— Ну а прежний наш хозяин.., тот помер перед войной. С характером, говорят, был!.. Не терпел, чтоб ему перечили.

— Мистер Крэкенторп поселился здесь уже после смерти отца?

— Да, со всем своим семейством. Дети к тому времени уже подросли.

— Но… О, поняла! Вы имеете в виду войну четырнадцатого года?

— Да нет же! Старый хозяин умер в двадцать восьмом, вот что я имел в виду.

«Ничего себе перед войной, — подумала Люси, — попробуй догадайся, что он говорит о двадцать восьмом…»

— Наверное, я отрываю вас от работы, — спохватилась она. — Не буду больше вас задерживать.

— Гм. Да много ли в такой час наработаешь, — проворчал старый Хиллман, не выказывая ни малейшего энтузиазма. — Темнеет уже. Только глаза ломать.

Люси направилась к дому, заглянув по пути в наводящую на подозрение березовую рощицу, а потом обследовала купу азалий.[5]

Когда она вошла в холл, Эмма Крэкенторп читала письмо, только что доставленное дневной почтой.

— Завтра, — сказала она, — приезжает мой племянник Александр.., со школьным товарищем. Комната Александра — та, что над парадной дверью. А Джеймса Стоддарт-Уэста можно поместить в соседней. Будут пользоваться ванной, которая напротив.

— Хорошо, мисс Крэкенторп. Я прослежу, чтобы комнаты были приготовлены.

— Они приедут утром, до ленча. — Она слегка замялась. — И.., и, наверное, будут страшно голодны.

— Еще бы. Ростбиф? Как вы думаете? И может быть, еще пирог на патоке?

— Александр очень любит паточный пирог.

Мальчики прибыли утренним поездом. У обоих тщательно причесанные волосы, прекрасные манеры и подозрительно ангельские лица. Александр Истли был белокур и голубоглаз. Стоддарт-Уэст — темноволос и в очках.

Во время ленча они с важным видом обсуждали спортивные события и обменивались впечатлениями о новейших научно-фантастических романах. Что-то сугубо космическое. Они очень напоминали своими повадками престарелых профессоров, обсуждающих орудия эпохи палеолита. В их компании Люси чувствовала себя просто девчонкой.

Ростбиф исчез моментально, а от паточного пирога не осталось ни крошки.

— Эдак вы меня совсем разорите и пустите по миру, — проворчал мистер Крэкенторп.

— Знаешь, дед, если мясо тебе не по средствам, нам достаточно и бутербродов с сыром. — Голубые глаза Александра были полны укоризны.

— Не по средствам? Еще чего! Просто не люблю, когда еда пропадает зря.

— Ничего зря не пропало, сэр, — успокоил его Стоддарт-Уэст, взглянув на свою тарелку, служившую безусловным подтверждением его слов.

— Каждый из вас ест вдвое больше, чем я.

— Мы сейчас в таком возрасте, когда формируется организм, и поэтому нуждаемся в большом количестве белков, — назидательно пояснил Александр.

Мистер Крэкенторп что-то сердито проворчал. Когда мальчики вышли из-за стола, Люси слышала, как Александр, словно бы извиняясь, сказал своему другу:

— Ты на моего деда внимания не обращай. Он, кажется, на какой-то строгой диете, поэтому и чудит. К тому же он ужасно жадный. Я думаю, это неспроста — какой-то комплекс.

— У меня была тетя, — понимающе кивнув, подхватил Стоддарт-Уэст, — которая все время боялась, что разорится. А у самой была куча денег. Доктор сказал, что это у нее сдвиг. Алекс, футбольный мяч у тебя?

Убрав со стола и вымыв посуду, Люси вышла из дома. Голоса мальчиков доносились со стороны газона. Люси направилась в противоположную сторону и, пройдя немного вдоль подъездной аллеи, свернула к зарослям рододендронов. Осторожно раздвигая ветки, она начала поиски, постепенно переходя от куста к кусту, шаря под ними клюшкой для гольфа.

— Вы что-то ищете, мисс Айлсбэрроу?

Услышав вдруг вежливый голосок Александра Истли, она вздрогнула.

— Мяч для игры в гольф, — поспешно ответила она. — По правде говоря, даже несколько мячей. Я тут в свободную минутку иногда тренировалась и растеряла почти все свои мячи. А сегодня решила непременно их разыскать.

— Мы вам поможем, — любезно предложил Александр.

— Как мило с вашей стороны… А я думала, вы играете в футбол.

— В футбол долго не погоняешь, — объяснил Стоддарт-Уэст. — Запаришься. А вы часто играете в гольф?

— Не очень, хотя он мне очень нравится. Но не всегда можно выкроить время.

— Это понятно. Вы ведь тут готовите, верно?

— Да.

— Это вы сегодня готовили ленч?

— Да. Ну как вам?

— Обалденно, — ответил Александр. — В школе нам дают ужасное мясо, вечно пережарят. А я люблю, чтобы оно в середке было розовым и сочным. А паточный пирог — просто пальчики оближешь.

— Вы должны мне сказать, что больше всего любите.

— Вы не могли бы испечь яблочные меренги[6]?

— Конечно.

Александр мечтательно вздохнул.

— Под лестницей есть комплект для часового гольфа, — сказал он. — Мы могли бы установить его на газоне. Как ты на это смотришь, Стоддер?

— Кхла-а-ассно! — в растяжечку и с придыханием воскликнул Стоддарт-Уэст, совсем как истый австралиец.

— Вообще-то он не австралиец, — вежливо пояснил Александр. — Просто на всякий случай тренируется — вдруг родители возьмут на международный турнир по крикету. В следующем году его проводят в Австралии.

Люси одобрила их затею с часовым гольфом, и они бросились штурмовать чулан. Когда Люси возвращалась, мальчики уже расставляли номера лунок и спорили из-за их расположения.

— Мы не хотим расставлять номера, как на часовом циферблате, — сказал Стоддарт-Уэст. — Что мы, малявки, что ли… Мы хотим устроить настоящую площадку. Разместить лунки как положено, на коротких и длинных дистанциях. Жаль, что цифры здесь здорово заржавели… Их почти не видно.

— Надо их подновить, — сказала Люси. — Купите завтра белой краски и покрасьте.

— Это идея! — Лицо Александра засияло. — Погодите, по-моему, в Долгом амбаре осталось несколько банок с краской. Давайте пойдем и посмотрим?

— Что это за Долгий амбар? — спросила Люси. Александр показал на вытянутое каменное строение чуть в глубине от дома, стоящее неподалеку от аллеи, ведущей к насыпи.

— Он очень старый, — сказал Александр. — Дед говорит, что это никакой вовсе не амбар, а проходной двор и даже прозвал его Клубом сплетниц. И еще он говорит, будто Долгий амбар построен аж при Елизавете Первой. Думаю, дед просто хвастает… Вообще-то амбар остался от фермы, которая была здесь раньше. Мой прадед снес ее и построил этот кошмарный дом, а в Долгий амбар упрятали дедушкину коллекцию. То, что он присылал когда-то из-за границы, ну, когда был молодой. Коллекция тоже так себе, всякие страхолюдины! Иногда в Долгом амбаре собираются поиграть в вист, или если что надо обсудить… Иногда там проводят заседания «Женского института»[7]. Или устраивают благотворительные распродажи, несут туда всякие вышивки, коврики… Пойдемте с нами, сами все увидите.

Люси охотно приняла приглашение.

Дубовая дверь амбара была обита гвоздями с крупными шляпками. Просунув руку под густой плющ, прикрывавший справа верх двери, Александр нашел висевший на гвозде ключ. Он открыл замок, толкнул дверь, и они вошли.

В первый момент Люси показалось, что она попала в какой-то на редкость скверный музей: прямо на нее, выпучив глаза, уставились две мраморных головы каких-то римских императоров; рядом с ними громоздился большой греко-римский саркофаг, нелепое и безвкусное сооружение периода упадка Римской империи, с пьедестала глуповато ухмылялась Венера, вцепившись в спадающие одежды. Кроме, так сказать, произведений искусства, тут имелось еще много стульев, сложенных пирамидой; несколько столов и куча всякой рухляди: ржавые машинки для стрижки травы, два ведра, старые, изъеденные молью автомобильные сиденья и чугунная садовая скамейка с облупившейся зеленой краской и давно потерявшая ножку.

— По-моему, я где-то здесь видел банки с красками, — сказал Александр, откидывая рваную занавеску, загораживавшую дальний угол.

Действительно, там было несколько банок и лежали засохшие кисти.

— Без скипидара тут не обойтись, — сказала Люси. Однако скипидара найти не удалось, и мальчики вызвались «сгонять» за ним на велосипедах. Люси их энтузиазм был на руку. «Пусть действительно покрасят цифры, — думала она, — это на какое-то время отвлечет их».

— Не мешало бы тут хорошенько все вычистить, — пробормотала она.

— Я бы не стал связываться, — скептически заметил Александр. — Тут убираются, когда что-нибудь устраивают, а в это время года и устраивать-то нечего.

— Ключ опять повесить на гвоздь у двери? Его всегда там держат?

— Всегда. Воровать здесь нечего. Кому нужны эти жуткие мраморные штуковины, да и весит каждая не меньше тонны.