Граф Мечников - Василий Сахаров

— А Франция, Англия и Германия?

— Пока не до того. Необходимо осмотреть все, что рядом находится, и на ноги крепко встать, а только после этого к дальним европейским берегам присматриваться.

Слово за слово, мы с Семеновым о многом переговорили, снова вернулись к вопросу, что ему не хватает людей, и комендант спросил:

— Что-нибудь посоветовать можешь?

— Могу. Ты помнишь, со мной сицилийцы были?

— Помню, — каперанг наморщил лоб.

— Так вот, они почти все уцелели, и сейчас находятся у себя на родине, «Аделаида» их в Поццалло выгрузила.

— И ты предлагаешь…

— Именно, посылай в провинцию Рагуза БДК и вербуй стрелков, своего рода колониальную пехоту, которая будет за деньги и блага цивилизации против твоих врагов сражаться. Навербуешь себе хоть батальон, хоть два, и вот тебе подмога. Кроме того, пока в Альянсе неспокойно, можно проникнуть в Адриатическое море, а там у меня знакомый король есть, который повоевать любит. И если ему предложить стоящее дело и хорошую долю, то он подраться не откажется.

— Как я до этого сам не додумался?

— Не знаю, наверное, у нас менталитет разный.

Разговор вновь пошел по второму кругу, каперанг опять вспомнил гадских столичных чиновников, и я решил, что пора возвращаться к своим людям. Однако в этот момент к Семенову вошел молодой связист, который протянул ему бланк шифрограммы из Краснодара. И прочитав ее, комендант поднял на меня взгляд и сказал:

— Вот и все, не успели мы «Аделаиду» обратно в Новороссийск отправить.

— В Альянсе драка закипела?

— Да. Турки сообщают, что между двумя сильными эскадрами на траверзе мыса Кормакити, в нескольких милях от Кипра идет жестокий морской бой. Адмиралы и генералы решают, кому быть Лордом-Маршалом, силы противников равны, и отступать никто не желает.

— К тому все и шло, а для тебя это только плюс, люди домой не уезжают, и ты можешь «Аделаиду» использовать.

— Пожалуй, ты прав.

Покинув штаб Семенова, я спустился вниз, и вечер провел со своими воинами и теми людьми, кто ранее у меня служил, а теперь на базе как вольнонаемный труженик проживает. На берегу разожгли костры и, как встарь, мы сидели вокруг них, выпивали и разговаривали за жизнь. Кто и как устроился, сколько у кого детей, какие планы на жизнь, и что нового в Конфедерации. Самый обычный мирный треп, который расслабляет, и помогает понять, чем бойцы дышат. И расспросив своих бывших воинов и рабочих, я узнал, что база живет своей особой жизнью, и далеко не все стремятся вернуться в Конфедерацию. Ну, а чего? Тем людям, кто здесь работает и служит, платится двойное жалованье, и они имеют полное обеспечение продовольствием и одеждой. С ними их семьи, девушки с Мальты, захваченные нашим отрядом во время набега, и местные испанки, которых набрали во время зачистки Альхесираса. У многих бойцов уже дети от смешанных браков и, по большому счету, жизнь у них сложилась неплохо.

Так пролетели первые сутки пребывания отряда на ВМБ «Гибралтар». А к полудню второго дня в порт вернулся состоящий из трех судов балтийский конвой. Первое судно, пустой танкер «Звезда Вифлеема». Второе, грузопассажир «Ставрос», который привез на базу дополнительные боеприпасы для артиллерии и золото от лидера ГВО Маркова. Третье, наш фрегат «Ветрогон», который выглядит достойно, борта не битые, скорость нормальная и с маневрами капитан не оплошал, к причалу тютелька в тютельку притерся.

Танкер и сухогруз уже давно не мои, а государственные. И что они привезли, в подробностях, меня не интересует. В моей ответственности фрегат и, конечно же, я поспешил на него подняться, и принял доклад кавторанга Скокова о том, что на корабле все в порядке. Затем, мы расположились на ходовом мостике и, за кружечкой чая, начали обсуждение наших дел.

— Ну, что, Максим Сергеевич, — посмотрев на командира фрегата, лысого и загорелого крепыша, в шортах, майке и войлочных тапочках на босую ногу, произнес я, — хвались успехами.

— Я бы похвалился, — усмехнулся Скоков, — но особо нечем. На испанский берег высадиться не могу, десантной партии нет. А на африканском берегу, три раза прибрежных жителей отлавливал и в Алжире продавал. Но ты сам понимаешь, это прибыток не большой, и хорошо еще, что нас Семенов снабжает, да конвоирование транспортов на Балтику неплохо оплачивают, а то бы мы совсем затосковали.

— Когда Ла-Манш и Зундский пролив проходил, проблемы были?

— Ни разу. Скандинавы нас не трогают, и мы в них не шмаляем. К Вильгельмсхафену не приближаемся, а в Ла-Манше несколько раз ловили зашифрованные радиопереговоры англичан.

— Как состояние фрегата?

— Хорошее. Машины не насилуем, а весь мелкий ремонт сразу делаем, запас запчастей есть, и оборудование имеется.

— Что с боеприпасами?

— Полные артпогреба.

— Мою радиограмму из Краснодара получал?

— Да, полтора месяца назад, как раз, перед тем как с конвоем уйти.

— И что?

— На обратном пути из Балтийского моря, отклонился от курса и прошелся от Сантандера до Ла-Коруньи. На берегу не заметил ни единой живой души, хотя пару раз мы наблюдали дымы, то ли от костров, то ли от печей. В гавани не заходил, но из того, что увидел, могу сказать, места в Галисии для поселения такие, что лучше не придумаешь. Рай на земле, много зелени, красивые пейзажи, реки, горы и большое количество заброшенных поселений.

— Вот и я так подумал.

Скоков одним большим глотком допил чай, и сам задал вопрос:

— Когда в поиск выходим?

— Если экипаж фрегата после конвоя не устал, то завтра с утра и пойдем.

— С экипажем норма. Никто не перетрудился, реального дела давно не было. Так что сегодня в ночь, мои моряки с бабами оттянутся, а в десять часов утра, все как огурчики будут. За ночь как раз проведу бункеровку топливом, и продовольствие загружу, так что после полудня уже в океан выскочим.

— Тогда решено. В десять утра выходим в поиск.

Глава 5. Испания

 Ла-Ферроль. 26.06.2066

После соединения с экипажем «Ветрогона», мой отряд, без учета женщин и детей, стал насчитывать четыреста сорок два человека. И перед тем как отправиться в первый поиск, в течении ночи я провел разбивку всего личного состава на боевые группы и службы. Планы на это в голове давно крутились, и имелся опыт предыдущего нашего похода по морям и океану, так что ничего нового не выдумывал и управился с этим делом быстро, а офицеры уже были готовы к новым перестановкам, и восприняли их с пониманием.

В итоге, сложилась следующая структура отряда. В экипаже фрегата, вместе с людьми Скокова, Игначом и его артиллеристами, Кумом и связистами, а так же семью механиками и пятью штурманами, выпускниками НГМА, сто пятьдесят четыре человека. Все штаты были забиты под завязку, и после этого «Ветрогон» был готов к выполнению практически любых поставленных перед ним задач.

Дальше, Служба Тыла, которую возглавили мои жены, благо опыт управленца у каждой имелся. Одна долгое время военным отрядом командовала, а другая, по мере сил, целый год за компанией «Мечников и сын» присматривала. Под их совместной командой три медика, сорок пять мастеров разных специальностей, преимущественно строители и механики, пара компьютерщиков, три оружейника, два агронома и десять бойцов охраны. Всего, в этом отрядном сегменте шестьдесят шесть человек.

После Службы Тыла, пришел черед перестановок в боевой части отряда, в которой, вместе со мной, оставалось двести двадцать два бойца. И посовещавшись с наиболее авторитетными в отряде и близкими ко мне офицерами, я разделил воинов на две части. Первая составила Группу Огневой Поддержки, вобравшую в себя все минометы и автоматические гранатометы. Вторая, конечно же, разведка, в количестве десяти групп по пятнадцать человек в каждой, которые были разбиты на условные роты, одна под командой Серого, другая под руководством Крепыша.

Так, были решены первичные организационные вопросы и, погрузив на борт фрегата половину тяжелых огневых средств, роту Серого и нескольких спецов из строителей и оружейников, «Ветрогон» вышел в поиск. Мы никуда не торопились, шли все время вдоль береговой черты, изучали обстановку, и вчера легли в дрейф на траверзе города Ла-Корунья, точнее сказать, безлюдных развалин этого провинциального центра, в котором пятьдесят три года назад проживало более двухсот тысяч человек.

Надо сказать, что зрелище заросших деревьями и густым кустарником руин уже не впечатляло. Пейзаж воспринимался совершенно обычно и, глядя на изломанный каменный клык, торчащий на мысу, полукруглую стену маяка Геркулес, я сравнивал то, что видел, с моими старыми картами. Пока, все совпадало, город находился именно там, где он и должен был находиться, а океанские пляжи, с чистым песком, в самом деле, выглядели просто восхитительно.