Эридон. Игры судьбы - Савушка

движением он сбил меня с ног. Спина встретила землю, воздух вылетел из лёгких. Взгляд уперся в лезвие его меча у моего горла.

– Урок первый: подари противнику ложную победу, чтобы одолеть его, – бесстрастно произнёс Винфорд, отводя меч в сторону.

Я проигнорировала протянутую руку и встала сама. Взгляд упал на порванную и окровавленную рубашку некроманта в области сердца, но раны уже не было.

– Подставляться ради пари? – деланно удивилась я.

– Вы чуть не убили ради пари, – меч в его руках покрылся чёрной дымкой и исчез.

– Ключевое слово «чуть».

– Несомненно, – ответил Винфорд, и в его глазах вновь блеснули огоньки. – Но суть в другом: теперь вы мне должны.

– И что же вы хотите?

– Пока не решил. Сохраню на потом, – мужчина чуть склонил голову, и улыбка стала почти безобидной. Почти. – Всего доброго, мисс Неважно.

Щелчок пальцев и, подражая своему мечу, мой противник испарился в чёрном облаке перехода.

***

Когда я вышла из ванной, Эли уже бодрствовала. Делала вид, что увлечена чем-то невероятно важным в своей сумке, и всячески игнорировала моё присутствие. Но гордость, если та вообще имелась, сдала позиции первой.

– Астрид, ты не хочешь извиниться за вчерашнее? – начала она наставительным тоном. – Я, конечно, понимаю, что вы, люди, существа не самой высокой культуры, но ты явно перешла все границы.

– Чтобы перейти границы, нужно, чтобы они были, – я натянула тунику и продолжила. – А когда ты глазами раздевала парней, то сама их и стерла. Ещё и меня за собой потащила. Так что если кто и должен извиниться, так это ты. Впрочем, если не хочешь, не утруждайся. У эльфов в принципе с моральным обликом пожизненные проблемы, – мстительно добавила я в конце своей тирады.

Утренний проигрыш не улучшил моего настроения.

Мало того, что какому-то лорду должна желание, так теперь ещё эльфийка будет с меня извинения требовать?!

– Да как ты смеешь, человеческое отродье! – плечи Элеймистины дёрнулись, в ладони вспыхнул пульсар. – У тебя нет права судить эльфов! Если бы не я, на тебя бы вообще никто не взглянул!

– Так и я о чем! – пульсар был явно слабенький, небольшого отражателя хватит, чтобы он вернулся к хозяйке, если та решит пустить его в ход. – Именно это я и пыталась до тебя донести вчера.

– Ах ты, мелкая дрянь! – брошенный пульсар отрикошетил в хозяйку, но она успела увернуться. – Я думала, ты вчера перенервничала, а сегодня поймешь, что и кому наговорила, – второй пульсар уже был сильнее, но толку-то: отражатель работает как надо. – Я дала тебе шанс, а ты…

– Ты дала мне шанс? – изумилась я. – Вот это поворот! А ты кто такая, чтобы мне шансы раздавать?

Её пальцы вспыхнули зелёным светом, и лианы, ранее мирно свисавшие вдоль стены, сорвались с места. Они змеились ко мне, как стая взбешённых кобр.

Но не зря же я разрушитель. Щелчок пальцев и все её лианы, даже те, что оставались мирно висеть на стене, осыпались пеплом.

Эльфийка взвизгнула (то ли от ярости, то ли от унижения) и швырнула в меня сгусток сырой силы.

Вот же чокнутая…

Пришлось выставить один из сильнейших щитов: сырая сила – штука дикая, непредсказуемая. И если с заклинания можно успеть считать, что именно в тебя летит, то с сырой силой никогда не угадаешь. Атака больше эмоциональная, чем продуманная. И негативные последствия для обеих сторон: в сырую силу можно вбухать половину, а то и весь свой резерв и потом остаться без защиты. А противник может преувеличить ответный удар или у него для защиты от сырья просто не хватит ресурсов.

Сгусток ударился в щит с глухим звуком, вибрацией прошёлся по комнате, но в остальном… ничего. Щит просто поглотил атаку. И никакой отдачи. Повезло – мне и мебели.

– Ты что, совсем ополоумела? – я покрутила пальцем у виска. – Сырой силой швыряться в жилом крыле?

– Как ты это сделала? – Элеймистина застыла в недоумении.

– Учителя хорошие были! Говорили: будьте готовы, детки, к идиоткам, которые заклинание сформировать толком не могут, но энергию швыряют с пеной у рта.

– Мы ещё увидим, чья возьмёт, дочь купца, – заявила эльфийка, снова задрожав от ярости. – Я, Элеймистина Марафэль, племянница советника главы третьего дома Милдэвэя, сделаю все, чтобы ты вылетела отсюда как можно скорее! Поздравляю, теперь ты здесь одна! – с этими словами она вылетела за дверь и громко хлопнула ею. Очень драматично.

Горькая усмешка легла на мои губы.

Одна? Да я всегда одна.

Протестом мыслям в памяти вдруг вспыли картины счастливого и как будто не моего прошлого.

– Асти, Асти, – мужская ладонь стирает слёзы с моего детского лица. – Ну что ты? Ты никогда не будешь одна, – тёплый и такой родной взгляд зеленых глаз.

– Никогда-никогда? – малышкой я поднимаю глаза, полные доверия.

– Даже если весь мир рухнет, я всегда буду рядом, – он поднимает меня на руки и кружит в танце.

Это был мой первый танец во дворце в качестве принцессы бала. Звонкий смех разливался по всему залу, когда сильные мужские руки подкидывали вверх маленькую демонессу, чтобы через мгновенье снова поймать в объятья. Жители Долины ещё долго вспоминали тот вечер и счастливые глаза её высочества.

Я резко выдохнула, сдерживая щемящее чувство в груди, открыла дверь и вышла. Пора напомнить себе, кто я.

И чего я на самом деле сто́ю.

На этот раз в коридоре было шумно и многолюдно. Адепты сновали туда-сюда в поисках столовой или аудитории. Я присоединилась к первым, поскольку тренировка была достаточно ощутимой, и мой организм требовал подпитки в виде еды. Желательно вкусной и с мясом.

Очередь в столовой была приличная, но двигалась на удивление быстро. Когда я добралась до подноса и набрала еды (по максимуму, чтобы компенсировать утренний стресс), свободный столик нашёлся сам собой. Я уже предвкушала спокойный завтрак и…

Как обычно, рано радовалась…

– Доброе утро, язвочка, – напротив меня с подносом еды приземлился вчерашний блондинчик.

– Я тебя приглашала? – бровь у меня сама собой поползла вверх.

– А где: «Доброе утро, Никлас, как же я рада тебя видеть»? Не теряй манеры, а то подумаю, что ты меня не ждала, – говоря все это, он уже уплетал кашу, глядя на меня с такой невинностью, что его все сильней хотелось закопать поглубже.

– Ниииклас… – голос мой был тёплым, как лава перед извержением.

Он перестал жевать. Насторожился. Умный мальчик.

– Я весь твой, золотце. Ну, кроме желудка. Он, увы, занят овсянкой.

– Сообщи, за какой бездной ты решил, что можешь сесть здесь без приглашения? – кровь во