Моё неснятое кино - Теодор Вульфович

Но не так уж и долго пробыл энергичный и решительный Матвей в этой должности. Оглянуться не успел толком и десятой доли своих государственных замыслов не осуществил…

Подкатил семейный праздник у друга и соратника — Петровича Петра Александровича. Того самого, что был начальником Вяземлага и дотягивал, достраивал со своими упорными зеками всю автостраду от Москвы аж до самого Минска. Накатил, навалился день рождения дражайшей половины. Жена — это вам не хухры-мухры. А день тот был 15 сентября одна тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Место действия — знаменитейший доходный дом в Гнездниковском (переулок прямо против Елисеевского гастронома на Тверской). Там в полуподвале цыганский театр «РОМЭН» находился… Надо было отметить как следует — уж больно тревожное и трепетное время накатилось — и воспользоваться случаем, укрепить ряды уцелевших ветеранов, вдохнуть в них новые силы, тряхнуть стариной, подтянуться, а может, и к грядущему подготовиться… Чудаки — разве к нашему грядущему можно подготовиться? На то оно и грядет — не только набегает, а ударяет внезапно! Дрожь была, но верили, что ему, Матвею, вот-вот снова, несмотря ни на что удастся отковать или точнее возродить новый, невиданный доселе, непрошибаемый монолит — ГУЛАГ № 2.

Похлеще первого. Во Всесоюзном масштабе — прообраз всемирного… А в личном плане поскромнее — день рождения. Женщины, конечно, придумали: женсовет — мощнейшая сила! Было решено устроить ни больше ни меньше как Маскарад. Высокий бельэтаж, размеры старой, с дореволюционным размахом, квартиры с высоченными потолками позволяли. Откуда что берется? Это же надо — изобретательность такую возыметь: в дни повальных обысков, арестов и расстрелов — запузырить домашний маскарад!..

Предполагалось, гостей и хозяев тринадцать пар — все чины с женами, надежные, прожженные в деле годами и невиданными напрягами — невыполнимое выполнялось, свершалось несвершаемое. Какой ценой — друг друга не спрашивали.

Только Берман появился без жены.

Какое-то нехорошее предчувствие в Матвее Семеновиче сидело засадою и не давало покоя — буравило. Он даже хозяину квартиры как-то намекнул об этом, приоткрылся. Но закадычный Петрович начисто отмел всякие наводки на какие бы то ни было предчувствия. А большинство гостей отнесли смурость Бермана на счет его неурядиц с дочерью и женушкой.

Маскарадные костюмы были заранее отобраны с учетом вкусов, должностей и размеров. Тут жены потрудились на славу — задействовали не только ГОСТЕАТРКОСТЮМ, но и специальное хранилище, и лучших консультантов из сугубо театральных авторитетов. Но в последний момент выяснилось, что Берман переодеваться не станет. Чем сильно озаботил хозяина торжества. В знак солидарности Петрович тоже переодеваться отказался. Маскарад вот-вот мог пойти под откос…

У Бермана действительно было не просто плохое настроение, — с этим злом он всегда управлялся, — а некая давящая сумеречность. На него все это было мало похоже, а пуще того, он никак не мог этого наваждения скрыть.

Так вот, гулаговский демократизм победил: остальным мужчинам просто приказали — «Переодеваться! И никаких разговоров!» На том все согласились. Женщины сразу воспрянули, мужья встряхнулись — ожили. Все стали облачаться — расфуфырились, намалевались. И началось!.. Встал дым коромыслом. Гуляли на славу, а веселились вразнос — без всякого удержу.

Давно так не куролесили. Стол был уставлен яствами (где только такое подоставали?). Напитков — не перечесть. Женщин под масками, да в таких нарядах, можно было принять за кого угодно, только чуть фантазии и если, конечно, не слышать особо наработанных модуляций в голосе и не вникать в смысл оборотов речи. Не только заботы, но и дурные предчувствия ухнули и разлетелись. Многие эпохи потрудились на благо и веселье этого семейного торжества — пили легко и много, танцевали все, кто умел и не умел, куролесили чадно и не стеснялись, даже песни пели — махнули рукой на то, что прямо над ними была квартира Аллилуева, брата покойной жены Сталина — какой там покойной, убиенной… Это-то уж знали. Но тут — нишкни! Ни оха, ни вздоха… «Гуляй, лубяные забубённые!.. Грех в мех, да в мешок… да под лавку».

Во втором часу ночи, в самый разгар веселья, позвонил работник родного наркомата — поздравил, извинился за поздний звонок, спросил, как идет веселье? И попросил разрешения спуститься к ним с подарком и небольшим сюрпризом (он жил в этом же подъезде, несколькими этажами выше).

— Возражений нет?..

— Какие могут быть возражения?! Свой и, как говорится, свежая кровь в компании. Способствует раскату веселья.

— Да еще с подарком и сюрпризом!

— Нашел, кому сюрпризы делать, мы, брат, и сами умеем…

— Ну веселись!.. Даже Матвей раскочегарился… Но сосед-сослуживец почему-то вошел в квартиру не один, а с четырнадцатью вооруженными. Ворвались, да еще с двумя понятыми. Да так стремительно и воинственно, словно были готовы к бешеному вооруженному сопротивлению. Протрезвели мигом — и гости, и хозяева. А дамы, как плюхнулись, где кого застало, так и окаменели. Только одна дамочка — жена оперода (начальника оперативного отдела), большая общественница и затейница (это она маскарад придумала и немало потрудилась над его осуществлением) — при вторжении взвизгнула:

— Ой! Да они нас разыгрывают! Константин, перестань!.. — Узнала Костю, начальника группы.

Но тут с ее париком произошло что-то такое, после чего она уж и слова произнести не могла… «Вот те и Костя…» Боевых подруг смяли и разогнали по углам, сильно повредив маскарадные костюмы, прически, маски и даже грим; мужчин попросили не двигаться, во избежание… И сдать оружие! (Кое у кого под замысловатыми костюмами оказалось.) А Бермана и Петровича сразу оттеснили и уволокли в соседнюю комнату. Пять часов продолжался обыск. И шелохнуться не давали… Начало светать. Женщины еле держались, даже не на ногах, а на стульях — в уборную выходить не разрешили никому.

«Знаем мы эти клозеты-мазеты! — Говорили вежливо и с достоинством. — Ты в уборную по-маленькому, а мне отвечать по-большому?..»

— Откуда такая жестокость? Ах!

«СО» — всем отделам отдел. Оказалось, прошлой ночью пришли брать начальника «Секретного Особого». Обыскивали. Вот так же попросился в уборную. Работали не лопухи — осмотрели, прощупали, в бачек заглянули: глухое замкнутое пространство специального назначения. Шестой этаж. «Не святой же дух, не улетит по вентиляционному ходу», — пошутил ответственный работник, руководитель обыска и ареста.

Начальник «СО» направился по коридору, охранник за ним, вдруг от самой двери злополучной тот резко повернул направо и быстро прошел в кухню — окно там было распахнуто — на долю секунды даже не приостановился, перемахнул через подоконник и улетел вглубь черного двора. Вот тебе и «Не святой дух!» Оказывается, последние две-три недели начальник держал окно раскрытым круглые сутки.

— Не даром же он был «СО»! А не жопа с ручкой, — завершила рассказчица с завидной горделивостью.

Потом хозяина квартиры и Матвея Бермана увели.

Конвой ополовинился, тогда молодцеватый Константин, человек без возраста, всего с двумя шпалами в петлицах, сказал так называемым гостям:

— Разойтись. По домам! — это прозвучало непререкаемо. И чтоб не завернуть куда-нибудь. Ни под каким видом! — А потом еще добавил: — Надеюсь, здесь все грамотные?

Гостей как паводком смыло.

Недели через три Матвея Бермана и Петровича расстреляли. Пришел их черед. Все! Каково-то было ему, уверенному в себе и государственном устройстве, преисполненному никому не ведомой ясности и самых радужных надежд, хозяину новой жизни и властителю замурованных миллионов жизней становиться лицом к стенке, почувствовать дуло пистолета на своем круглом затылке? Впрочем, наверное, так же, как и любому другому смертному…

Родные акулы

Люди любят слушать или читать о курьёзах и разных весёлых неурядицах на киносъемках, и никто не хочет знать о страшных, а порой и драматических событиях, связанных с этой профессией. Но, пожалуйста, не беспокойтесь, я расскажу уж если не весёлую, то не слишком грустную историю.

Однажды, когда мы снимали фильм и работа подходила к концу, нам осталось доснять сущий пустяк — акул, нападающих на нашего героя! Уже был ноябрь месяц, и в Москве наступили холода. Мы арендовали один из крупнейших в то время плавательных бассейнов, установили в воде нужные нам декорации, сформировали рабочую команду, состоящую из мастеров подводного плавания, и дело стало за малым — я, как руководитель группы, должен был за два дня научиться плавать под водой с аквалангом. Пришлось сообщить тренеру, что плавать под водой мне научиться ничего не стоит, что я пойду на дно сразу, без длительных тренировок, по той причине, что я не умею плавать вообще.