Не бойся желать - Нина Харрингтон

И Лекси выпорхнула из комнаты на высоченных каблуках в твердой уверенности в том, что Марк не сводит глаз с ее спины.

Глава 5

Вслед за Марком Лекси вошла в просторную комнату на первом этаже, восторженно оглядываясь по сторонам.

Кабинет Кристалл Лейтон был похож на библиотеку.

– Откуда ты узнала, что у мамы был кабинет? Я не помню, чтобы упоминал об этом.

Лекси приложила два пальца ко лбу и ответила:

– Интуиция. Плюс количество комнат в доме, и примем во внимание еще то, что Кристалл Лейтон, бесспорно, была человеком искусства. Любой творческий человек, направляясь на этот остров, возьмет с собой книги и письменные принадлежности. А если ты – хозяйка в доме… У нее не могло не быть кабинета. Элементарно, мой дорогой Ватсон. – Лекси щелкнула себя по носу и подмигнула Марку, а затем промолвила, насвистывая и крутясь из стороны в сторону от восторга: – Но это… Это невероятно.

– Тебе нравится?

– Нравится ли мне? – Лекси удивилась. – Да я как в раю! Я бы дни напролет здесь сидела. Это блаженство! Я люблю книги и всегда любила. На самом деле я не помню ни дня без чтения.

Лекси чуть не бегала по комнате, тыча пальцем в книжные шкафы.

– Поэзия, классика, философия, история, языки. Бестселлеры? – Она метнула на Марка быстрый взгляд и пожала плечами.

– У меня есть сестра.

– А, ну да. Иногда не помешает почитать что-нибудь расслабляющее. Только посмотри, что за коллекция сценариев и книг о театре! Моя мама бы умерла от зависти. Я говорила, что она работает в театре костюмером? Она обожает книги о театре.

– Когда мы приезжали на каникулы, мама набивала чемодан книгами, сценариями, пьесами, которые ей присылал агент, собирала все, что привлекало ее внимание. – Марк едва заметно улыбнулся и засунул руки в карманы, кивнув в сторону полок. – В этой комнате я провел много долгих дождливых дней.

– Повезло же тебе. Мне именно это и необходимо. – Лекси повернулась, опершись о заваленный бумагами стол, и посмотрела Марку в лицо. – Ты когда-нибудь слышал о том, что можно многое рассказать о человеке, судя по тому, какие книги он держит в комнате? Так вот, это правда.

– Я так не думаю, – ответил он, пренебрежительно усмехнувшись. – Как тогда быть с автомобильными журналами, альманахами по конному поло и школьными учебниками по биохимии?

Лекси покачала головой и указала на три книжные полки:

– История театра и художественное оформление сцены. Фотография в мире моды. Биографии голливудских звезд. Понимаешь? Глядя на эти книги, можно подумать только одно. Кристалл Лейтон была дальновидной и очень профессиональной актрисой, она понимала, насколько важен образ в ее работе, и именно на это нам и следует сделать акцент. Выдающийся профессионализм твоей мамы. Что думаешь?

– Что думаю? У меня на раздумья времени не было, – ответил Марк и глубоко вздохнул, выпрямляя спину, и Лекси показалось, что он нависает над ней, как скала. – Может, мой издатель и заключил с тобой контракт, но мне по-прежнему тяжело делиться семейными секретами с посторонним человеком. Для меня эта история очень личная.

– Ты – довольно скрытный человек, и тебе не нравится, когда тебя во что-то втягивают, я уже это поняла. Но я не шпион папарацци, и никогда им не была, да и не планирую. – Она отвернулась от стола и пробежала пальцами по корешкам книг. – Предлагаю следующее. Тебе тревожно рассказывать семейные тайны незнакомке, так давай это изменим. Что ты хочешь обо мне узнать? Спрашивай о чем угодно, и я не стану ничего скрывать.

– О чем угодно? Что ж, начнем с очевидного. Почему ты пишешь биографии, а не книги по бизнесу или художественную литературу?

Лекси задумалась и облизала губы. Для ответа на этот вопрос ей придется рассказать очень много о себе, а это может быть непросто. Но она дала слово: никакого обмана, никаких тайн.

– Мне только исполнилось десять, когда врачи поставили мне страшный диагноз, и я провела в больнице несколько месяцев.

– Прости, я не знал, – прошептал Марк спустя несколько секунд тишины. – Тебе и родителям, наверное, было тяжело.

Лекси кивнула:

– Да, очень тяжело. Я знала, что отец до смерти ненавидит больницы. Ирония судьбы, да? – Она едва улыбнулась Марку, сосредоточенная на своих воспоминаниях. – К тому же он тогда работал в Америке, а когда вернулся, привез с собой новую подружку.

– Кошмар. – Брови поползли вверх, плечи Марка были напряжены.

– Да. Я год провела в доме у бабушки, на окраине Лондона, в компании совершенно разбитой матери и едва ли не более разбитой бабушки. Не самое радостное время в моей жизни, но тогда я нашла средство успокоиться и жить дальше. Бабушка прекрасно умела рассказывать сказки, и она сделала так, что книг всяких цветов и форм мне всегда хватало с лихвой. Конечно, детские книжки я очень любила, но когда я ходила в библиотеку, то всегда брала истории, повествующие о том, какие трудности выпадали на долю героев и как те с улыбкой их преодолевали.

– Биографии. Тебе нравилось читать истории из жизни других людей.

– Начитаться не могла, – кивнула Лекси. – Обожала биографии. Вскоре я поняла, что автобиографии неоднозначны. Как ты можешь быть объективным, говоря о собственной жизни и том, чего добился на каком-то этапе? Биография – другое дело, ведь о жизни загадочного и удивительного человека читателю рассказывает кто-то третий. Биографии могут быть на удивление личными или холодными и отстраненными. Угадай, какие из них мне нравятся?

– И тогда ты решила стать писателем? – спросил Марк. – Это очевидно.

– Может, и так. У меня была возможность поступить в университет, но я не могла себе этого позволить, потому устроилась на работу в одно крупное издательство, в Лондоне, которое выпускало в год больше биографий, чем все другие издательства, вместе взятые, – ухмыльнулась Лекси. – Это было потрясающе. Проработав два года, я стала заместителем редактора, и остальное, как говорится, совсем другая история. – Лекси подняла правую руку и глубоко поклонилась Марку. – Вот и сказке конец. – Она кокетливо посмотрела на Марка. – Так, у тебя есть еще вопросы, прежде чем мы приступим к работе?

– Всего один. Почему ты так ярко накрашена в девять утра? Да к тому же находясь на маленьком греческом острове. Хотя зачем вообще так краситься, не важно, где ты?

Лекси рассмеялась, выпрямившись в полный рост и чуть наклонив голову на бок.

– Сочту за комплимент, что ты обратил на это внимание, Марк. Я на работе, а макияж – как рабочая форма. Не важно, где я: в офисе, на киностудии, комнате для журналистов или на острове в Греции. Макияж помогает мне настроиться на рабочий лад, за что ты мне и платишь. И на этой радостной ноте предлагаю взяться за дело. – Тогда Лекси достала с полки несколько книг и стопкой сложила их перед Марком. – Существует огромное количество видов биографий. По сути, каждая из них единственная в своем роде, особенная, и должна соответствовать тому человеку, о котором написана. Биография может быть веселой или серьезной, в ней может быть много такта, а может и не быть – все зависит от того, что мы пишем и как хотим об этом написать. Что тебе больше по душе?

Марк тяжело вздохнул:

– Я и представить себе не мог, что это будет так тяжело. Так сложно.

Лекси взяла толстую книгу в твердой обложке с портретом выдающегося театрального актера и протянула Марку.

– Биографии могут быть еще и невероятно сухими, потому что автор старается писать с большим уважением к знаменитости, старается быть как можно более понимающим. Это как актер, играющий Гамлета: каждый спектакль отличается от предыдущего. Списки людей, перечни поступков, дат, мест, конечно, хороши, но их лучше оставить для приложения к книге, они не расскажут ничего о человеке, о его душе.

– Представляешь, я пару раз встречался с этим актером на новогодних праздниках, которые устраивала мама, – сказал Марк, покачав книгой и бросив ее на стол. – Хотя он и проработал в театре пятьдесят лет, человеком он был довольно скромным. Он больше любил разговоры один на один, а не выступления перед многочисленной публикой со сцены, как многие его коллеги.

– Вот! – воскликнула Лекси, наклонившись вперед, – именно об этом и должны рассказывать биографии. О том, как этот застенчивый мужчина стал великим актером, получившим мировое признание, как перед выходом на сцену его охватывал страх, но он умел побороть его и отыграть спектакль, на радость публике. Вот о чем хочет узнать читатель. Именно так нужно почтить память человека, о котором пишешь: рассказать об очень личных воспоминаниях, в которых раскроется совершенно другой человек, отличный от своего образа на публике. Только так можно рассказать читателю все о том, кем на самом деле был его кумир и какую роль сыграл в жизни окружающих людей. Такие биографии на вес золота.

– Значит, придется откровенничать? – нахмурился Марк.