Всё и ничто - Юрий Низовцев

Ошибка Хайдеггера состоит в том, что он пытается связать бытие с существованием человека, тогда как человек есть лишь промежуточная форма, своего рода знак, точнее, орудие, через которое существует и действует сознание, используя его органы чувств для реализации себя в бесчисленных конечных человеческих и иных жизнях, приобретая тем самым не только жизнь, но и развитие на каждом, определенном им же, этапе.

Мы полагаем, что бытие в виде сливающихся в каждом индивидуальном сознании в поток, движение копий вещей из Единого формируется единым сознанием через органы чувств каждого носителя сознания. При этом в сознании человека, вследствие выпадения паузы между позициями копирования, возникает текущее время, пространство и копии вещей, поскольку сами вещи нераздельны, точнее, слиты в бесконечном Едином.

Вещи в информационно-частотной форме, то есть в виде копий, последовательно «выделяются» из Единого, образуя не ряд существующих вместе форм, не бегущую волну, а лишь одну форму, которая полностью заменяется другой, близкой к предыдущей, то есть обновляется с интервалом, требующимся на обновление, и так далее.

Эта последовательно обновляющаяся частотная структура, конечно, не может быть вещью в полном смысле этого слова – она есть ее прототип, поскольку пассивное, слитое в Едином, удается «выделять» в последовательно меняющемся виде, что означает временной характер проекции и возможность далее трансформировать эти дискретные высокочастотные волновые изменения в корпускулярные, отдельные вещи.

В частности, эти меняющиеся частотные образования становятся раздельными и относительно устойчивыми лишь в сознании живого существа, например, человека благодаря соединению в нем последовательных позиций (моментов) обновления голографической проекции – это и служит тому, что вещи приобретают движение и изменение в возникающем тем самым пространстве. Стоит исчезнуть времени (сознания) – не будет ни вещей, ни пространства.

Поэтому Хайдеггер неверно квалифицирует пространство: «Ни пространство не в субъекте, ни мир – в пространстве» [4, с. 111].

Голографическая проекция Единого есть сверхвысокочастотная обновляющаяся структура, которая формируется, обновляясь, единым во множестве сознанием через органы чувств живого на основе Единого и представляется каждому индивидуальному сознанию в собственном носителе в соответствии с имеющимися у него органами чувств, создавая его «настоящее».

Мы, как люди, знаем только себя и свои органы чувств, которые представляют нам бытие как временно-пространственно-вещный мир в движении в трех пространственных измерениях. Однако пространство не существует «под» этой реальностью, представляющейся нам, отдельно от времени, вещей и живых существ, поскольку сами живые существа его и «производят» на основе Единого собственными органами чувств при скрытой помощи единого сознания.

При этом «скорость течения» времени зависит от объема информации, поступающей в индивидуальное сознание через органы чувств, поскольку собственное время человека есть информационный процесс, представляющий собой копирование материальных объектов, окружающих человека, с помощью его органов чувств в виде необратимой последовательности дискретных, несущих информацию длительностей, сливающихся как в сознании человека, так и в сознании любого живого существа в картину непрестанно меняющегося окружающего. И все эти изменения зависят не от какого-то произвольного потока вещей, что невозможно для пассивного, поскольку информационные копии вещей из Единого изначально неподвижны и неизменны, но они зависят от сознания: вещи распознаются и копируются сознанием в последовательности его обращения к Единому в соответствии с его собственными формообразующими способностями.

С развитием живого в более совершенные и разнообразные существа поток времени ускоряется, доходя до своих максимальных значений с появлением цивилизации разумных существ, вследствие их сознательных действий. Рост скорости появления новой информации и, соответственно, ее объема приводит, в конечном итоге, цивилизацию к информационному коллапсу и развалу. [15, гл. 5]

Нет живых существ – носителей сознания, – нет и информационного процесса копирования, то есть исключение живых существ, или сознания из бытия означает невозможность существования бытия ни в каком виде.

Беркли и Гуссерль отказались связать деятельность активной «субстанции», или в нашей интерпретации – материальных множественно-единых голографических копий сознания, с проявлением «материи», или в нашей интерпретации – копий пассивного из Единого, которые существуют, обновляясь последовательно дискретно множественно-единым сознанием в виде материальных голографических образований как копий распознанных им объектов из Единого, в качестве единственного средства удержания Единого от «падения» в небытие, делающего безвременное Единое воспринимаемым в виде обновляемых копий распознаваемых сознанием вещей из Единого в соответствии с формообразующими способностями сознания.

Результат – обеспечение проявления вечного Единого, потенциально содержащего всё, в том числе и сознание, через голографическую проекцию к конечным, вещным мирам с сознанием в живых, временных существах. Двойственность этого вневременного образования и вместе с тем образования, находящегося во времени, есть разрешение внутреннего противоречия Единого, содержащего потенциально пассивное и активное.

Гегель так же, понимая, что объективный мир не мог образоваться сам по себе, но, не представляя «механизма» его образования, приходит волей-неволей к самому простому объяснению, что «… реальность есть та идеальность, в которой он (субъективный дух) познает самого себя» [16, с. 216-221].

Таким образом, Гегель, так же как и религия, использует неопределенное и даже пустое выражение «идеальное», противополагает его материальному, тогда как «идеальное» ровно ничего не значит, кроме того, что это есть нечто бесплотное, совершенное, универсальное, завершенное, абстрактное. Все эти определения никакого отношения к объективной реальности не имеют, а о внешнем по отношению к данности нам ничего не известно, и если даже предположить, что там существует нечто совершенное, то оно для нас является ничем, поскольку находится вне времени, то есть не существует в отдельности.

Мах и Авенариус так же выразили сомнения относительно существования вещей за пределами ощущений. Например, Мах эту мысль сформулировал так: «Ощущения – не «символы вещей», скорее «вещь» есть мысленный символ для комплекса ощущений, обладающего относительной устойчивостью» [14, с. 173]; а Авенариус отразил данную идею словами: «… ощущение дано нам достовернее, чем субстанциальность» [3, с. 33].

Что же касается материального, то оно в некотором роде противоположно идеальному, поскольку объединяет в себе все виды и формы того, что имеет плотность, занимая место; имеет энергию, связывающую все вещи; а также подчиняется тем или иным закономерностям. В нем, как кажется, можно жить и развиваться, поскольку оно находится во времени, являющемся условием для пространственного распределения вещей в их изменении. Однако откуда же берется время и сознание, если понимать под ним некое активное начало, в отличие от прочей пассивной материи?

Любая вещь в этих материальных мирах и измерениях, как и сами эти миры, конечна в своем существовании, кроме той «вещи», которая относится к активной, а не к пассивной материи. Активное – конечно (временно) лишь в «комбинации» с пассивным, но бесконечно в своем существовании через дискретное обновление, так как само формирует вещные миры. Об этом более обстоятельно будет сказано ниже.

Каждое индивидуальное сознание в известном нам мире довольствуется имеющимся проявленным, но, в отличие от сознания просто живого – от бактерий до приматов – сознание человека способно углубляться в сущность проявленного, хотя оно и не имеет возможности попасть в иные измерения с иными проявлениями и иными закономерностями.

Однако потенциально, у каждого индивидуального человеческого сознания как участка голограммы есть доступ к любому другому участку голограммы и охвату всей голограммы. Возможность реализации подобного доступа означает преодоления барьера ощущений носителей сознания, на непреодолимость которого указал Беркли.

И если мы здесь обсуждаем указанные проблемы, то такого рода барьер не является полностью непреодолимым, что само по себе доказывает голографическую основу явленного нам мира.

Бестелесное – это нечто без признаков хоть какой-то основы, то есть – ничто, или небытие. «Ничто» может «уклониться» от небытия, если только оно же есть всё, как вечное и бесконечное Единое, и вместе с тем является во времени как конечное в бесконечности.