Константа связи - Сергей Слюсаренко

Решение пришло внезапно, простое и незамысловатое. На самой границе леса стояли несколько молодых гибких березок. Углубившись в чащу, Вадим нарезал длинные ленты лыка. Благо в лесу были и липы, и молодые дубы. Потом, проверив прочность, он связал полоски в длинную ленту. Как много лет назад, в детстве, в пионерлагере, Вадим вскарабкался на высокую березку и, отклонившись в сторону, заставил ее согнуться до самой земли. Потом он подхватил конец, привязанный заранее к крепкому пню. Повторив ту же самую процедуру еще с тремя деревьями, Вадим перешел к следующему этапу.

У самой опушки из пирамиды бревен Вадим выбрал верхнее. Он столкнул его с вершины и с большим трудом подтащил к опутанному лыком пню. Пришлось изрядно попотеть, чтобы получилось импровизированное требюше.[2] Изогнутые березки были соединены со сплетенной из лыка сеткой-карманом. В кармане лежало полено. Отдельной лыковой лентой согнутые деревья крепились к толстому дереву. Эта растяжка не давала распрямиться напряженным стволам берез. Не желая получить летящим бревном по голове, Вадим отошел в сторону и, привинтив глушитель к пистолету, выстрелил. Древесная лента звонко лопнула, и полено, описав гигантскую дугу, выскочило из кармана и с силой шлепнулось на минное поле у периметра Зоны. Взрывы нескольких зарядов разнесли бревно в опилки.

Ждать долго не пришлось. Через несколько минут примчался зеленый «Хаммер» с охраной периметра, распространяя бензиновый смрад.

Военные, не выходя из машины, сначала долго осматривали участок, сердито ощерившись стволами винтовок из окон внедорожника. Не заметив полосок лыка на березках, охранники выбрались из машины, посовещались и принялись за дело. Из «Хаммера» извлекли миноискатель, тщательно изучили место, где сработали мины, и установили несколько новых. Благодаря этому у Малахова появилась ценная информация. Во-первых, он теперь знал, где закопаны мины, во-вторых, он узнал, что это старые противопехотные «Дойче-мины 11». Случай непростой, но и не смертельный.

Дождавшись, когда военные скроются за деревьями, Вадим приступил к работе. Одну за другой он обезвредил мины. Это было достаточно просто, потому что ооновские вояки выдергивали чеку и бросали ее рядом. Видимо, периметр охраняли в основном от нелюдей и дилетантов.

Итак, проход был готов. Если, конечно, верить тому жулику в баре, который за немалые деньги продал ПДА, подсоединенный к сети Зоны. Этот ПДА показывал, кроме кучи ненужной информации, места, где недавно были попытки прорыва Зоны. А минные поля в этих местах со стороны Зоны обновлялись не чаще, чем раз в неделю. В таком месте у Малахова был шанс пройти до второй полосы колючей проволоки и спокойно идти дальше. Развороченная земля по ту сторону заграждений была надежным подтверждением того, что вчера-позавчера кто-то большой напоролся на минное поле и разрядил с десяток мин. Ошметки монстра, уже дурно пахнущие, до сих пор украшали колючую проволоку.

Ждать лучшего момента не имело смысла, однако предстояла еще одна задача. Автоматические пулеметы слева и справа от точки прохождения простреливали нейтральную полосу, реагируя на любое движение. Тщательно изучив этих компьютеризированных церберов Зоны, Вадим точными выстрелами уничтожил датчики движения пулеметов. Теперь медлить было нельзя. Малахов пробежал по участку с разряженными минами, молясь Богу, что при разминировании не пропустил ни одной. Пассатижами он быстро перекусил колючую проволоку, по-пластунски, стараясь не зацепиться за острые жала заграждения, преодолел первый рубеж. Потом нейтральная полоса, на следы плевать, пусть ищут. Теперь опять колючка, вся в гниющей плоти монстра. Снова уповая только на удачу, Вадим в несколько прыжков преодолел второе минное поле. Оно и вправду было не перезаряжено. Все. Он в Зоне.

Тропинка вдоль системы заграждений была, видимо, протоптана людьми, обслуживающими периметр. Проходила она по южному краю периметра и сейчас находилась в тени. Сырой, не прогретый лес был полусонным, из прохладного сумрака доносился грибной дух. Тропинка, конечно, вела к блокпосту, но если верить тому же ПДА, скоро появится ответвление, и по нему можно прийти к заведению с игривым названием «Стал на выхах». Наладонник и в этом случае не соврал.

Бар, хотя это скорее был и бар, и кафе, и гостиница, и местный клуб под одной крышей, находился в новеньком, с иголочки, здании. Сооружение строилось в рамках европейского проекта для пострадавших от природных катаклизмов территорий. Однако за те несколько месяцев, которые бар просуществовал в Зоне, на нем появились совершенно неуловимые особенности средней полосы России.

Задуманные ооновскими спецами мелочи, должные в значительной степени повысить качество отдыха, не работали. Открытая веранда на подиуме со столами под зонтиками давно превратилась в склад пустых пивных кегов и сломанных стульев. Под зонтиками хранились дрова для мангала, который сейчас сиротливо стоял в углу веранды. Видимо, сегодня вечером шашлык не предполагался. Левый угол здания, окрашенного белой краской, уже порядком облупившейся, украшала выбоина. Не простая выбоина от какого-нибудь шального грузовика или пьяного грузчика с бочкой. Вблизи стало видно, что кто-то с ненормально большими челюстями выгрыз кусок облицовки и кирпичной кладки, оставив следы впечатляющих зубов. И еще процарапал когтями стены с обеих сторон угла, видимо, стараясь утащить здание себе в логово.

Поморщившись, Вадим толкнул входную дверь. Тихо звякнул колокольчик на косяке, и Малахов оказался внутри бара. Пахнуло кислым пивным духом, стоялым табачным дымом и прогорклым постным маслом. Время было еще раннее, и посетители пока не утомили хозяина. В темном зале, где слабый свет над каждым столиком скрывал детали, стойка в дальнем конце выглядела, как хрустальный замок. В памяти всплыл «Ириш-паб», и Вадим отметил про себя, что по крайней мере в области общепита Зона приблизилась к европейским стандартам. Правда, чем здесь кормят и поят, было пока неизвестно.

Не колеблясь, Малахов подошел к стойке и вопросительно посмотрел на бармена. Тот сидел на высокой табуретке и ничего не делал. По круглому, как глобус, пузу спокойно ползала муха. Толстяк даже не посмотрел на Вадима.

— Можно пива? — спросил Малахов, присев на высокий табурет у стойки.

Мгновение бармен сохранял неподвижность сфинкса, потом, не изменив выражения лица, поднялся и стал наливать большую кружку. Видимо, спрашивать о том, какое пиво хочет клиент, здесь считалось невежливым. Пока наполнялся бокал, Вадим поинтересовался:

— А Сухой тут не бывает?

— Сухой нигде не бывает, — немедленно ответил бармен, словно ждал вопроса.

— А что с ним? — Малахов облокотился о столешницу.

— Нету его.

Пиво потекло в бокал и быстро добралось до самого верха, белая пена перевалилась через край. Толстяк поставил пиво на стойку и потерял к нему интерес.

— А ты знал Сухого? — Теперь была очередь бармена задавать вопросы.

— Да, несколько месяцев назад пересекались. Дело у меня к нему, — спокойно ответил Вадим, глядя на оседающую в бокале пену.

— Раз знал, скажи, какие сапоги себе пошил Сухой? — Бармен внимательно смотрел на посетителя.

Малахова такой вопрос очень удивил. Он задумался.

— Да уж не сомневаюсь. Небось из крокодила он себе сшил сапоги, — ответил Вадим и улыбнулся, вспомнив, как они охотились на речное чудовище.

Бармен немедленно забрал из рук Вадима бокал, из которого тот не сделал ни единого глотка, и вылил содержимое в мойку.

— Тогда держи. — Бармен наклонился под стойку, раздался звук отодвигаемой скользящей дверцы.

На столешницу шлепнулась пластиковая клетчатая сумка, которую очень любят китайские коммивояжеры.

— Ты смотри, а я пока тебе другого пива налью. Для клиентов, — все так же невозмутимо произнес бармен, взял красивую граненую кружку с дальней полки и стал наполнять ее из другого крана.

Вадим дождался, взял пиво, сумку и пошел за дальний столик, не желая изучать содержимое при свидетелях. Основной объем в сумке занимали короткие сапоги. И вправду — из крокодильей кожи ручной выделки. И размер именно такой, как нужно. Кроме сапог, в сумке лежало несколько предметов, назначение которых Малахов сразу не смог определить. И записка:

«Иди за ними».

Малахов внезапно почувствовал голод. Он жестом привлек внимание бармена. Тот кивнул, и через зал к Вадиму двинулась женщина, скрывавшаяся до сих пор за шторкой возле стойки. Только по блокноту в ее руках можно было догадаться, что она здесь работает официанткой.

— Сегодня курица и картошка фри, — без особых церемоний сообщила женщина.

— Ну и хорошо, — согласился Вадим.

— Водки сколько? — не отставала официантка.