Порочные занятия (ЛП) - Шейд Сигги

Феникс опускает дверную ручку и оглядывается на меня через плечо с торжествующей ухмылкой.

— Увидимся в субботу, — шепчет она. — Мариус.

Мои ноздри раздуваются. Криус сказал бы мне убить ее. Сейчас же, пока не распространился слух о том, что новый профессор домогается студенток. Сейчас же, пока декан не отменил мой допуск в «Университет Марина». Сейчас, прежде чем Один и остальные члены семьи Бестлэссонов поймут, что шпион собирается лишить их наследника.

Но Криус Ванир не имеет никакого влияния на мои действия. Я сжимаю кулаки и смотрю, как Феникс исчезает в коридоре.

Дверь захлопывается и закрывается со щелчком, который выводит меня из ступора.

С сегодняшнего дня до субботы осталось пять дней. Пять дней у Феникс на то, чтобы рассказать другим студентам, что она планирует трахнуться с профессором.

Я щиплю себя за переносицу. Как, черт возьми, мне заставить ее замолчать?

— Ты думаешь не верно, — бормочу я себе под нос. — Чего она хочет?

Обед.

Игровую комнату.

Секс в субботу.

Дальнейший секс по требованию.

Финансовую поддержку.

И она готова хранить молчание до тех пор, пока я удовлетворяю ее требования.

Короче говоря, Феникс хочет папочку.

Уголки моих губ подергиваются, и дрожь веселья ударяет в живот, прежде чем разразиться глубоким смехом, от которого я хватаюсь за живот. Неужели я всерьез подумывал прикончить сексуальную красотку за то, что она пыталась заставить меня дать ей то, чего я сам хочу?

Снаружи раздается стук.

Дверь открывается, и доктор Ксандер просовывает голову в проем.

— Профессор Сегал? — говорит он с надеждой в голосе. — У Вас есть время поболтать?

Мое веселье сдувается, как спущенная шина.

— Нет.

Лицо мужчины хмурится, а голова втягивается, как у черепахи, залезающей в панцирь.

— Может быть, в другой раз?

— Подождите.

Он останавливается.

— Как мне посмотреть подробную информацию о студенте?

Доктор Ксандер, который был бы рад, если бы я называл его Карлом, вбегает в комнату и регистрирует меня в интернете сотрудников «Университета Марина», где я могу просматривать информацию обо всем, что только можно представить, включая записи с камер наблюдения в коридорах, на территории и в аудиториях.

Я делаю мысленную пометку помнить о том, как заманиваю свою цель в ловушку. Один не должен связать исчезновение своего племянника с Криусом и, что более важно, со мной.

— Есть ли кто-то конкретный, кого вы хотели проверить? — спрашивает другой мужчина.

Упомянуть Вира Бестлэссона было бы все равно, что подписать признание в моем будущем преступлении. По тем же причинам я не буду упоминать Феникс.

— Я познакомился с многообещающим студентом по имени Феми. Не помню его фамилии.

Он показывает мне записи. В отличие от Лондонской школы финансов, которая ограничила доступ к этой информации одной командой администраторов, «Университет Марина» позволяет руководителям отделов просматривать все мыслимые данные.

Доктор Ксандер открывает профиль молодого человека. Я не удивлен, увидев, что клан «Шанго» платит за его обучение, учитывая, что он лидер Олоруна.

Это одна из четырех крупнейших семей в криминальном мире, наряду с Уранос, Дагда и семьей Одина, — Бестлэссон. Криус — глава «Ванир», небольшой организации, связанной с Одином, которая управляет сетью секс-рынков и борделей, но Криус всегда стремится к большему.

— Есть ли еще студенты, которых Вы хотели бы изучить, Мариус? — спрашивает Ксандер.

Я бросаю на него такой взгляд, что он вздрагивает.

— Спасибо Вам, доктор Ксандер, — я делаю ударение на его звании, потому что мы с ним не друзья. — Это все.

Черты его лица искажаются дискомфортом. Я не пробуду здесь достаточно долго, чтобы захотеть обращаться к этому человеку по имени. И я не позволю ему собрать на меня какую-либо компрометирующую информацию, чтобы она распространилась, когда Один и его ближайшее окружение начнут штурмовать университет в поисках своего пропавшего младшего сынка.

В тот момент, когда я доставлю Криусу мальчишку-Бестлэссона, я намерен покинуть криминальный мир. Навсегда.

— Я подумал, не пришло ли время обсудить проблему, с которой сталкивается наш факультет из-за поведения студентов? — его голос жужжит в моих ушах, как мошка.

— Может быть на следующей неделе, — я поворачиваюсь к компьютеру, не обращая внимания на то, как его плечи опускаются от разочарования.

Если этот тощий дурак хотел работать с академически мыслящими студентами, ему следовало бы подать заявление на работу в настоящий университет. Откинувшись на спинку кожаного сиденья, я жду, пока он, сутулясь, выйдет из комнаты, прежде чем вернуться к компьютеру.

Система сообщает мне, что нет студентов с именем Феникс, поэтому я открываю поиск по всем материалам.

И нахожу ее.

На фотографии она выглядит младше, лицо еще более наивное, немного веснушек, а в серых глазах угадывается мягкость.

— Хедвига Феникс Шталь? — я потираю подбородок.

По крайней мере, она не солгала о своем возрасте, и я понимаю, почему она назвала мне только свое второе имя.

Шталь — не узнаю эту семью, но я не был в курсе событий преступного мира последние десять лет, прошедшие с тех пор, как я освободил маму от Криуса.

Свобода была куплена семью убийствами. Семь жизней оборвались, и все это было напрасно, потому что мама годами встречалась с ним за моей спиной. Он просто позволял ей приходить и уходить до тех пор, пока я не понадоблюсь ему для выполнения нового опасного задания.

Челюсть сжимается. Когда женщины поймут, что мужчина не изменится, пока ему не приставишь пистолет к яйцам?

Негодование пронзает изнутри из-за того, что мне снова приходится работать, чтобы обеспечить ее безопасность.

Я просматриваю досье Феникс, отмечая два интересных факта. Первый заключается в том, что система безопасности регистрирует ее как студентку, которая покидает кампус каждые выходные. Второй — ее арендная плата и контракт на обучение просрочены на месяц, и в последний раз их оплачивал Гордон Гофаннон, давний сотрудник Деклана «Дагды».

Еще один папочка?

Я качаю головой. Она только что потеряла своего отца.

Или он бросил её. Это обычная практика среди мужчин, которым не хватает ресурсов для защиты отпрысков от могущественных врагов, — давать им альтернативные фамилии. Криус — как раз тот случай.

Я был слишком поглощен перспективой того, что она может быть шпионкой Бестлэссона, чтобы расспрашивать, но все, что она рассказала мне до сих пор, подтверждает тот вывод, что она ищет богатого любовника.

Я ввожу ряд других имен, которые запомнил из группы на случай, если кто-то позже просмотрит мою историю поиска. Удостоверившись, что все выглядит невинно, я набираю имя своей цели, Вир Бестлэссон.

Появляется фотография длинноволосого мудака с гитарой.

Имя человека, который оплачивает его обучение, — младший брат Одина, Вили Бестлэссон.

— Один будет разочарован, что его племянник такой клоун, — бормочу я, прежде чем найти еще нескольких случайных студентов.

Какими бы заманчивыми ни были ее требования, я не намерен подчиняться. Шантаж работает в обе стороны. Если девчонка одевается как учительница воскресной школы, чтобы увидеться со своим отцом, то сомневаюсь, что она хотела бы, чтобы он знал, как она ведет себя в его отсутствие.

Я достаю телефон и набираю сообщение:

«Как бы отреагировал Гордон Гофаннон, узнав, что его дочь делает непристойные предложения незнакомцам?»

Через несколько секунд видеться «прочитано».

На экране появляются точки, указывая на то, что она набирает ответ. Мое дыхание учащается, и я готовлюсь к битве. Но минуту спустя они исчезают.

Губы растягиваются в улыбке.

Это игра на взаимно гарантированное уничтожение. Она не посмеет раскрыть секрет, если я пригрожу раскрыть ее.