Аксиома фиктивного брака (СИ) - Франц Хельга

Для меня прыжки – это полёт и свобода, а не инструктаж и правила. Не хочу никого учить. Вот разделить кайф с любимой женщиной – да. А нудно рассказывать и показывать всё новичкам из раза в раз – нет.

Нам выдают прыжковые комбинезоны, которые я заказал заранее.

Одеваюсь сам. Савельич пока рассказывает азы моей жене. Марьяша смотрит на него осоловелыми глазами, впитывая каждое слово и кивая, как болванчик. Нервничает.

Подхожу к ним. Помогаю одеть комбинезон моему гению. Тяну собачку молнии к горлу. Оглядываю её жадным взглядом голодного питбуля.

Мать твою, она в этом комбезе выглядит эротичнее, чем полуголая стриптизёрша в клубе. Я с ней сдохну от спермотоксикоза в самом расцвете сил.

Не сдержавшись, впиваюсь в соблазнительные губы жарким поцелуем и сжимаю одной рукой её попку. Мой краш! Ну невозможно устоять.

Ошарашил? Это я умею. Надо же тебя приучать к своему телу потихоньку. Пусть будет так.

Савельич с понимающей ухмылкой отворачивается и обсуждает что-то с пилотом.

Надеваю на Марьяшу шлем. Тонированный козырёк пока задран вверх. Второй, что побольше - для меня.

На руке застёгиваю альтиметр. Ей для первого прыжка он без надобности. Контролировать высоту буду сам.

Надеваю парашют.

Савельич снова начинает инструктировать Машу. Правильно, я косноязычный, а он опытный инструктор, который знает, как доходчиво объяснить и наглядно показать.

Вот и сейчас он поясняет, что правильная и максимально безопасная форма тела в полёте – это «банан», когда голова и ноги чуть отведены назад.

Проговаривает технологию приземления в L-образной позе. Заставляет несколько раз её отработать.

Я внимательно наблюдаю за Марьяшей. И то, что я вижу, мне нравится. Она сосредоточена и внимательна. Её немного мандражит, но держится молодцом.

Если бы я заметил хоть малейшие сомнения или страх с её стороны, то сразу бы закрыл эту тему для неё. Но мой гений не пасует перед трудностями и новыми впечатлениями. Я бы даже сказал, что она, как маленький ребёнок, в ожидании чуда.

Садимся в кукурузник. Савельич с нами. Для Маши сделал исключение, не иначе. Неудивительно. Когда я ему звонил и сообщил о женитьбе и планах прыгнуть с женой, он буквально забросал меня вопросами о ней. Никто не ожидал от меня такого поворота в личной жизни. Это объяснимо, я никому не трепался о своих чувствах.

Ан-2 поднимает нас на высоту в четыре тысячи метров.

Савельич даёт знак, что пора. Открывает дверь. В самолёт со свистом врывается ветер.

Встаю. Перед собой спиной ставлю Машу. Пристёгиваю к себе. Савельич проверяет после меня крепление. Поднимает большой палец – всё в порядке.

Делаю шаг вперёд.

И тут просыпается мой гений и её паника. Предсказуемо. Первый прыжок. Земля смотрится с высоты совсем по-другому.

- Ой, мамочки! Я передумала! Нет! Не хочу прыгать! Отпусти!

- Ч-ч-ч... – Говорю ей через радиосвязь в наших шлемах. - Спокойнее. Я рядом. Мы в сцепке. Ничего не бойся.

Опускаю её и свой козырёк. Ещё один шаг к свободе, подталкивая вместе с собой Марьяшу.

- Господи, нет! Не могу. Мне страшно. Пожалуйста... Клянусь, я всегда буду мыть посуду, готовить завтрак. Обещаю не будить тебя по выходным рано.

О! Начинается моя любимая часть - клятвы. Ну давай, милая, удиви меня.

- А говоришь, никогда не клялась. Главное, создать правильную атмосферу, да?

Снова шаг. Она пытается тормозить, упираясь ногами. Но с таким танком, как я, это бесполезно.

- Отпусти меня. Ну пожалуйста. Я не хочу.

- Хочешь. Просто трусишь. Но это ты зря. Я не позволю даже волоску упасть с твоей гениальной головушки. Она мне слишком дорога.

Ещё один.

- Что ты хочешь взамен? Скажи, я всё сделаю. Только, пожалуйста, не сталкивай меня туда.

Ты даже представить себе не можешь, чего мне хочется и в каких позах.

- Тебе понравится. Это почти как оргазм.

- Нет! Не надо никаких оргазмов! Домой хочу! К маме!

Ну как же не надо? Нет, без оргазмов будет не то. Я не согласен.

Последний шаг. Адреналин уже скворчит, готовый выплеснуться в кровь.

- Я с тобой разведусь, Соболевский! Как только доберусь до земли, так сразу подам на развод!

Угрозы пошли. Улыбаюсь. Кто ж тебе развод-то даст? Голос нормальный, реального страха не слышу. Просто паника в последний момент.

- Никитушка. Хороший мой. Ну будь человеком. Отпусти.

Даже так? Нам остаётся последнее движение, чтобы уйти в полёт. Но Марьяша вцепляется рукой в фюзеляж.

- Ну хочешь, разрешу прокатиться на своей «черепашке» Кавасаки?! Правда разрешу!

Мотоцикл? Серьёзно? А вот это уже любопытно. Но нет. Уже не спасёт.

Отцепляю её руку, и, больше не раздумывая, одним мощным толчком отправляю нас в свободное падение.

По надрывному хрипу через радиосвязь понимаю, что Марьяша словила спазм. И есть только один способ его перебороть.

- Кричи! – Рычу ей. – Давай! Кричи!

И в моих ушах раздаётся девичий крик. Сначала растерянный, потом нотки недоумения сменяются восторженными.

Отлично! Всё идёт как по маслу.

Стабилизирую положение наших тел. Подсказываю Маше, отдавая команды, чтобы приняла правильную форму.

Пока парашют не раскрыт, наши тела разгоняются до конечной скорости. Почти два с половиной километра чистого драйва по вертикали.

- Юху-у! – Раздаётся в динамике её довольный смех.

Восторг Марьяши сменяется эйфорией. Как знакомо. Первые ощущения непередаваемы и неповторимы. Это самые яркие воспоминания человека.

- Можешь помахать руками, как птица! – Разрешаю ей повольничать. И она машет, растворяясь в ощущениях.

Леса, поля, дороги под необычным ракурсом. Мы парим в полной тишине. Слышно только шум ветра, биение наших взволнованных сердец и, сбившееся от красоты, дыхание, которое сейчас кажется общим. Полное единение с Марьяшей, высотой и природой.

Весь мир у наших ног!

Как только альтиметр показывает нужную высоту, раскрываю парашют. И ещё семь минут, потрясающего сознание, полёта под куполом.

- Хочешь «порулить»?

- А можно?

- Тебе можно всё.

Под моим контролем Марьяша «подруливает» парашютом. Грудь разрывает от гордости за мою девочку. Сердце, аплодируя, бьётся о рёбра.

Это её первое десантирование, а ведёт себя, как бывалый спортсмен. Ничего не боится. Лёгкую панику перед самым прыжком исключаем. Она девочка, ей можно. В полёте всё выполняет чётко и верно. Вот как её не любить?

Перед соприкосновением с Землёй беру управление на себя, отдавая команду принять L-позу, чтобы позволить совершить приземление на мои ноги.

Отцепляю нас. Снимаю парашют. Ребята Савельича уже подбегают к нам. Собирают снаряжение.

Марьяша прыгает вокруг нас от восторга. Такой моего гения никто ещё не видел. Уверен. И я балдею от этого осознания.

- Боже мой! Это непередаваемо! Просто не описать!

- Уверен, что бывали случаи, когда при первом полёте кто-то описался, но история о них умалчивает. А тебе я верю на слово. Правда, верю. – Обнимаю её за плечи и веду к джипу, который доставит нас обратно к аэродрому.

- Дурак! – Бьёт меня несильно кулаком в плечо. Я смеюсь. – Но за тот кайф, что я словила, так и быть – живи. Но этот момент, когда ты как молния срываешься с самолёта – просто убийственный. А потом вселенское спокойствие, природная гармония.

Отходит от меня, закрывает глаза и расправляет руки, вспоминая мгновения полёта.

Пью её эмоции, как алкогольный коктейль и пьянею. Моя! Целиком и полностью! При следующей встрече её батю расцелую: как специально для меня её воспитал.

- Ты в воздухе что-то про мотоцикл говорила.

- Разве? Тебе послышалось.

Запрыгивает первая в джип.

Охренеть! Правда, послышалось? Ну конечно. Звуковыми галлюцинациями я пока не страдаю, родная. Что-то ты темнишь. Но мы тебя выведем на светлую сторону.

Глава 13

Несколько дней я не хожу, а летаю. Заряд позитива после прыжка с парашютом меня не отпускает.