Звездный герб — Скромная война - Мориока Хироюки

Однако, едва "Леди Фебдаш" вошла в облако, ее корпус раскалился добела, и радиоактивность ливнем обрушилась на кокпит.

Импульс острой боли - и в глазах барона потемнело; одновременно отказало и Frokaj[430]. Слышать он еще мог, и до него доносились сигналы тревоги от различных систем корабля. Только теперь Lyuf[431] понял свою ошибку.

У Аб была идиома для обозначения предельной расточительности: "лететь, швыряя Baish[432]". Именно это Lartnei[433] только что и сделала - использовала антивещество в качестве обычного реактивного топлива. Да, это было крайне неэффективно, но в данном случае сработало как антипротонная пушка.

- Кхаа! - барон зашелся кровавым кашлем. В последние мгновения жизни его сердце заполнила ненависть к Лафили.

***

Лафиль направила Pelia[434] к одиннадцатой Joth[435], как только увидела, что "Леди Фебдаш", ускоряясь, движется прочь из системы. Поскольку бОльшая часть реактивного топлива Pelia[436] была израсходована в сражении с бароном, теперь они могли двигаться лишь с незначительным ускорением.

- Все кончилось? - Джинто просунул голову между сиденьями.

- Да, все кончилось, - Лафиль подняла глаза на лицо Джинто. Под глазом у него расплывался синяк - вероятно, он обо что-то ударился, когда она маневрировала, уклоняясь от лазерных лучей.

- Ты убила Lyuf[437]?

- Да, убила, - Лафиль была опустошена. Ее голос доносился словно откуда-то со стороны. - Его корабль по-прежнему работает, он идет с максимальным ускорением. Но там внутри нет ничего живого. - Лафиль повернулась к сидящему рядом с ней старику. - Я сожалею о вашей утрате.

- Ничего, Feia[438]. Война есть война, - прежний барон ответил, словно ничего и не произошло.

- Сожалеешь? И все? - сердито переспросил Джинто.

- Что тебя разозлило, Джинто? - в голосе Лафили звучало раздражение.

- Ну, ты убила человека, а разговариваешь так, как будто...

- Если бы я его не убила, мы бы все уже были мертвы.

- Да знаю я! Честно говоря, я тоже очень рад. Но... может, ты... хотя бы... ну... попереживала, что ли...

- Ты вообще о чем? Почему я должна переживать? Я просто сделала то, что обязана была. Если бы я допускала мысль, что потом буду из-за этого переживать, я бы вообще не справилась.

- Я знаю! И я тебе благодарен, в конце концов, ты спасла мне жизнь. Я просто не могу поверить, что ты так мало думаешь о человеческой жизни...

- Я вовсе не мало об этом думаю! - Лафиль была оскорблена. Ее злило, что Джинто смотрел на нее, как на какого-то монстра. Джинто словно стал кем-то другим, не тем прежним Джинто. Сама мысль, что он зовет ее по имени, наполняла Лафиль яростью.

- Но тебя, похоже, это совсем не тревожит!

- А почему это должно меня тревожить?

- Это... но... если ты кого-то убиваешь, тебя это должно тревожить.

- Это может принести какую-нибудь пользу?

- Нет, но...

- Никакого смысла, - вынесла вердикт Лафиль.

- Да я знаю, знаю, - согласился Джинто, - но, мне кажется, человек просто не должен оставаться спокойным после такого. Ты сейчас кажешься... такой холодной.

- Я никогда не притворялась теплой, - в голосе Лафили звучала враждебность. Претензии Джинто были просто несправедливы. Почему это я должна чувствовать вину, когда делаю свою работу?

- Но...

- Прекрати, Faneb[439], - вмешался Lyuf Raika[440]. - Тебе совершенно не нужно расстраиваться по поводу случившегося.

А! наконец-то поняла Лафиль. Дело не во мне; Джинто просто расстроен тем, что случилось. Но... почему он расстроился?

- Но я...

- Ты просто не хотел видеть, как Feia Lartneir[441] кого-то убивает, верно? - со смешком спросил прежний барон.

- Видеть? Джинто и не мог ничего видеть.

- Это просто фигура речи, Feia[442]. Он был здесь, когда Feia[443] отняли жизнь у моего сына, это все равно что видел.

- Но почему Джинто не хотел видеть?

- Спросите его сами.

Лафиль повернулась к Джинто.

- Это правда, то, что сказал Lyuf Raika[444]?

- М-мда. Думаю, да, - промямлил Джинто, не глядя на нее; лицо его залилось краской.

- Почему?

- Эээ... ну просто я...

- На случай если ты не заметил, мы были в бою.

- Ага, я знаю.

- Тебя чем-то не устраивает, что я побеждаю в бою?

- Да нет же, все было бы намного хуже, если бы мы проиграли.

- Но почему тогда?

- Эммм... на это правда трудно ответить. Но... - Джинто повесил голову. В маленьком, тесном пространстве кокпита удерживать эту позу было трудновато. - Извини меня. Я наговорил всякого, чего не должен был. Ты Bosnal[445], и тебе совершенно не нужно стыдиться сражений. И спасибо тебе. Ты спасла мне жизнь.

Лафиль смотрела на Джинто. Он так и не ответил на ее вопрос. Однако Лафиль решила эту тему свернуть. В конце концов, теперь перед ней стоял тот самый Джинто, которого она знала.

- Я прощаю тебя, - сказала наконец Лафиль. - Ты должен быть благодарен.

- Да, спасибо, - улыбнулся Джинто.

- Вот и хорошо, - подытожил прежний барон и включил Luode[446]. - А теперь, когда этот вопрос мы решили, я вернусь к управлению своей Skor[447]. - Печали в голосе Lyuf Raika[448] не было. Он словно бы и не горевал по поводу только что погибшего сына. Но для Лафили не осталось незамеченным то, что пробормотал старик, беря в руки микрофон.

- Глупый, глупый сын... - в его голосе звучала неподдельная горечь.

***

Легко, подумала Силней.

Она ожидала худшего - что Baud[449] сорвало и унесло. Однако положение было куда проще. Тяжелую металлическую дверь притянуло искусственной гравитацией поместья, и она лежала совсем рядом с круглым отверстием. По краям проема люка виднелись следы воздействия огня - результат экстренного открытия Baud[450].

Силней наклонилась к двери. Убедившись, что на ней нет трещин и сколов, она встала и оглянулась назад, на четырех своих помощниц. Вынужденные облачиться в неуклюжие Gono[451], они явно пребывали в плохом настроении. Прежде надевать скафандры им приходилось лишь дважды в год, во время пожарных учений. Но даже и тогда в космос они не выходили. Силней же работала в вакууме ежедневно.

Три любовницы барона приволокли тяжелую металлическую пластину; ей бы пришлось закрывать отверстие, если бы Baud[452] унесло прочь. Разумеется, "родная" крышка люка подходила для этой цели куда больше. Четвертая помощница, Алуса из Banzorl Garyuk[453], стояла позади них с большим тюбиком Dib[454] в руках.

- Железяку можете выкинуть, - сказала Силней по радио.

- Выкинуть? Куда? - переспросила одна из помощниц, камеристка барона Ньюса.

- Куда хотите. Просто откиньте в сторону, - ответила Силней. Почему вы таких очевидных вещей не понимаете? Какие ж вы дуры.

Вассалы молча положили свою пластину.

- Теперь поднимите эту штуку, - Силней указала на Baud[455]. Троица неуклюже подошла к крышке люка. Одна из Gosuk[456] обернулась.

- А ты почему не помогаешь? - раздался голос Семуне в скафандре Силней.

- Молчи и делай свою работу, - Силней проигнорировала вопрос. - Пока мы тут разговариваем, воздух выходит.

- Благодаря твоей любимой принцессе, - пробурчала Лулуне.

- Я тебе не позволю плохо говорить о Feia Lartneir[457]! - крикнула на нее Силней.

- Ну а что ты собираешься делать? - ввязалась в перепалку Семуне. - Вот подожди, Силней, вернется барон!

- Вот и подожду! - Силней не собиралась отступать.

- Давайте уже работать, - вмешалась Ньюса.

- Слишком уж ты покладистая, - раздраженно произнесла Семуне.

Тем не менее, троица принялась за работу. Они подняли Baud[458] и, следуя указаниям Силней, поместили ее в проем люка. Изнутри через проем шел слабый поток воздуха, но это не составило серьезной проблемы.

- Алуса! - скомандовала Силней. - Передай мне Dib[459].

- Ага, держи, - Алуса протянула ей тюбик.

Взяв тюбик, Силней навела его кончик на люк и сняла колпачок. Белая струя герметика начала запечатывать узкую щель между Baud[460] и краем люка.

В обычной ситуации Силней бы этот люк наглухо заварила. Когда в отсеке восстановится нормальное давление воздуха, герметик не выдержит. Но требовать от неопытных людей заниматься сваркой она не могла, а выполнить всю работу в одиночку было для нее слишком трудно. Да и вообще сварные работы в вакууме Силней удавались плохо.

Им придется поддерживать как можно более низкое давление воздуха в зоне уединения, пока они не смогут вернуться и заделать люк по-настоящему.

- Ну, теперь-то мы можем идти? - саркастичным тоном поинтересовалась Семуне.