Племянник чародея (с иллюстрациями) - Клайв Льюис

– Скорее, дорогой мой! Надевай кольцо! Колдунья это услышала.

– Только попробуй бежать, ничтожный глупец! – сказал она. – Разве ты забыл, что я слышу мысли? Пускай мальчишка идет, а ты… если предашь, я отомщу так, как не мстил никто ни в одном из миров.

– Что я, свинья? – сказал Дигори. – Я в таком месте Полли не оставлю… и кэбмена тоже, и лошадку.

– Ты плохой и непослушный мальчик, – сказал дядя.

– Тише! – сказал кэбмен; и все прислушались.

Далеко во тьме кто-то запел. Трудно было понять, где это – казалось, пение идет со всех сторон, даже снизу. Слов не было. Не было и мелодии. Был просто звук, невыразимо прекрасный, – такой прекрасный, что Дигори едва мог его вынести. Понравился он и лошади: она заржала примерно так, как заржала бы, если бы после долгих лет нелегкой городской работы ее пустили на луг и она бы увидела, что к ней идет любимый хозяин с куском сахара в руке.

– Ох и красиво! – сказал кэбмен.

И тут случилось два чуда сразу. Во-первых, голосу стало вторить несметное множество голосов, – уже не густых, а звонких, серебристых, высоких. Во-вторых, темноту испещрили бесчисленные звезды. Они появились не постепенно, как бывает летом, а сразу – только что была тьма, и вдруг засветились тысячи звезд, созвездий и планет, намного более ярких, чем в нашем мире. Если бы чудеса эти случились при вас, вы, как Дигори, подумали бы, что поют звезды, и что к жизни их вызвал тот, кто запел первым.

– Вот это да! – сказал кэбмен. – Знал бы, что такое бывает, лучше бы жил.

Первый голос звучал все громче, все радостней, другие голоса затихали. Начались прочие чудеса.

Далеко, у самого горизонта, небо посерело и подул легчайший ветер. Голос все пел, небо светлело, на нем возникали очертания холмов.

Вскоре стало так светло, что можно было увидеть друг друга. Дети и кэбмен слушали, разинув рты, и глаза их сияли, словно они пытались что-то вспомнить. Разинул рот и дядя, но не от радости; скорее, у него отвалилась челюсть. Колени его дрожали, плечи поникли – голос не нравился ему. Колдунья же выглядела так, словно понимает голос лучше всех, но ненавидит его. Она сжала губы, сжала кулаки; и впрямь, едва он раздался, она ощутила, что этот мир полон магии, которая сильнее ее колдовства. Дядя залез бы в норку, лишь бы спрятаться от голоса; королева, напротив, уничтожила бы и этот мир, и любой другой, лишь бы голос умолк. Лошадь навострила уши, вид у нее был веселый; теперь нетрудно было поверить, что отец ее участвовал в битвах.

Белое небо на востоке стало розовым, потом золотым. Голос звучал все громче, сотрясая воздух. Когда он достиг небывалой мощи, появился первый солнечный луч.

Такого солнца Дигори не видел, оно как будто смеялось от радости. Солнце Чарна казалось старше нашего, это – моложе. В ярком солнечном свете перед путниками лежала долина, по которой к востоку, прямо к солнцу, текла широкая река. К югу от нее были горы, к северу – холмы. Нигде – ни на них, ни в долине – ничего не росло: ни травы, ни куста, ни дерева. Земля была разных цветов, один свежей и ярче другого. Они веселили сердце – пока пришельцы не увидели того, кто пел, и не забыли обо всем прочем.

Огромный лев стоял между путниками и солнцем и золото его гривы затмевало золото лучей.

– Какой гнусный мир! – сказала королева. – Бежим! Колдуй скорее!

– Вполне согласен, мадам. Пренеприятное место. Никакой цивилизации. Будь я помоложе и с ружьем…

– Это его стрелять? – удивился кэбмен. – Да что вы!

– Кто же посмеет? – сказала Полли.

– Колдуй, глупец! – крикнула королева.

– Простите, мадам, – сказал дядя, – минутку! Я ведь отвечаю за детей. Дигори, надевай кольцо (он все еще хотел сбежать от королевы).

– Ах, кольцо? – повторила королева и кинулась к Дигори, но тот отступил, схватил Полли за руку и крикнул:

– Осторожно! Если кто-нибудь из вас ко мне шагнет, мы оба исчезнем, и выбирайтесь, как знаете. Да, у меня в кармане кольцо, мы с Полли можем вернуться домой. Эй, отойдите, сейчас кольцо надену! Мне очень жаль вас (он посмотрел на Фрэнка) и очень жаль лошадку, но ничего не поделаешь. А вы (и он посмотрел на дядю и на королеву), вы – чародеи, вам вместе неплохо.

– Да тише вы, – сказал Фрэнк. – Давайте послушаем! Ибо песня стала иной.

Глава 9.

О ТОМ, КАК БЫЛА СОЗДАНА НАРНИЯ

Лев ходил взад и вперед по новому миру и пел новую песню. Она была и мягче и торжественней той, которой он создал звезды и солнце, она струилась, и из-под лап его словно струились зеленые потоки. Это росла трава. За несколько минут она покрыла подножье далеких гор, и только что созданный мир стал еще приветливей. Теперь в траве шелестел ветер. Вскоре на холмах появились пятна вереска, в долине – какие-то зеленые точки, поярче и потемней. Когда точки эти, – нет, уже палочки, возникли у ног Дигори, он разглядел на них короткие шипы, которые росли очень быстро. Сами палочки тоже тянулись вверх, и через минуту-другую Дигори узнал их – это были деревья.

Плохо было только то (говаривала позже Полли), что тебе не давали спокойно на все смотреть. Вскрикнув «Деревья!», Дигори отскочил в сторону, ибо дядя Эндрью норовил залезть ему в карман, причем – в правый, все еще полагая, что зеленые кольца переносят сюда, к нам. Но Дигори вообще не хотел, чтобы их украли.

– Стой! – крикнула королева. – Отойди. Так, еще. Если кто-нибудь подойдет к детям ближе, чем на десять шагов, я его убью. – И она взмахнула железкой. Почему-то никто не усомнился в том, что бросает она метко.

– Не надейся, несчастный, уйти отсюда без меня! – проговорила колдунья. – Как ты смел и помыслить?..

Дядин склочный нрав победил, наконец, его трусость.

– А что такого, мадам? – нагло сказал дядя. – Я в своем праве. Вы обращались со мной премерзко… просто стыдно вспомнить. Я пытался показать вам все, что мог, – и что же? Вы обокрали, – да, обокрали! – почтенного ювелира… Мало того, вы меня вынудили заказать для вас до неприличия дорогие блюда, мне пришлось заложить часы (а, разрешите заметить, наша семья не привыкла к ломбардам – кроме кузена Эдварда, но он гвардеец). Пока мы ели эти кошмарные… гм… яства, – мне еще и сейчас худо – ваши манеры и ваши речи привлекали недолжное внимание. Вы просто опозорили меня! Теперь мне будет стыдно показаться в ресторане. Вы напали на полицейских. Вы обокрали…

– Да ладно, хозяин! – сказал Фрэнк. – Вы лучше посмотрите, какие чудеса!

Посмотреть было на что. Над ними уже шумел бук, а внизу, в прохладной свежей траве, пестрели лютики и ромашки. Подальше, у реки, склонилась ива, за рекой цвели сирень, шиповник и рододендрон. Дети и кэбмен смотрели, лошадь – смотрела и жевала.

Лев ходил взад и вперед величавой поступью; Полли немножко пугалась, что он – все ближе, но больше радовалась, потому что начала улавливать связь между песней и новым твореньем. Перед тем, как на холме, возникла темная полоска елей, прозвучали, одна за другой, одинаковые низкие ноты. Когда звуки стали выше, легче и быстрее, Полли увидела, что долину испещрили первоцветы. Все это было так замечательно и дивно, что у нее не хватало времени на страх. Но Дигори и кэбмен волновались все больше, по мере того, как приближался лев. Что до дяди Эндрью, он стучал зубами. Но колени у него так дрожали, что убежать он не мог.

Вдруг колдунья смело пошла навстречу льву. Он подходил все ближе, мягко и тяжко ступая, он был уже ярдах в десяти, он пел. Колдунья подняла руку и швырнула в него железный брусок.

Никто – а уж тем более она – не промахнулся бы на таком расстоянии. Брусок ударил льва прямо между глаз и упал в траву. Лев приближался – не медленнее и не быстрее, словно ничего и не заметил. Ступал он бесшумно, но земля дрожала от его шагов.

Колдунья вскрикнула, кинулась прочь и скрылась за деревьями. Дядя тоже попытался бежать, но сразу, споткнувшись обо что-то, упал лицом в ручей. Дети не двигались – и не могли, и, наверное, не хотели. Лев на них не глядел. Он прошел мимо них, едва не коснувшись гривой; они боялись, что он обернется, и хотели этого. Он обернулся. И прошествовал дальше.

Дядя откашливался и отряхивал воду.

– Ну, Дигори, – сказал он, – от этой женщины мы избавились, эта зверюга прошла мимо, так что бери меня за руку и надевай кольцо.

– Дядя, – отвечал Дигори, – если вы подойдете ко мне, мы с Полли исчезнем.

– Делай, что тебе говорят! – крикнул дядя. – Какой, однако, непослушный мальчик.

– Нет, – сказал Дигори. – Мы останемся и посмотрим. Вы же интересуетесь другими мирами. Неужели вам не нравится этот?

– Нравится?! – возопил дядя. – Да ты на меня погляди! Лучший жилет, новый сюртук… – И впрямь, вид у него был жалкий – ведь чем нарядней вы оденетесь, тем хуже будете выглядеть, если вывалитесь из кэба и упадете в воду. – Спорить не буду, местность занимательная. Будь я помоложе… Да, прислать бы сюда хорошего, молодого охотника… Кое-что тут сделать можно. Климат превосходный, воздух – лучше некуда. Прекрасный курорт, он бы даже пошел мне на пользу, если бы… не обстоятельства. Ох, ружье бы нам!