Дезинформация прошла - Альберт Байкалов

Вскоре, резко свернув вправо, машина остановилась, а через минуту вновь тронулась, однако, проехав пару десятков метров, встала. Судя по урчанию мотора, ставшему намного громче из-за отражения звука от окружающих построек, въехали во двор дома. Двигатель заглох. Боевики вышли наружу. Щелкнул замок задней дверцы. В салон ворвался свежий воздух. Кто-то схватил его за шиворот и потащил из машины. Рухнув на землю, Крайнов едва не взвыл. Боль молнией прошла от груди куда-то в легкие, сковав дыхание.

– Вы не имеете права! – несколько раз повторил на ломаном русском Ронни Фогль.

Чуть позади вскрикнула женщина. Крайнов узнал Тихонову.

«Значит, в этот двор въехали сразу две машины и сидеть мы будем вместе, – подумал он. – Если, конечно, мне сейчас не перережут горло».

Пленников повели по какой-то тропинке. Несколько раз Крайнов задел головой ветви деревьев, отчего пришел к выводу, что их ведут через сад.

– Стой! – раздался над самым ухом окрик.

Звякнула щеколда. Послышался скрип петель.

Крайнова вновь грубо толкнули в спину. Сделав несколько шагов, он почувствовал прохладу, сырость и запах бараньей шерсти.

«Кошара», – мелькнула мысль.

Провели еще пару десятков метров. Снова приказали остановиться. Сзади кто-то налетел. Крайнов едва не упал.

– Иншуллен зиген зе бите, – пролепетал Оливер Вольф.

Крайнов улыбнулся, даже в такой ситуации немец извинялся.

– Что он сказал? – его ткнули в плечо прикладом.

– Ничего особенного, – послышался голос Тихоновой. – Он извинился…

Раздался хохот. Боевики были сильно возбуждены. Руки развязали. Растирая затекшие запястья, Крайнов весь превратился в слух.

Между тем раздался скрежет лопаты по цементу. Что-то скрипнуло.

Чья-то сильная рука легла на шею и, больно сдавив ее, вынудила Крайнова нагнуться к полу. Затем он рухнул на четвереньки. Руки и колени заскользили по прелой и мокрой соломе. Мешок сняли. Перед глазами оказался квадратный люк. В нос ударил запах нечистот и человеческих испражнений.

«Зиндан, – с тоской подумал он, – и, судя по всему, уже обжит».

– Прыгай! – мощный толчок ниже спины, и полковник полетел вниз головой в преисподнюю. Еще не коснувшись земляного пола, потерял от боли сознание.

Сразу после взлета Филиппов переоделся. Вместо кожаной куртки и джинсов, которые он сунул в сумку, теперь было камуфлированное хэбэ и такой же расцветки разгрузочный жилет. Он был двойного назначения. Его внутренняя часть была кевларовой, а основой служил бронежилет кольчужного типа. На левой половине груди в специальном кармане размещался «АПС» и нож. Справа, в противовес оружию, – несколько гранат и снаряженных магазинов. В расположенных на спине кармашках – запакованные в пачки патроны. Их масса была примерно равна массе оружия и боеприпасов, размещенных спереди. Подогнав ремешками все это хозяйство, он принялся изучать полученные у Родимова материалы по предстоящей операции. Занятый документами, не сразу заметил, как стало закладывать уши, а корпус «Ила» завибрировал. Сверху закапала вода. Спецназовцы оживились. Шли на посадку.

Самолет приземлился в аэропорту «Северный».

Офицеры едва успели снять с машин крепления, как через боковую дверь втиснулся крупного телосложения полковник. Антон сразу узнал его. Представитель ФСБ при штабе группировки Георгий Константинович Шадрин не раз появлялся на экранах телевизоров.

Подойдя к нему, Антон представился.

– Где мы будем говорить? – Полковник оглядел грузовой отсек, задержав взгляд на автомобилях.

– Сейчас выгоним машины и можем проехать к вам, – пожал плечами Филиппов.

– Нет, – Шадрин категорически покачал головой. – Самолет машины покинут только с наступлением темноты.

– Согласен, – кивнул Антон.

Он догадался, что прилет группы контрразведчики хотят сохранить в тайне даже от обслуживающего персонала аэропорта.

– Пусть ваши люди пока побудут здесь, а мы проедем на моей машине в штаб…

– …Итак, что, кроме переданного вам материала, удалось установить за прошедшие сутки, – усадив Антона за стол напротив себя, Георгий Константинович открыл красную папку. – В захвате рабочей группы и полковника Крайнова участвовала банда Халида Байханова по кличке Большой.

– Разрешите по ходу уточнить? – насторожился Антон.

– Да, пожалуйста.

– Вы сказали, рабочей группы…

– Ты не ошибся, – подтвердил полковник. – Делегацией этих троих немцев назвать не поворачивается язык. Они приехали лишь готовить почву для предстоящих переговоров. Практически никаких полномочий. Занимались сбором информации по республике и отправляли ее для анализа возможным инвесторам.

– Теперь, конечно, инвестиции приказали долго жить, – усмехнулся Антон.

– Не наши проблемы, – полковник вновь уткнулся в папку. – Итак, Байханов Халид. Родился в Гудермесе. Там же сейчас проживают его родственники. Связи с ними не поддерживает, опасаясь поставить под угрозу их жизнь. Имеет два высших образования, свободно владеет английским. Кроме русского и родного, разумеется, – Шадрин поднял на Антона глаза. – Умен, хитер, расчетлив. В банде пользуется непререкаемым авторитетом. На зиму он ее распускал, а сам оставался с группой телохранителей и особо приближенными Али Ацаевым по кличке Борода и Султаном Дадаевым. Этих чеченцев Байханов назначил своими прямыми заместителями. Сначала они скрывались в населенном пункте Ца-Ведено, потом месяц в Шали, а до середины февраля – прямо в Грозном. В январе на несколько недель выезжали в Ростов.

– Интересно получается, – Антон задумчиво посмотрел на Шадрина. – Вы все о них знали и не предприняли никаких мер, чтобы обезвредить…

Шадрин улыбнулся:

– Это стало известно после допроса двоих, оставленных ими у Центора-Юрта, раненых. Люди Халида так торопились, что не удосужились забрать их с собой. В принципе этого им не позволили бы сделать остатки взвода охраны, которые, будучи отброшенными к окраинам села, сумели организовать оборону. Кстати, – спохватился полковник и, поднявшись из-за стола, подошел к массивному сейфу. Звякнув ключами, открыл дверцу. – На месте боя был найден фотоаппарат, принадлежащий репортеру Ёзесу Павлусу. Наши парни из фотолаборатории вертолетной эскадрильи распечатали пленку. Может, что заинтересует, – Шадрин бросил на стол толстый конверт из плотной бумаги. – Там в кадр попал даже Байханов. Кроме него, еще с десяток боевиков. Я не знаю, почему они оставили на поле такую улику. Хотя, – он вернулся на свое место, – объектив был разбит, корпус деформирован…

– Это все, что вы хотели мне сказать? – Антон посмотрел сначала на окна, до половины заложенные бумажными мешками с песком, потом на часы.

Уже темнело. Через полчаса можно смело выгонять машины.

– Где вы собираетесь остановиться? – спросил Шадрин.

– Как всегда, в Курчалое на территории комендатуры, – не задумываясь, ответил Антон.

– Боюсь, что уже завтра о вашем приезде проинформируют Байханова, – цокнул языком Шадрин. – Он провернул достаточно дерзкую операцию и теперь наверняка внимательно наблюдает за ответной реакцией.

– Что вы предлагаете?

– Район птицефабрики между Гелдогеной и Автуры.

– Когда мы были здесь последний раз, там располагался ОМОН, – Антон наморщил лоб, – кажется, из Ульяновска.

– Сейчас на этой территории тоже отряд милиции, только уже из Оренбурга, – подтвердил Шадрин. – На их фоне вы не будете сильно выделяться, это во-первых, а во-вторых, у них несколько похожих на ваши «Газелей» и «Нива». Поэтому местные не сразу догадаются, что там стало больше транспортных средств.

– Как скажете, – Антон встал из-за стола. – Разрешите идти?

– И последнее, – Шадрин тоже поднялся со своего места, – формально общее руководство поисками осуществляю я, поэтому попрошу согласовывать все мероприятия.

– Без вопросов, – Антон протянул для прощания руку. – Именно так же сказал в Москве мой начальник.

Он слукавил. Родимов и словом не обмолвился о том, что группа на время операции прикомандировывалась к контрразведчикам. Обычно в таких ситуациях взаимодействие осуществлялось либо через начальника разведки группировки, либо с ними, прямо из столицы, выезжал майор ФСБ Линев. Данила работал рука об руку со спецназом уже на протяжении четырех лет и считался своим среди разведчиков-диверсантов. Уже месяц, как Антон не видел этого коренастого русоволосого офицера. По последним данным, он находился сейчас где-то здесь в командировке. Сначала Антон хотел спросить у Шадрина о нем, но потом передумал. В этих кругах не приветствовалось чрезмерное любопытство.

Спустя час небольшая колонна из трех машин и БТРа сопровождения встала перед воротами птицефабрики. Появившийся в свете фар омоновец сверил с каким-то листком номера машин, проверил у Антона документы, и только после этого ворота открылись.