Месть женщины - Чингиз Абдуллаев

Она прошла к стойке бара и попросила рыхлого, полного бармена налить ей мартини. Бармен, работая артистически, соорудил из обычного напитка нечто невообразимое, добавив высокую палочку с ломтиками апельсина, банана и ананаса, вырезанных в виде разноцветных кружков.

— Вы разрешите? — услышала она нахальный голос и, подняв голову, увидела, как к ней подсаживается молодой франт, лет двадцати пяти.

Она промолчала. Появление столь молодого человека приятно щекотало самолюбие.

— Такая красивая женщина и совсем одна, — продолжал молодой нахал, — я обратил на вас внимание еще сегодня за ужином. Думал, вы плывете вместе с тем занудой, который сидел рядом с вами. Но, к счастью, выяснилось, что вы в каюте совершенно одна.

Она слушала этот поток красноречия, не прерывая его.

— Неужели вам не скучно? — воркующе продолжал юный Казанова. — Мы могли бы чудесно провести вместе это путешествие. Моя каюта первого класса расположена на другой стороне кормы. И, кажется, с левого борта, где будут места гораздо красивее нынешних.

Она взглянула на него. Насмешливо фыркнула:

— Вы советуете мне переселиться в вашу каюту? Молодой человек, вы слишком самоуверенны.

— Надеюсь, это мой единственный недостаток?

— Это ваш главный недостаток. И боюсь, что с ним вам уже ничего не сделать.

Она взяла свой мартини и отошла от стойки.

— Но я могу надеяться? — прокричал ей вслед неудачливый соблазнитель.

Она пожала плечами и, не оборачиваясь, подошла к столу, где в разгаре была карточная игра. Суарес держал карты слишком близко к стеклам очков. Он играл спокойно и расчетливо, не поддаваясь на эмоции партнеров. Марина вспомнила слова Липки об эмоциональности Флосмана. Может, Суареса можно вычеркнуть? Хотя Липка говорил и о хладнокровии бывшего коллеги.

Зазвучала музыка, и Рудольф пригласил свою партнершу на танец. Танцевали они легко, даже красиво. Чернышева села за свободный столик, заметив, как за танцующей парой наблюдает Благидзе. И снова услышала противный голос:

— Вы не танцуете?

Она досадливо поморщилась. Кажется, этот нахал не собирался от нее отставать —

— Молодой человек, — заметила Чернышева с уже начинавшими вырабатываться менторским тоном, — вы ведете себя слишком вольно. Вам не кажется, что нас разделяет некоторое несоответствие в возрасте?

— Восхитительно! — изумился молодой повеса.

— Вы первая женщина в моей жизни, которая столь откровенно говорит о своем возрасте.

— По-моему, вам просто не повезло. У вас был плохой опыт, — заметила она, отворачиваясь.

Но от этого парня не так легко было отделаться. Он присел рядом.

— По статистике, — он делился своими познаниями, — семьдесят процентов французских женщин мечтают встречаться с молодыми людьми, не старше двадцати пяти лет. По другой статистике, число молодых людей, готовых встречаться с … опытными женщинами, превосходит всякое воображение.

— Из чего я должна сделать вывод, что вам меньше двадцати пяти? — насмешливо спросила она.

— Ровно двадцать пять, — счастливым голосом, так свойственным юности, заявил он.

— Как вас зовут? — она, наконец, смягчилась.

— Роберто. Роберто Гальвес к вашим услугам, сеньора.

— Но я не француженка, — предостерегла она.

— Зато очень красивая женщина, — парировал он.

— Эльза Дитворст, — представилась она своему собеседнику.

— Вы немка? — удивился он. — Не может быть.

— Нет. Я из Нидерландов.

— Слава Богу. Все немки кажутся мне холодными и бесчувственными матронами с сильным комплексом феминисток.

— Не все, — вспомнив свой вояж в Германию, возразила она, — среди них бывают разные женщины.

— Вы не ответили на мое предложение, — напомнил Роберто.

— Я не могу танцевать столь зажигательно, как эта парочка, — показала она на танцующего Рудольфа и его спутницу.

— Сеньор Консальви, — кивнул Роберто, называя фамилию Рудольфа, — он действительно здорово танцует. В его возрасте это про по-моему, уже за сорок.

— Вы его давно знаете?

— Нет. Познакомились только сегодня за столиком. У нас с ним общий столик. Он оптовый торговец кожей. Решил проехать до Санта-Фе на теплоходе, хочет посмотреть, как работает там его компаньон. Заодно и совместил приятное с полезным. Видите, какую девицу сразу подцепил. Хотя она не в моем еку-се. Слишком вызывающе красится и, по-моему, очень глупа.

— Он познакомился с ней только здесь?

— Да. У них рядом каюты. Представляете, как удобно. Она, похоже, полупрофессионалка. Просто решила весело провести время. Ему отчасти повезло, он искал как раз такую.

«Значит, он прибыл на судно один, — подумал Марина, — и только здесь нашел эту девицу. Нашел для приятного времяпровождения или чтобы иметь алиби для прикрытия своего путешествия? Это нужно будет еще выяснить».

Зазвучала музыка аргентинского танго, и Роберто снова предложил ей руку. Она любила этот танец и даже выучила его двенадцать лет назад. Словно в память о своих латиноамериканских поездках, во время одной из которых она и познакомилась с Дорвалем. На этот раз она не могла отказать. Конечно это было не классическое танго, в котором красота и отточенность движений напоминают действия матадоров на арене. И не тот безумно сексуальный танец, когда тела танцующих разговаривают в яростном противоборстве и соперничестве. Это был просто хорошо исполненный танец двух людей, в котором она, несмотря на большую разницу в возрасте, разделявшую ее и Роберто Гальвеса, сумела почти соответствовать его темпераменту и настроению.

К столику он провожал даму, полностью ею покоренный, ее очарованием.

— Вы чудесно танцуете, — шепнул он женщине.

— Даже несмотря на возраст, — усмехнулась она.

— Настоящее танго — это танец опытных любовников, — убежденно сказал он, глядя в глаза женщине. Она улыбнулась, но не стала возражать. Полученное от Флосманэ письмо лежало в ее сумочке. Вместе с оружием. И она постоянно помнила только о нем.

Внезапно в бар вошел Хартли. Он был по-прежнему в костюме, словно вообще не раздевался все это время. Скучающим взглядом оглядев бар, он направился к стойке и заказал себе джин с тоником. Марина проводила его долгим взглядом. Сидевший рядом с ней Роберто успел перехватить этот взгляд. Несмотря на свою самоуверенность, он немного смущался, пытаясь скрыть свое смущение под маской наглости. Заметив взгляд женщины, он вспыхнул:

— Вам нравятся подобные типы? — спросил с вызовом.

— Вы уже, кажется, ревнуете, — улыбнулась Марина, — Я просто обратила внимание на вошедшего. Сейчас достаточно жарко, а он, единственный здесь, в темном костюме. Или вы его тоже знаете?

— Не знаю, — пожал плечами Роберто, — кажется, он тоже какой-то бизнесмен, Но что он делает на нашем судне, ума не приложу. Он слишком скучный и деловой, чтобы развлекаться таким образом. По-моему, он типичный делец — расчетливый и мрачный. И у него один Бог, которому он поклоняется — деньги.

— Вы противоречите сами себе, — заметила Марина, — зачем тогда ему наш теплоход?

— Мне это тоже ужасно интересно. Может, он надеется сделать деньги во время остановок в Росарио и Санта-Фе?

— Очень глубокомысленный вывод, — кивнула она, — идемте лучше танцевать, мой юный друг. Шерлока Холмса из вас явно не получится. Кстати, вы не сказали, что сами делаете на этом теплоходе?

— Просто отдыхаю, — ответил Роберто, — у меня есть еще несколько дней перед поездкой в Техас, к дяде. Я, к сожалению, переезжаю туда, оставляя нашу страну, Вот и решил напоследок прокатиться до Санта-Фе. Несколько лет назад мы любили плавать по этим маршрутам целой компанией. Это, если хотите, ностальгия по юности.

— В вашем возрасте еще рано думать о ностальгии, — строго заметила Марина, когда они уже танцевали. Звучала тихая, спокойная музыка. Чернышева несколько раз близко проходила мимо Хартли. Она заметила, как Благидзе оживленно разговаривает с Рудольфом и его спутницей, очевидно, уже успев познакомиться с ними,

— А что вы ищете на этом теплоходе? — спросил Роберто.

— Я журналистка. У меня задание описать этот маршрут. Его людей, нравы, привычки, характеры. В общем, все, что случится интересного во время нашего путешествия.

— Тогда вам не повезло, — засмеялся Роберто, — на этих маршрутах никогда ничего не случается. Самое большее, что может быть: кто-то напьется и вывалится за борт. Но утонуть ему тоже не дадут, так что на интересные истории не очень надейтесь.

Хартли пил свой джин, стоя к ним спиной. Суарес играл в карты, по-прежнему поднося их близко к глазам. Рудольф и его спутница о чем-то весело болтали с Благидзе. «Может, четвертый отсутствующий и есть настоящий Флосман? — подумала Марина. — Бруно Кратулович. Неужели это он, тот самый убийца? Почему тогда он так явно показывает свое отвращение к этой поездке? Или это своеобразная маска, скрывающая истинное отношение Кратуловича к этой поездке?»