Завидная невеста - Конни Брокуэй

Несмотря на клептоманию, Лидия решила взять Эмили к себе. Первоначально у нее было другое намерение, но Лидия имела привычку действовать под влиянием сильных эмоций, а уж потом находить оправдание своим действиям. Ситуация, в которой оказалась Эмили — резкое изменение обстоятельств, неожиданное исчезновение ее мужа, ее явная растерянность и одиночество, — напомнили Лидии о ее собственном чувстве смятения и отчаяния, которые она испытывала в течение нескольких лет, истекших между гибелью родителей и приездом Элинор.

Уж Лидия-то знала, каково бывает человеку, когда от привычного ему старого мира не остается камня на камне. После того как Элинор забрала ее из дома сэра Гримли, она решила наслаждаться всем, что предлагает ей жизнь, и радоваться всему, что доставляет удовольствие, а не принимать это как само собой разумеющееся.

Поскольку никто не платил за содержание Эмили, некому было и возражать, когда Лидия, подписав необходимые документы, забрала ее. Это решение оказалось весьма разумным, потому что тем самым она не только обеспечивала личную свободу Эмили, но и приобретала для себя весьма удобную дуэнью. Такая ситуация устраивала их обеих: Лидия смотрела сквозь пальцы на маленькие причуды Эмили, а Эмили не вмешивалась в образ жизни Лидии.

— Да, — с довольным видом повторила Эмили. — У меня нет мужа. Он умер.

— Эмили, — сказала, коварно улыбнувшись, Сара, — твоя история подсказывает мне решение проблемы Лидии. Ты понимаешь, что я имею в виду, Лидия?

Лидия, конечно, поняла, но дьявол, который частенько мешал ей быть серьезной и скромной, не позволил ей согласиться.

— Неплохая мысль, Сара. Я выйду замуж за какого-нибудь подходящего парня, уговорю его прокатить меня на яхте в Италию, а потом сброшу его с палубы.

Сара ошеломленно посмотрела на Лидию, не сразу сообразив, что та ее разыгрывает.

— Я не это имею в виду. Я хотела сказать, что ты могла бы выйти замуж за джентльмена, не отличающегося богатырским здоровьем.

— За старика?

Сара передернула плечами.

— За человека небогатырского здоровья — по любой причине.

— Ты говоришь вздор, Сара, — заявила Элинор. — Не может же Лидия выйти замуж за мужчину с лицом, изрытым оспой, исключительно ради его толстого бумажника. И за старую развалину не может выйти замуж. Лидии надо подумать о своей репутации. В течение восьми лет она была образцом для подражания каждой молодой женщины, мечтающей о независимости.

— Фу, — сказала Лидия, — я никогда не стремилась стать чьим-то идолом. Если мое решение выйти замуж кого-то разочарует, то это не моя проблема.

Она говорила это не вполне искренне. Ей нравилось быть знаменитостью. Комфортнее всего она чувствовала себя, находясь в центре внимания. Все свое детство она училась быть забавной и нравиться, быть остроумной и привлекательной, хорошенькой и оживленной, потому что на это соответствующим образом реагировали окружающие и еще потому, что родителям это доставляло удовольствие и они гордились ею. Она отлично умела очаровывать людей.

Она так хорошо делала это, что ее непоседливые, экстравагантные родители брали ее с собой во все свои путешествия, показывали ее принцам и принцессам, представляли знаменитым мужчинам и женщинам, превращая ее жизнь в увлекательную волшебную сказку.

Ее растили для такой жизни. Тот факт, что она леди Лидия Истлейк, был такой же ее профессией, как и пост премьер-министра для графа Ливерпула. К тому же кем бы она была, если бы это у нее отобрали? В глубине души она боялась, что ответ на этот вопрос мог бы ей не понравиться.

— Тебе просто придется выйти замуж за настоящий образец совершенства, — сказала Элинор, — мужчину, который так же богат, как ты… как была богата ты… и занимает высокое положение, причем такого, который относился бы с уважением к твоей независимости.

— Это легче сказать, чем сделать, — сдержанно сказала Лидия, которая, заметив вопросительный взгляд Сары, стала развивать свою мысль. — Мне недавно объяснили, что те, кому я отказала, едва ли решатся снова сделать предложение, а тем, кто еще не просил моей руки, непременно посоветуют не делать этого, чтобы не попасть в унизительное положение. Мне сказали также, что, как только станет известно, что я банкрот, любой гордый, богатый, подходящий по всем статьям джентльмен едва ли будет в восторге от явно меркантильных причин, лежащих в основе моего интереса к браку.

Она окинула взглядом своих друзей, и какое-то время молчала.

— Строго между нами, следует признать, что мы выходим замуж ради состояния или положения в обществе, хотя никто не захотел бы, чтобы этот факт обсуждался публично. Больше всего нам хотелось бы, чтобы кто-нибудь пожелал взять нас замуж ради нас самих. — Она говорила это беспечным тоном, но слова эти задевали какую-то струнку в ее сердце. — Причем, чем больше состояние и выше статус человека, тем более важное значение это приобретает. Джентльменам не нравится думать, что их ухаживания поощряются только благодаря размерам их кошельков.

Как узнать наверняка, что джентльмен хочет на ней жениться? Как узнать, заслуживает ли он уважения и восхищения, что он будет всегда приятным и интересным компаньоном? Ее родители влюбились друг в друга после нескольких лет дружбы и, несмотря на то что в обществе шептались за их спинами, никак не обнаруживали эту любовь, пока не умер ее дядюшка. Если уж быть честной, то следовало бы признать, что именно это было причиной ее нежелания вступать в брак. А вдруг она сделает ошибку, как ее мать, когда впервые вышла замуж? А что, если она выйдет замуж за человека, а потом поймет, что не любит его, как это случилось у Сары? Или за человека, которого презирает, как это было у Элинор? Или за такого человека, как муж Эмили?

Однако Лидия действительно хотела выйти замуж. Она хотела такого рода общения и такого рода любви, какую испытывали друг к другу ее родители, хотела такой силы чувств, которую она замечала в глазах отца, когда тот смотрел на мать. Она хотела, чтобы на нее глядели с таким же чувством. Но она не была уверена, что кто-либо из мужчин, предлагавших ей руку, сможет дать ей все это. Или что она сможет дать все это ему. Шли годы, а она все ждала, не ощущая необходимости срочно сделать выбор, довольная своей независимостью, которой она славилась.

Теперь все изменилось. Отчасти она почувствовала даже облегчение, потому что могла наконец сделать то, что хотела сделать всегда. По крайней мере могла наконец хотя бы попробовать сделать это.

— Так что ты будешь делать? — спросила Сара.

— Я сохраню втайне свою бедность, — сказала Лидия.