На крыльях удачи - Лорен Маккроссан

– Конечно, для них там слишком холодно. Почему бы нам не полететь на Гавайи или еще куда-нибудь в этом роде?

– Я боюсь летать. – Фай выпрямилась и, сладко потянувшись, направилась к выходу.

– И с каких пор ты боишься самолетов?

– С тех пор как бородатые мужики начали их взрывать. Значит, Милли, мы обо всем договорились. – Несколько минут спустя из ванной донесся голос Фионы: – Графство Донегол, держись, мы едем! Как же это здорово, Милли! Теперь у нас появилась цель, и мы отправляемся в настоящее путешествие.

– Цель? – пробормотала я тихо, когда моя легко загорающаяся идеями подруга уже не могла меня услышать. – Скорее необъяснимое желание умереть во цвете лет.

Но в тот момент я точно знала одно: ни за какие блага мира я не стала бы заниматься серфингом в ледяных волнах Атлантического океана, с оглушительным грохотом разбивавшихся о крутые утесы Донегола. Даже ради будущей карьеры. На самом деле мне легче отдать почку, чем заставить себя встать на доску. Извини, Фай, но нашему путешествию не суждено случиться.

Уже к субботе я не знала, куда деваться от настойчивых увещеваний Фай. Я никак не могла втолковать ей, что жертвы, которые, по ее словам, я должна принести на алтарь искусства никак не подразумевали под собой мою преждевременную кончину на волне в двадцать метров. Господи, только представлю, как выглядит на посмертных фотографиях мой хладный труп в этом уродливом резиновом костюме… ужас!

От нытья Фай меня спас телефонный звонок. Я сразу узнала фальшивый американский акцент своего агента по рекламе Трули Скрампчес[6] (более неподходящих имени и фамилии трудно представить). Именно ей я обязана своим куриным фиаско.

– Для тебя есть работа, дорогуша, – радостно проворковал голос Трули. – В одной кофейне надо продемонстрировать новые кофейные аппараты по приготовлению капуччино и латте. Как думаешь, справишься?

«У меня диплом Саутгемптонского университета, – чуть не закричала я в трубку. – Уж наверняка мне хватит умственных способностей, чтобы приготовить парочку чертовых латте!»

– Хорошо, Трули, – наконец выдавила я. – Когда нужно выходить?

– Днем в понедельник. Только тебе нужно появиться там с утра, чтобы Джулиус, специалист по латте, научил тебя искусству приготовления кофе.

Просто замечательно! Наверняка диплом взбивальщицы латте откроет передо мной все двери мира.

– И чем меньше на тебе будет надето, тем лучше, – не терпящим возражений тоном добавила Трули.

В следующие тридцать секунд я попыталась мысленно просчитать варианты светлого будущего, ожидавшего меня в понедельник утром. Первый: я остаюсь в безопасном мире рекламы и в шортах, едва прикрывающих задницу, готовлю кофе. Затем получаю столько денег, за сколько кукла Барби даже глаза не открыла бы, не говоря уже о том, чтобы встать с постели. Да, здесь я ничем не рисковала. Но если я и дальше буду продолжать в том же духе, в ближайшие пять лет в моей жизни ничего не изменится.

Второй вариант: я рискну и отправлюсь в путешествие с Фай, которое может привести к моей преждевременной кончине в холодных водах океана, но в то же время у меня появится шанс подготовиться к самой звездной роли в моей жизни.

В конце концов, я что, трусливая курица? (Если не считать случаев, когда мне за это платят.)

– Извини, Трули, – мой голос заметно дрожал, – но, к сожалению, мне придется отказаться от этой работы, как, впрочем, и от остальных предложений в ближайшем будущем. Дело в том, что мне нужно готовиться к роли.

– Неужели? – Трули не удалось скрыть удивления.

– Да. Собственно, утром в понедельник я отправляюсь в поездку, собирать материал для своего персонажа.

– Кто бы мог подумать? – засмеялась Фай, когда я трясущейся рукой положила трубку.

– Только не надо праздновать победу раньше времени, – предупредила я Фиону, чтобы та не начала радостно прыгать по комнате.

Следовало все хорошенько обдумать. Кто знал, что раздавшийся звонок сократит время моих размышлений до одной минуты.

– Ответь, пожалуйста, ты, – попросила я Фиону, но она, кружась в диковинном танце, устремилась на кухню.

– Не могу, мне сегодня трудно общаться с посторонними. – Фай хитро подмигнула. – Это все из-за моей депрессии.

Я не выдержала и, рассмеявшись, взяла трубку. Мне всегда нравилось, как Фай подтрунивала над своей болезнью.

– Здравствуй, дорогая Амелия, это всего лишь я, – раздался бодрый голос матери, которая всегда начинала разговор так, будто она просто соскучилась и хотела услышать мой голос. На самом же деле, как я поняла, для звонка существовала другая, более серьезная причина.

– Привет, ребята, – ответила я, зная, что по второй линии наш разговор слушает отец. Родители всегда общались со мной по телефону вдвоем. Рациональный ум матери рассчитал, что таким образом они сократят разговоры вполовину, что должно было благоприятным образом сказаться на счетах. Мне же здравый смысл подсказывал, что из-за постоянных переспросов, неизбежно возникающих, когда одновременно говорят три человека, наши беседы по телефону удлинялись вдвое. Лучше бы родители прекратили играть в свои многоканальные телефонные игры и вели себя как нормальные люди.

– Доброго тебе утра, ха-ха, – услышала я по второй линии голос отца с ирландским акцентом, который можно было услышать разве что в каком-нибудь голливудском фильме, причем очень плохом. Мой папа, Фрэнк Армстронг, любил время от времени блеснуть якобы типичными ирландскими выражениями. И бесполезно ему было объяснять, что Ирландия – современная многонациональная страна и люди говорят там на различных языках с разными акцентами. В представлении четы Армстронг (так же как и американских туристов, приезжавших в Ирландию в поисках своих корней) ирландцы только и делали, что доили коров, ездили в город на тележках, запряженных ослами, и запросто общались с леприконами и феями (или мне следовало произнести на ирландский манер – «фаями»). Ну и жили они, конечно, исключительно в средневековых замках или в полуразрушенных хижинах из камня и соломы.

– Ну, как там моя малышка, – хмыкнул весело отец, – видела уже леприконов?

Теперь вы понимаете, что я имела в виду?

– Да, очень милые ребята. Вчера вместе ходили в бар, как это здесь заведено. Пили «Гиннес», заедая картошкой, играли на волшебных флейтах и делали ставки на ослиных бегах. В общем, все как обычно.

– Замечательно. А как там дожди?

– Мокрые, – ответила я, посмотрев в окно на залитую февральским солнцем улицу.

– А как у тебя дела… – тут отец слегка закашлялся, – на актерском поприще?