Темный Властелин желает драться - Dominik Wismurt

имя сейчас носила Свиристель. А уж кем она была на самом деле, выяснить в ближайшее время не представлялось возможным.

— Пал Палыч, ты звонил? — донесся до меня женский голос, и я навострил слух, точнее, кинул на себя «СЛУХАЧА», чтобы разобрать весь разговор, а не его обрывки.

Это оказалось занятно, даже очень. Перепуганный и нервный подполковник закидывал Свиристель вопросами, как из пушки.

— Настя, ответь, ты в поместье?

— Да.

— Настя, Влас у тебя? Он ведь приехал? Он должен был приехать! Ты не убила его? Просто скажи, что ты этого не сделала!

— Паша, успокойся, что ты орешь, как оглашенный?

Хе-х, а они оказывается на ты. Видимо прав был тот МИГ: что-то между ними всё-таки существовало, но вряд ли то, о чем он подумал.

Начальник гарнизона точно знал о моей «матери» намного больше, чем хотел показать. Готов поспорить, что и знакомы они были довольно давно, еще до того, как Свиристель устроилась на службу и вступила в Вороний Глаз.

— Он твой сын! Он действительно твой сын! Я всё выяснил! Точнее не я, а Милюков. Уже давно… прости, мы должны были тебе сказать, но… так получилось.

— Стоп, погоди. Что он выяснил? Какого чёрта? Вы, вообще, с ума посходили? Что происходит? Мой сын погиб пять лет назад, и вы оба прекрасно это знаете.

— Долго объяснять. У Володьки всегда были сомнения, но ты, после того, как похоронила мальчишку, запретила нам лезть в твои дела. Погрязла в своем горе, а потом, вообще, бросилась во все тяжкие, а самого главного не сделала.

— Какого нахрен главного?

— Да хоть бы в управу запрос послала, уже бы возникли сомнения.

— Зачем? Я держала на руках тело мертвого сына. Этого мало? Это разве не доказательство? А в управе куча продажных ублюдков, которые любые документы подделают за приличный куш.

— Нет, — припечатал подполковник, — Я могу поклясться своей жизнью, что мальчик, пришедший на службу — твой сын. А кого мы тогда похоронили — неизвестно. Сама знаешь, что при желании можно подменить внешность.

Свиристель с каждым словом Свиридова бледнела всё больше и больше.

— Я проверяла. На теле не было ни единого заклинания. Да и не стал бы Лев так заморачиваться. Зачем ему это нужно?

— Не знаю, но твой муж способен на многое. Не удивлюсь, если весь маскарад он затеял только для того, чтобы подложить тебе кучу дерьма.

— Паша, ты уверен? — голос Свиристели прозвучал еле слышно.

— Абсолютно. У меня есть неопровержимые доказательства. Парень — твой сын.

Женщина повернулась и вскинула на меня затравленный взгляд полный ужаса и непонимания, а в следующую секунду начала оседать на землю.

Подполковник всё еще продолжал что-то говорить, но Свиристель уже не слышала, телефон выпал из ослабевших пальцев, и женщина потеряла сознание.

Глава 6

Дернул руками, и изъеденные «КОРРОЗИЕЙ» кандалы рассыпались в прах. К сожалению, подхватить Свиристель не успел.

Главное, чтобы башкой не треснулась, а то помрет тут, а мне потом расхлёбывай.

Подошел, присмотрелся и по привычке сразу кинул «ДИАГНОСТИКУ».

Всё в порядке. Никаких повреждений, за исключением некоторых застарелых болячек, связанных… впрочем об этом не сейчас. Подхватил женщину, и оттащив в сторону, прислонил к стене, уже зная, что минуты через две-три она очнётся.

Поднял телефон.

— Господин подполковник, это Влас Потёмкин.

— Влас? Где Настя, то есть, Свиристель? Я слышал звук удара. Что ты с ней сделал?

— Да ничего я с ней не делал. Больно надо. В обморок грохнулась, с кем не бывает.

— Влас, пожалуйста, не обижай её. Я не знаю, что у вас там произошло, но она твоя мать, — попытался огорошить меня подполковник, но у него ничего не вышло.

— Да, я знаю, что эта женщина меня родила, но уж простите, звание матери она не заслужила.

— Ну… это… ты меня понял, — замялся Свиридов.

— Понял-понял, — склонив голову набок, ответил собеседнику, — Всё, завершаю разговор, она приходит в себя.

— Влас…

— Пал Палыч, у нас с вами предстоит серьезный разговор в скором времени, а сейчас, позвольте откланяться.

Сбросил звонок и усмехнулся, глядя как Свиристель открыла затянутые пеленой глаза и прищурилась, пытаясь прогнать туман.

Когда взгляд женщины сфокусировался на мне, она вздрогнула. Эмоции жахнули по мозгам как ливень по асфальту, и я вновь закрылся, не собираясь лезть в чужую душу.

Не знаю, почему так происходило, может быть из-за родственной связи, но чувства Свиристель резали меня словно ножом, не нужно было даже напрягаться, чтобы их ощутить.

— Б-ррр, — поежился с непривычки.

Нафиг, нафиг, не надо мне подобного счастья.

Боль, страх, даже скорее ужас, отчаяние, вина, надежда, восторг, счастье, и наконец ЛЮБОВЬ — весь это коктейль эмоций вылился на меня, как ушат холодной воды.

Я смотрел на сидящую передо мной женщину, и в первый раз в своей долгой жизни не знал, что сказать.

А сына-то она действительно любила.

Тогда какого хрена…

— Влас, — дрогнувшим голосом произнесла Свиристель.

На глазах женщины выступили слёзы.

Ну всё, сейчас разрыдается. Что я с ней делать буду? Утешать? Как?

Терпеть не могу женские слёзы, может потому, что не знаю, как с ними справляться. Да и вообще, при мне раньше никогда не ревели. У нас не принято было открыто выражать свои чувства.

Представьте хнычущую демоницу…

Представили?

Вот и я нет…

Конечно, исключения были, но рыдали девки точно не от душевной боли, радости или накатившего внезапно счастья, они выли белугой от ужаса, когда их вели на казнь по моему приказу.

И не надо меня осуждать, я всё-таки