Огненный Факультет - Алекс Кош

Ник зашел и поманил меня за собой. Я немного задержался, неожиданно осознав, что впервые в жизни вхожу в Академию Ремесла. Считалось большой честью попасть в нее, не являясь учеником или Ремесленником. Разве что наш правитель да специалисты из других стран могли войти в эту башню, да и то по специальному приглашению.

Я ступил на красный ковер и почувствовал, что ворота за мной так же тихо закрылись. Если бы не легкое дуновение ветра в спину, я бы вообще этого не заметил.

Мы пошли по красному ковру вперед по коридору.

Каменные стены коридора угнетали. Мы проходили мимо множества однотипных дверей, и я быстро заскучал от монотонности окружающей нас обстановки. И чего такого особенного в этой башне спрашивается? Подумаешь, высокая…

Мой провожатый, по всей видимости, не желал общаться, да и у меня все еще жутко болела голова. Осталось только смотреть по сторонам. Над нами светили самые обычные лампы, работающие на «магах», но я присмотрелся внимательнее и скоро заметил, что лампы не совсем простые. Они светили таким образом, что мы совершенно не оставляли теней. То же самое касалось и прочих предметов: изредка встречающихся ваз и красивых золотых доспехов. И это при том, что ламп было в среднем одна на десять метров! Одна такая лампа, как бы обволакивала светом весьма приличную площадь.

Мы подошли к одной из дверей, с виду ничем не отличающейся от прочих, и она опять-таки моментально открылась от одного прикосновения Ника.

Когда я прошел вслед за ним в дверь, моему взору открылся приличных размеров зал, на полу которого на равном расстоянии друг от друга стояли круглые платформы высотой в пару десятков сантиметров. Все они были покрыты золотом, как и большинство вещей, созданных Ремесленниками. Это были знаменитые «телепорты»!

«Телепортами» пользовались только в стенах Академии, и узнал я их только по рассказам, неизвестно как просочившимся за стены Академии. Кто-то из Великих Домов, помнится, жаловался, что можно было бы оснастить этими «телепортами» весь город, но Академия ревностно охраняла свои секреты и не собиралась ими делиться ни с кем.

– Это мне… туда? – спросил я, с некоторым страхом глядя на круглую платформу, которая засветилась, едва к ней подошел мой проводник.

Моя опаска легко понятна, если знать принцип действия «телепортов». Я его, понятно дело, не знал, но слышал кое-какие догадки, которые они мне совершенно не понравились. Чего стоит одна теория, по которой «телепорт» разбирает человека на мелкие кусочки, а потом собирает его в другом месте. Мне совершенно не улыбалось быть разобранным на мелкие кусочки. А вдруг потом что-нибудь не так соберется?

Ник понимающе улыбнулся.

– Небось вспомнил одну из теорий, распространенных в городе?

Я согласно кивнул.

– Можешь расслабиться, все они довольно далеки от правды. Более того, скажу по секрету, большинство из них Академия распространяет сама, – он предупреждающе поднял руку. – Не спрашивай, просто у Академии своя, очень сложная политика. Я могу дать тебе слово, что ничего страшного в «телепортации» нет. Тебя не расщепит на атомы, и не будет никаких твоих копий.

Хотя я понятия не имел, что такое «атомы», да и о «расщеплении» имел лишь смутные догадки, я ему все же поверил. Как тут не поверишь, ведь Ремесленники никогда не лгут… во всяком случае так многие считают.

– Что мне делать? – как можно бодрее спросил я.

– Просто встань на этот святящийся круг, а когда попадешь в другое помещение, тут же сойди с него.

Я послушно встал на «телепорт» и, естественно, моргнул, слегка ослепленный светом, идущим от платформы. Едва моргнув, я с удивлением понял, что уже «телепортировался». Я оказался в обычном с виду кабинете, в строгом стиле со стеллажами книг вдоль стен, большим столом и парой кресел посередине. Единственным источником света было окно, в которое бросало лучи солнце.

Я так засмотрелся, что чуть не забыл сойти с «телепорта».

Едва я отошел, во вспышке света появился Ник.

– Предупреждаю сразу, ничего не трогай. А то превратишься в лягушку… случайно. Садись сюда, – он указал на здоровенное кресло, стоящее напротив стола. – И жди, когда придет Ремесленник Ромиус. А мне нужно присутствовать на принятии, оно еще далеко не закончилось.

Договорив, он так же быстро шагнул на телепорт и тут же пропал в легкой вспышке света.

Я с опаской на цыпочках подошел к креслу и сел в него. Чего уж говорить, оно оказалось невероятно мягким.

Хотя голова все еще болела, я сосредоточился и решил обдумать, что же со мной все-таки сегодня случилось. Хорошо, что я кое-что знаю про эти испытания, а все благодаря Чезу, он всегда рассказывал мне все, что по таким крупицам собирал годами. Он просто бредил Академией и знал о ней все, что только возможно, а благодаря ему, я и сам стал знать не на много меньше.

В первом испытании определяется сила и склонность к стихиям. Сначала определяются общие способности, затем предрасположенность, по которой выделяется одна из четырех сфер. Потом измеряется сила, собранная грань «призмы» горит тем ярче, чем больше силы у человека. Естественно, на самом деле для каждого человека призма светится по-своему. Нет ничего удивительного в том, что я увидел и даже умудрился собрать все четыре грани. Такое бывает довольно часто, это просто означает, что у меня равная предрасположенность ко всем стихиям. Но вот то, что меня ослепило, об этом я ничего не знаю. Ну не может у меня быть таких сильных способностей к Ремеслу, ведь даже записывая очередной музыкальный альбом, я в поте лица сижу перед «музыкалой» несколько дней подряд с перерывом на обед и ужин. Причем на те же самые действия, за исключением написания музыки, у Чеза тратится всего несколько часов. Если у меня столько силы, сколько показало испытание, то Чез, выходит, чуть ли не полубог. Хех, а смешно. Чез – полубог, вот умора.

Что меня больше всего волновало, так это тот факт, что я прошел по всему двору не один раз и, я совершенно уверен, что никаких сгустков энергии не видел. Это-то и есть самое странное…

Чтобы лучше мыслилось, я поудобнее устроился в кресле, и сам не заметил, как задремал.

Типичный класс. За столами сидят маленькие дети.

У доски стоит маленький мальчик и с серьезным лицом декламирует:

– Мой дядя самых честных правил…

Разбудила меня яркая вспышка «телепорта». Из нее вышел плотный человек в красной ливрее и с черным посохом в руках.

Посох был исключительной прерогативой Высших Ремесленников, потому что лишь они могли наложить соответствующие заклинания, да и никому кроме них посохи были просто не нужны. Они использовали посохи для более сложных заклинаний, и, кроме того, каким-то образом аккумулировали в них «маги». Посох в руках этого человека был сделан из черного дерева «тувит», по слухам растущем где-то в Шатере, и на нем были начертаны какие-то непонятные узоры. Я поневоле уставился на посох, потому что никогда еще не видел ничего подобного.