Призванная для двух вождей (СИ) - Рина Мадьяр

class="p1">Она передаёт небольшой кожаный мешок, внутри которого я нахожу маленький каменный кинжал с деревянной ручкой. Настолько миниатюрный, что его размер, наверное, не больше моей ладони.

Несколько игл и небольшие шмотки разноцветных нитей.

— Но это наверное так дорого… Я не могу это принять, — пытаюсь вернуть подарок, хотя, наверное, могу её так обидеть.

— Храни тебя духи, девочка — улыбается женщина. — Я бы всё равно подарила его этой ночью. Заранее собирала дар для жены вождя. А она сама ко мне пришла. Точно духи постарались.

Я никогда не была знакома с их традициями. И мне очень приятно, что даже незнакомка готова мне помочь в таких делах.

— А как вас зовут?

— Арах’Шаа, — протяжно ответила она.

— А меня Энтара. Спасибо вам ещё раз, Арах’Шаа.

Чтобы больше не отвлекать её, я тихонько удалилась, как только женщина вновь приступила к работе.

Нашла неподалёку от лагеря деревце, в тени которого и устроилась, приступив к работе.

Странный кинжал справляется с тканью так легко, что мне даже усилий прилагать не приходится.

Арах’Шаа сложила в мешочек много различных цветов.

Я сама не заметила, как держала в руках два изделия.

На одном вышила лес и горную речку для Тарока. А на втором: поле, на горизонте которого встаёт солнце.

Краснею, представляя, как буду передавать их мужчинам.

Но это будет хорошая благодарность за их заботу обо мне.

Глава 11. Прародительница

Мешочки для трав дарить без трав, наверное, будет не очень правильно. Сама я в них не разбираюсь, но уверена, что, как и с вышивкой, в этом мне могут помочь духи.

Не знаю почему так. Но я словно ощущаю какую-то неведомую защиту.

Тихо нашёптываю просьбу духам ветра и прикрываю глаза.

Хотя ведь их нужно будет ещё высушить. Но я об этом думаю уже поздно.

Руки сами тянутся за букетом полевых растений.

Сперва набираю для Варша – моего старшего мужа. Так это у них называется, хотя браки с двумя мужчинами и редкость.

Не все растения мне знакомы, а значит, и подарок доделывать мы будем уже скорее вместе.

Поджимаю губы, наполняемая тоской в глубине души. И так холодно вдруг становится. И одиноко.

Как жаль, что полученные ранее навыки никак не могут быть применены в моей новой реальности. Здесь весь этот этикет, манеры, умение подавлять эмоции совсем не нужны.

Как и умение управлять слугами или сервировать столы.

Здесь, где совершенно другие порядки и правила, орки доверяют духам.

Благодарят их. И в ответ духи заботятся об этом необычном народе.

Здесь нет слуг и кажется, что все равны.

При всей своей мощи и свирепости они хранят нежность в своих душах и сердцах. С трепетом относятся ко всему, что делают.

Они действительно благодарны жизни и знают её ценность.

Это осознание приходит ко мне не сразу, но когда я понимаю, в чём дело, то всё встаёт на свои места.

Они берут ровно столько в жизни, что для них необходимо. Поэтому поклажа такая маленькая. Вся ценность для них заключается в другом.

Сейчас чувствую свой вопрос о том, не думал ли Тарок когда-нибудь осесть на одном месте, неуместным и даже, возможно, грубым.

Сама не замечаю, как дохожу с двумя небольшими букетами обратно до лагеря, погружённая в мысли.

Вечереет.

Вдалеке вижу две мощные приближающиеся фигуры, которые стремительно движутся в моём направлении.

— Энтара, — хватает меня за плечи Тарок, осматривая цепким взглядом с ног до головы. — Где ты была?

Кажется, он выглядит встревоженно. Но я не понимаю почему.

— Здесь, совсем рядом. В тени вон того дерева, — указываю я в поле, откуда только что пришла, и удивлённо хлопаю глазами.

А нет того дерева.

Зато есть цветы. И мешочки. И подарок той орчанки.

— Нигде тебя не было! — внезапно он прижимает меня к себе.

Крепко. Его аромат окружает меня.

— Напугала нас, — добавляет Варш. — Куда ходила?

— Так вот, подарки делала, — заливаясь краской до кончиков ушей, показываю мешочки, едва крепкие руки Тарока немного ослабляют хватку.

— А ткань где взяла? Нити? Что у тебя там на поясе?

Его голос кажется грубым, но я чувствую заботу и волнение. Не поддаюсь страху.

— Так это подарок от женщины, что вышивкой занимается. Арах’Шаа её зовут, она сказала.

— У нас в клане нет женщин с таким именем, — серьёзно говорит Тарок, пронзая меня таким взглядом, что холодно становится.

— У нас тоже. Я бы запомнил. Редко кого называют подобными именами.

— Но как же? Она и мешочки мне сказала вам подготовить. С узором сказала духи помогут. И цветочки я для мешочков собрала, попросив духов мне немножко подсказать. А как закончила, так сразу у лагеря и оказалась, — сбивчиво, стараясь не упустить деталей, на одном дыхании произношу я.

Отстёгиваю кожаный мешочек с нитями и необычным кинжалом и протягиваю Тароку.

— Вот, она сказала, что ночью подарить хотела. Заранее подготовила дары для невесты вождей. Сказала, духи нас свели.

Уже ничего не понимая, пересказываю всё, что со мной случилось. Как прогуляться решила. Как помочь с вышивкой хотела. Как узнала про то, что в семь дней свадьбы можно только подарки мужьям делать и духов радовать.

А когда закончила свой рассказ, встретилась с двумя облегчёнными взглядами.

— Кто бы подумал, — выдыхает Тарок и поднимает меня на руки.

— Духи и правда добры к тебе, Энтара, — улыбается Варш. — Сама прародительница подарками нашу жену одарила. Ещё и нам помогла подарки сделать. Хорошие подарки.

Удивлённо хлопаю глазами, ничего не понимая.

Прародительница?

— Это кто-то важный? — тихо шепчу я, почему-то дико смущаясь своему незнанию.

— Очень важный, — улыбается Тарок и несёт меня обратно в шатёр. — Она духовная мать всех орков.

От его слова вся кожа покрывается мурашками, а глаза начинает пощипывать. Но слёзы появляются от облегчения.

Я так испугалась, увидев их суровые встревоженные взгляды.

Почему-то непременно казалось, что меня сейчас отчитают. Или накажут, как раньше это делала мачеха.

Но сейчас… прижимаясь к крепкой мужской груди, я понимаю, что здесь так со мной никогда не поступят.

Они искренне переживали о пропаже жены.

И правда заботятся обо мне.

— Чего плачешь? — как-то совершенно по-простому спрашивает Тарок.

— Это я от счастья, — губы сами собой растягиваются в улыбке, когда я смотрю на мужчину сквозь