13 месяцев - Илья Стогoв

4

За десять минут до начала шоу Рома отвел меня в зал и ушел переодеваться.

В центре зала находилась сцена. Не очень большая. По сторонам от нее стояли фигуры атлантов, поддерживающих балкончик. У атлантов были задорно задранные к потолку пенисы.

На экран, сбоку от сцены, online транслировалось происходящее в раздевалке стриптизерок. Сперва я разглядывал происходящее на экране, а потом мне надоело. Ничего интересного. Сидят голые женщины. Некоторые курят. Растатуированный парень (тоже голый) угощает их минералкой.

Ко мне подошла официантка. Она была некрасивая. Из одежды на ней был лифчик и золотая бахрома, прикрывающая пах. Под бахромой было голое тело.

Официантка положила мне руки на плечи. Мокрым языком лизнула в ухо.

— Котик! Купи чего-нибудь.

— Не хочу.

— Хоть воды попей. Сейчас жарко будет.

— Воды можно. Принесите, пожалуйста.

Официанток в зале было больше, чем публики. На груди у каждой висела бирочка с именем: «Жопризо», «Василиса Чапаевна», «Клиторок», «Зульфия»…

Потом свет погас и заиграла классическая музыка. Я слаб в этом вопросе, но, может быть, это был Гайдн. Проникновенный, записанный на пленку голос сообщил:

— Господа! Второй звонок!

Занавес на сцене был выполнен в форме вульвы. Из-под сцены пополз дымок. Впрочем, возможно, в зале просто много курили. Пьяная публика радостно заголосила.

Сперва посетителям продемонстрировали парад-алле. Все артисты кабаре вышли на сцену и просто прошлись под музыку. Древняя египтянка с искусственным пенисом. Женщина-свинья. Садо-мазо-ангел.

Потом началось само шоу. Основным блюдом был, разумеется, стриптиз. Выступавшие девушки были высокими, большегрудыми, очень красивыми. Будучи еще маленькими, эти девицы пошли в балетную школу. Долго учились стоять на пуантах. У них болели ноги, но девушки упорно тренировались. Годы спустя они научились владеть телом в совершенстве. Им ничего не стоило завязать свои длинные ноги в морской узел.

Теперь девушки работают по специальности. Артистками балета. У них — престижная и высокооплачиваемая работа. В наше время так везет не каждому. Суть этой работы состоит в том, что девушки выходят на сцену, растопыривают ноги и засовывают себе в промежность здоровенные оструганные морковки.

5

Прежде чем объявили антракт, я выкурил еще несколько сигарет. В жизни я видел столько стрип-шоу, что вам будет даже сложно представить. Но здесь все было немного иначе. Здесь дело было вовсе не в голых женских туловищах.

Здесь, например, на сцену выпрыгивала очень толстая женщина в костюме свиньи. Женщина не раздевалась — просто прыгала по сцене. А на экран за ее спиной проецировались кадры, как с живого козла сдирают шкуру. Такой вот развлекательный номер.

Или выходил голый фокусник в маске. Маска изображала… правильно, пенис. Здоровенный. Негритянский. Этот мужчина зубами вытаскивал гвозди из досок и молотком заколачивал их себе в нос. Гвозди имели не меньше девяти дюймов в длину.

В самом конце мужчина за металлический крючок привесил к мошонке тяжелый грузик. Мошонка оттянулась. Мне показалось, что вот сейчас кожа лопнет. Я не выдержал и отвел взгляд.

После фокусника шло выступление акробатки. Довольно заурядное. Просто цирковой номер. Единственное отличие — акробатка тоже была голой. С бритой промежностью и красивыми татуировочками сзади на ягодицах.

Я снова закурил. Подумал о том, что быть дамой — выгодный бизнес. Можешь овладеть любой профессией. Хоть профессией уборщицы. А потом ты выходишь на сцену и просто делаешь то, что умеешь, но без трусов. Обязательно найдутся желающие заплатить за то, чтобы на это взглянуть.

Сценок было много. Они были короткие и зрелищные. Женщины-хоккеистки валили судью и запихивали ему в задницу клюшку… Прыгающий трехметровый фаллос испускал фейерверки… Одним-единственным телом Белоснежка умудрялась удовлетворять сразу шестерых гномов одновременно, а про седьмого говорилось: «Этот гномик оказался гомик!»

Я сидел у стойки бара, которая плавно перетекала в сцену. Девушки танцевали прямо у меня над головой. Мне было видно, какие разношенные у них туфли. Из публики стриптизеркам орали:

— Давай! Еще давай, кобыла толстожопая!

Иногда в трусы и чулки девушкам пихали денежные купюры. Одной напихали довольно много. Уходя со сцены, часть купюр она уронила на пол. Следующая девушка ногой сгребла их за кулисы.

Между номерами на сцену выходил сам Трахтенберг. Рассказывал анекдоты. Оскорблял публику. Советовал закусывать водку кашей и виноградом, потому что кашей блевать легко, а виноградом — красиво.

Публика расходилась все больше. Трахтенбергу орали:

— На хуй со сцены! Жирный мартыш!

В раздевалке у Трахтенберга я оставил рюкзак. С шоу мне все было понятно, и хотелось домой. Я бы давно ушел, но как быть с рюкзаком?

Особым номером программы был аукцион. Например, за определенную цифру можно было отстричь Трахтенбергу его крашеную бородку. В тот раз бороду стричь никто не захотел, зато толстый и очень пьяный клиент купил у Трахтенберга футболку.

Торг шел лениво. Настоящей схватки не получилось. Футболка ушла всего за $90, хотя говорят, бывали вечера, когда выкрикивались и четырехзначные цифры.

Относить футболку новому владельцу пошла самая некрасивая официантка. Трахтенберг предупредил, чтобы покупатель не вздумал целовать ее в губы: буквально вот сейчас за кулисами девушка делала ему, шоумену, оральный секс. Официантка смущенно улыбнулась и пожала плечами.

6

На сцене танцевал мужчина в костюме Мэрилин Монро. Трахтенберг в микрофон комментировал танец:

— Этот мудень — транссексуал. Отрезал себе член и стал настоящей бабой. Ну не идиот ли? Кстати, в зале сидит сын этого чудика. Поаплодируем!

Транссексуал был высоким, тощим и довольно пожилым мужчиной. Бледная старая кожа. Под белыми чулками — жилистые, мужские, плохо выбритые ноги. Дряблые руки в сочетании с широченной спиной.

Суть танца состояла в следующем. Мужчина изображал Монро, которая вытанцовывает над отверстием в асфальте, из которого должна бить струя воздуха, поднимающая юбку, но струя почему-то не бьет.

Он пристраивается и так, и этак — безрезультатно. Он снимает с себя почти всю одежду и пристраивается ягодицами почти к самому полу. Нет струи. Стащив трусы, мужчина начал раскручивать их над головой, чтобы зашвырнуть в зал.

Я почувствовал, что сейчас меня стошнит. Причем буквально. Я был уверен, что если он бросит свои грязные шелковые трусы в зал, то долетят они только до моего лица.

Потом струя воздуха наконец ударила. Юбка задралась. Мужчина оказался реальным кастратом, и я почувствовал, что больше не могу.

Впрочем, я досидел до самого антракта. Мне пришлось досидеть. Но сразу же после того, как в зале зажегся свет, я рванул за кулисы. Прошел мимо кухни, поднялся по узкой тусклой лестнице, прошел по коридору, заканчивающемуся тупиком, и забрал рюкзак из трахтенберговской раздевалки.

Шоумен нервно курил. Он был голый по пояс, потный и нервный. Руки у него были куда более волосатые, чем у меня ноги, а спина широкая, как Сибирь. С незнакомыми мне людьми он обсуждал посетителей:

— Слышали? Эти уроды мне угрожали!

Собеседники качали головами:

— Да-а… Бычье-о-о…

Я просто забрал рюкзак и ушел. Я больше не мог видеть их всех… мне хотелось оказаться снаружи. Там, где все не так. В знакомом, разумно устроенном мире.

В коридоре курила и хмурилась абсолютно голая девица. Из одежды на ней была лишь лобковая растительность и блестящие туфли. Растительность была аккуратно подстрижена. У туфлей были острые каблуки. Одним она случайно наступила мне на ногу.

— Извините, пожалуйста

— Ничего.

Я вышел на улицу и поймал такси.

7

Есть такие слова, о смысле которых давным-давно никто не задумывается. И так все ясно. Например, слово «счастье». Чего тут может быть непонятного?

Счастье — это максимум удовольствия. Слово, похожее по значению на слово «оргазм». Так считают девять из десяти… девяносто восемь из ста… практически все… кроме нескольких немодных людей, до сих пор уверенных, что «счастье» и «удовольствие» — это совсем разные штуки. Даже и рядом не стоящие.

Кто, как не шоумен Роман Трахтенберг, ежевечерне получает максимум удовольствия? Но счастлив ли этот толстый парень? Или несчастлив?

Попробуйте представить себе рай. Готов поспорить: описывать вы станете что-то похожее на Ромино кабаре. Может быть, там не будет старых кастратов и живьем свежуемых козлов, но по сути — очень похоже.

Делать все, что хочу, и чтобы мне за это ничего не было. Вот и счастье! Ничего иного в голову человеку не приходит. Удовольствия, удовольствия, удовольствия… и чтобы потом за все за это не отвечать.