Судьба цивилизации. Путь Разума - Н.Н. Моисеев

2. Цивилизационная дихотомия

В самом конце предыдущей главы я сказал о том, что не только само появление земледелия и животноводства, но и то, что эти два эпохальных события были разнесены по времени, во многом определило особенности и структуру цивилизационной палитры и духовных миров людей, населяющих разные области ойкумены. Этот факт еще и сегодня оказывает влияние на развитие планетарных событий.

Земледельческие цивилизации были связаны с долинами рек и могли существовать только в жестких пространственных рамках. Для них основополагающую роль играло четкое согласование своей деятельности с естественными природными циклами. Поэтому не случайно, что, добившись определенного уровня благосостояния, они в качестве высшей ценности принимали собственную цивилизацию со свойственными именно ей сохранением правил общежития, ритмами, традициями и верованиями. Их не очень интересовали завоевания, поиски новых земель и рискованные начинания. Эти земледельческие цивилизации и стали прототипом тех цивилизаций, которые часто называют традиционными. Войны и боевые дружины не были определяющими в судьбе этих народов. Я думаю, что именно в рамках традиционных цивилизаций и родилась легенда о матриархате, поскольку роль войны в их жизни была третьестепенной. И гораздо больший статус в обществе занимали следующие ценности: сохранение своего очага, культура труда и быта, достигнутое благосостояние.

Личность и ее инициатива не играли существенной роли в судьбах земледельческой общины. “МЫ”, а не “Я” определяло образ мышления жителей этих долин. И несмотря на то, что институт собственности уже возник в Египте, Шумере и других древних земледельческих цивилизациях, человек принадлежал не столько самому себе, своим эмоциям и стремлениям (они не были жизненно необходимы обществу), сколько элементарным его ячейкам, семье, роду.

Совершенно иная ситуация сложилась на границах ойкумены. Там охотники, жившие на грани выживания, постепенно превратились в пастухов. Возможность разведения домашних животных была тоже грандиозным завоеванием человека. И оно породило свой тип цивилизации, качественно отличный от земледельческих. Иного и не могло быть, ибо условия жизни скотоводов были совсем иными. Они вынуждены были стать кочевниками, и поиски новых земель, новых пастбищ прежде всего, сделались главным содержанием их жизни. Но свободных пастбищ становилось все меньше и меньше, их приходилось отвоевывать. Поэтому главным действующим лицом у этих народов сделались пастух и воин. Доблесть, мужество и воинское мастерство ценились в не меньшей степени, чем умение пасти и сохранять скот: надо было отвоевывать и охранять пастбища. Вероятнее всего, именно эти народы сделались основателями будущих “технотронных”, или, как их теперь иногда называют, “техногенных”, цивилизаций.

Однажды, когда эти цивилизации набрали силу, они начали свое движение на юг и стали завоевывать благополучные и богатые южные земледельческие страны. Переселения народов неоднократно фиксировались историей. Среди них - известное завоевание Египта “морскими народами”. Но это лишь одна из страниц подобной экспансии. Она началась, вероятно, гораздо раньше. Так, например, постепенная перекочевка племен древних ариев, которые жили во втором-третьем тысячелетиях в районах русского Ополья, в верховья Инда и Ганга была тоже одной из страниц этого переселения народов. И эта перекочевка, вероятнее всего, была связана с окончанием той благодатной климатической эпохи, которая известна под названием “максимум голоцена”, когда средние температуры планеты были на 1,5-2 градуса выше современных, когда в Средней Азии не существовало пустынь, а Сахара была саванной…

Вот почему все современные цивилизации - это уже некоторый симбиоз земледельческих цивилизаций и агрессивных цивилизаций кочевых племен. И в первозданном виде, вероятнее всего, ни одной из земледельческих цивилизаций к началу писанной истории уже не сохранилось. Впрочем, может быть, и есть исключение. Это - минойская цивилизация на Крите. Благодаря своему островному положению она, вероятно, дольше других сохраняла свою “традиционную чистоту”. Но и она была сметена северными варварами - ахейцами, создавшими на ее развалинах великолепную крито-микенскую культуру, родившую Гомера. А через несколько столетий они создали великую греческую философию, осознавшую роль и значение личностного потенциала отдельного человека.

В большинстве своем цивилизации, особенно традиционные земледельческие, долго сохраняли родовые метки. А некоторые из них сохранили их и до настоящего времени. Поэтому разделение цивилизаций на традиционные и технотронные имеет определенный смысл и сегодня. Особенно это касается земледельческих цивилизаций, в которых сохранение именно им присущего образа жизни и в настоящее время почитается за высшую ценность. Целый ряд особенностей традиционных цивилизаций обладают удивительным консерватизмом. (Впрочем, это касается и технотронных цивилизаций.)

Классический пример тому - цивилизации Ближнего Востока. Ни завоевания Александра Македонского, ни ураган Тамерлана, который сметал народы и государства, ни прочие нашествия существенно не изменили духовный настрой этих народов. Потому они с такой легкостью приняли ислам с его шариатом и отвергли иудаизм и христианство! И вряд ли прав Тойнби, утверждавший, что религии формируют цивилизации. Ведь цивилизации старше любой религии, и мне кажется, что в данном случае все происходит как раз наоборот: цивилизации выбирают религию и адаптируют ее к своим традициям, оправданным историческим опытом.

Я думаю, что особенности цивилизаций определяются прежде всего условиями жизни, особенностями территории, ее ландшафтами, климатом. И первым, кто это понял, был, вероятно, Ж.Ж. Русcо. (Пример такой зависимости дает история древних ариев.)

Где-то в третьем-четвертом тысячелетиях до нашей эры племена кочевников-скотоводов, жившие в привольных степях русского Ополья, Заволжья и Урала, наверно, первыми или одними из первых начали разводить крупный домашний скот. Но однажды, с ухудшением климата и сокращением пастбищных угодий, некоторые из арийских племен откочевали в верховья Инда и Ганга. В этих новых условиях они создали наиболее “традиционную” цивилизацию нашей планеты. Уверен, что кастовый строй в Индии - изобретение арийской культуры! От их скотоводческого прошлого не осталось даже воспоминаний, разве что корова, которая стала священным животным.

3. Новый глобальный кризис

В конце неолита человек сделался монополистом в мире живого, сохранив, однако, основные черты своей природы, своего характера, своих устремлений к сиюминутному успеху, свою агрессивность, которые были свойственны людям предшествующих эпох. И с успехами цивилизации происходит лишь дальнейший рост монополизма, в опасности которого подавляющее большинство людей не отдают себе отчета. Значит, человечество ожидает новый экологический кризис. Он становится проклятием современных цивилизаций.

Повторю еще раз: я думаю, что потенциал развития современных цивилизаций, родившихся в результате неолитической революции, и возможности экологической ниши, занятой человечеством в начале голоцена, уже исчерпаны или близки к исчерпанию. Это означает, что следование тем принципам и ценностям, утвердившимся после неолитической революции, которые определяли развитие общества, может иметь для человечества самые трагические последствия. Человечество подошло к необходимости очередной перестройки характера своей эволюции, ее механизмов. И снова, как и в палеолите, когда был изобретен каменный топор, и в неолите, когда люди создали метательное оружие, основной причиной кризиса оказывается несоответствие поведения человека тем техническим возможностям второй природы, которые открывает цивилизация. И каждый раз эти противоречия раскрываются по-своему.

На этот раз барьером для дальнейшего развития рода человеческого оказываются “родовые метки питекантропа” - несоответствие его мироощущений и генетического наследия охотников за мамонтами (прежде всего агрессивности), несоответствие могущества современной цивилизации здравому смыслу общества, несоответствие беспредельно растущих материальных потребностей человека и ограниченных ресурсов оскудевающей планеты и отсутствие представления об ответственности каждой личности за судьбу планетарного сообщества. В какой уж раз в истории антропогенеза развитие технических возможностей оказывается несогласованным как с возможностями Природы и ее законами, так и с биологическими особенностями человека. Необходимы новые табу, и, как это ни парадоксально звучит, необходимо изменение самого характера эволюции homo sapiens и общественной организации этого биологического вида. Такова логика этого природного процесса самоорганизации - развития человечества! Но сейчас появляются и качественно новые обстоятельства.