Стихотворения. Проза - Леонид Дмитриевич Семёнов

темною ночью бродили.

Таинственно, тихо, все спало кругом,

Лишь ярко нам звезды светили.

Мне снилось: в густой и высокой траве

Нам путь светляки освещали,

И страшные сказки друг другу во тьме

Угрюмо деревья шептали.

Мне снилось: со мною ты под руку шла,

И что-то мне тихо сказала,

И словно огонь ты в груди мне зажгла,

И страшно, и жутко мне стало.

Мне снилось: с тобою по саду вдвоем

Мы темною ночью гуляли,

Таинственно, тихо все было кругом,

Лишь ярко нам звезды сияли.

ОТВЕРГНУТЫЙ АНГЕЛ[133]

(Средневековая легенда)

Смятенье в замке Эйзенрека,

Настал Конрада смертный час

И за монахом человека

Шлет гордый рыцарь в первый раз.

С невольным страхом поп смиренный

К одру болящего спешит

И тот с улыбкою надменной

К себе ввести его велит.

И начал Эйзенрек в волненье:

“Ты знаешь, поп, я не любил

Твоих обеден песнопенье,

Дым фимиама, чад кадил;

Как перед кесарем, пред Богом

Я не сгибал спины своей

И не согласен я во многом

С твоим ученьем, иерей;

Но было мне одно виденье...

Оно изгрызло грудь мою:

Ей страшно смерти приближенье,

Мне с детства милое в бою!

Однажды враг в разгаре битвы

Мне выбил меч из сильных рук

И ждал я смерти без молитвы

И без раскаяния мук.

Вдруг мимолетно ангел нежный

Меня крылами осенил...

Но я в надменности мятежной

Его защиту отклонил —

И, светом рая осиянный,

Он улетел с слезой в очах,

Исполнен грусти несказанной,

С упрёком кротким на устах...

Удар врага был верен страшный,

Но панцирь мне не изменил,

Сломился меч — и в рукопашной

В тот день врага я победил, —

Я задушил его руками!

Но, без проклятий и угроз,

Он цепеневшими устами

Христово имя произнес...

И я кляну тот день несчастный:

С тех пор, с мучительной тоской,

Я вижу к жизни безучастный

Посланца неба пред собой.

Мне страшен взор его открытый,

Его слеза мне грудь сожгла

И влагой скорбно-ядовитой

Былую силу отняла.

Отец, мне больно бесконечно,

Мне страшно, страшно умирать!..

Скажи, ужель и там я вечно

Томиться буду и страдать?..

Виденье вновь... что это значит?

То он, прекрасный, предо мной!

Его мне жаль... О чем он плачет,

Скорбит безгрешною душой?

Да, я готов ему молиться...

О, научи меня, отец!..

Дай сил мне, Господи, смириться...

Будь милосерд... Пошли конец...”

Пролепетал — и вздох последний

С молитвой к Богу испустил...

И служит поп по нем обедни,

Струится к небу дым кадил.

И льются клира песнопенья:

“Рабу, смиренному Тобой,

Прости, Владыка, прегрешенья

И со святыми упокой!”

“ИМ ПУТЬ НОЧНОЙ ТОМИТЕЛЕН И ТРУДЕН...”[134]

Им путь ночной томителен и труден:

Спят пастухи и сон их непробуден,

Стада бредут без цели, без вождей,

И соблазнителен и чуден

Им блеск блуждающих огней.

*

Над ними звезд немеркнущие хоры

Выводят в небе вечные узоры,

Но непорочный блеск их не для стад

И звезд невидящие взоры

Нечистым пламенем горят.

*

Их грудь ни разу песней не согрета.

Молись за них: есть время до рассвета!

Да взыдет солнце! Солнце пусть блеснет

И знойной ласкою привета

В них пламя чистое зажжет!

ЗОВ[135]

Звездной сетью, ровной, яркой,

Озарен души тайник

И, в слезах, с молитвой жаркой

Я к земле приник.

—————

Люди спят, до звезд высоко, —

Только, слышу, в тишине

“Смертный!” шепчет издалека

Голос чей-то мне...

—————

Знаю, то к себе, прощая,

Сына мать-земля зовет:

Слышит он твой зов, родная,

И к тебе идет!

ТЕРЦИНЫ[136]

В темницу смрадную был брошен я судьбой.

Мой ум был угнетен оковами сомненья,

Душа была мрачна, сжималась грудь тоской.

И вдруг явилось мне чудесное виденье:

Прекрасный некий муж предстал передо мной,

С челом, отмеченным печатью вдохновенья.

Сияньем неземным нетленной красоты

Как солнцем озарен был лик его чудесный

И взор его был чист, как ясный луч звезды.

И он мне руку дал и из темницы тесной

В дыханьи творческом божественной мечты

Вознес на высоту, где ждал нас храм небесный.

И мы вошли в тот храм. Как стая голубиц

В нем юных дев толпа нас окружила с пеньем

При звуках сладостных архангельских цевниц.

И песне дивной той внимал я с упоеньем

И в сонме ангелов Творцу, простертый ниц,

Молился радостно и плакал с умиленьем.

И мы вошли в алтарь — и я затрепетал

В священном ужасе: как лава огневая

Передо мной там путь из пламени сиял

В ту царственную высь, где, в свете утопая,

Престол Всевышнего над солнцами пылал.

.............................................................

С тех пор я слеп, друзья, с тех пор я слеп и глух:

К сиянью тленному бесчувственны зеницы

И к голосам земли мой безучастен слух.

Но мужа дивного целительной десницы

Прикосновеньем вдруг мой окрылится дух —

И, внемля, видит рай в стенах моей темницы.

СВИДАНЬЕ[137]

Был купол храма в небе светел,

Был