Приключения кошки Нюси в Крыму. Таинственный полуостров - Наталья Владимировна Ларкин

Мы всю ночь ехали, и вот мы в Крыму. За окном город Севастополь.

«М-ры! – дёрнула ушком Нюся. – Да ладно! Севастополь – это хорошо. А завтрак когда?»

– И у нас здесь есть одно важное дело, – серьёзно добавил дедушка.

– Какое? – оживлённо спросила Маша.

Но дед не спешил ей рассказывать.

– Всему своё время, – важно ответил он.

«Ласточка» между тем петляла по узким улочкам, окружённым фруктовыми деревьями. Казалось, протяни руку – и сорвёшь абрикос, шелковицу или душистую, с румяным бочком, жёлтую черешню. Маша разглядывала всё с любопытством. А надо сказать, что улицы в центре Севастополя изгибались причудливыми лентами. Беленькие аккуратные дома из ракушечника сверкали на солнце и слепили с непривычки глаза.

– А я хочу на море! – заявила Маша.

«Мур! – тихонько обрадовалась кошка. – Ты, Машуня, прямо мысли мои читаешь! А уж я-то как хочу! Мр-мрчтаю»…

– Отставить хотеть! – приказал дед. – Я ж сказал: сначала дела.

– Ладно, Николаич, – вмешался в процесс воспитания дядя Витя. – Успеем ещё валенки в море помакать-то.

Но тут разговор поддержала бабушка. Она была дипломатом по натуре и очень много знала по долгу своей учительской службы.

– Ребята! – произнесла она, как будто на уроке. – А кто из вас знает хоть немного про историю города Севастополя?

– Никто ничего не знает. Бабуля, расскажи нам, пожалуйста! – попросила её Маша.

– Ну, я, конечно, тоже не Википедия, но кое-что знаю. Например, раньше город Севастополь именовался Ахтиаром. Так же назывались бухта и крепость. Это потому, что в восемнадцатом веке здесь была небольшая татарская деревня, которая располагалась в лощине между меловыми горами. Вот и название значит в переводе с татарского «ак» – белый, «яр» – крутой берег.

– Ой, а я тоже кое-что вспомнила! – крикнула Маша. – Севастополь – это город-герой!

– Правильно, доча, – отозвался из-за руля дядя Витя. У меня здесь в Великую Отечественную войну дед погиб. Вот хочу съездить на то место, где битва за Севастополь проходила. Постоять, помолчать, вспомнить деда своего. Если б не они – рядовые и маршалы Красной армии – какая жизнь бы нынче была?

Но вот изогнутые улицы закончились. Показалось море. Синее, бескрайнее, уходящее за горизонт, манящее, с белыми барашками волн. Недалеко от берега, как бы возникшая из крупных камней-валунов, в небо устремлялась стрела. Это был памятник затопленным кораблям. Дядя Витя припарковал «Ласточку», и вся компания, очарованная пейзажем и немного притихшая, переместилась поближе к морю.

На деревянных трибунах спортивного клуба Черноморского флота лениво отдыхали туристы всех цветов и оттенков. Кто фотографировался, кто купался, а кто покупал сладкую вату и кукурузу.

У самой кромки набережной Маша остановилась. Кошка попросилась с рук на землю. Она села чуть в стороне от всей компании, впилась глазами в волны, которые разбивались прямо под ней в белую пену, и задумалась.

«Мур! – забегали в её голове мысли. – А если… А вот если кинуть сейчас этот волшебный медальон в море? Тогда и делу конец. Нет медальона – нет проблемы. Да здравствует свобода! Не будет никакой ответственности. И можно сразу начать отдых. Попробовать на язычок эту солёную воду, залезть на пальму и смотреть на всех сверху вниз. И больше ни о какой миссии не думать. А ещё надкусывать мидий, бычков, рапаны…»

Передняя лапка Нюси потянулась к медальону…

В это время в селе Великие Кошарища встревоженная крыса прибежала в подвал, где от жары прятался домовой. Он для удобства постелил себе в коробку со старыми газетами поношенный ватник, улёгся сверху и спал. Из коробки раздавался заливистый храп.

– Вставай, Палыч, вставай, родненький! – кричала крыса и трясла своими розовыми лапками домового за плечо.

– Луна-матер-эт-вентус! Какой на дворе нынче градус? – заявил заспанный Палыч.

– Миленький! Вставай, говорю! – завывала крыса. – Жарко на улице, лето на дворе. Ты погляди лучше в осколок волшебного зеркала, что сейчас наша кошиная принцесса учудить хочет.

Палыч никуда не спешил. Он протёр глаза, пригладил взъерошенные волосы, а затем по-хозяйски взял из лапок крысы осколочек волшебного зеркала. И вдруг подскочил и забегал по всему подвалу.

– А-а-а! – кричал домовой. – Аквас-аб-аквис! Силы моря заклинаю: волшебство не принимаю. Кошка, стой, медальон повис! Аквас-аб-аквис.

В порыве чувств домовой размахнулся и чуть было не швырнул осколок волшебного зеркала о тумбочку. Но крыса вовремя подоспела и перехватила его.

– Хух, – с облегчением выдохнула она.

Ведь это зеркало оставалось единственным средством связи с Нюсей, которая по-прежнему стояла на набережной в Севастополе.

«Мур! – внезапно задумалась кошка. – Нет, не буду я этот медальон топить. Здесь набережная, людей много ходит. Ещё мало ли, кто-нибудь найдёт. Да и нехорошо это. Ведь я слово дала Палычу и крысе. Нельзя дело на половине дороги бросать. Маша бы так не поступила».

Затем кошка вздохнула и погладила свою нелёгкую ношу. Медальон на секунду блеснул камнями, а затем потух и стал снова невидимым. Пока Нюся боролась сама с собой, к остальной компании подошёл довольно симпатичный смуглый и курчавый молодой человек. Его карие глаза светились хитринкой.

– Дорогие гости города-героя Севастополя! – громко сказал незнакомец, произнося по-украински мягко букву «г». – Приглашаю вас на экскурсию: посмотреть собор Святого Владимира с пещерными кельями, развалины древнего Херсонеса Таврического, дельфинарий, а также наши знаменитые Диораму и Панораму, посвящённые двум оборонам Севастополя.

– Чур, я по пещерам! – обрадовалась Маша.

– Погоди-погоди, курчавый, – заинтересовался дядя Витя. – У меня в Великую Отечественную войну в обороне Севастополя дед погиб. Так это мне куда идти?

– Панорама Рубо посвящена первой обороне Севастополя в 1854–1855 годах, – с широченной улыбкой произнёс смуглый незнакомец. – А вот Диорама как раз отражает героическую оборону нашего города на Сапун-горе во время Великой Отечественной войны. Так что вам на Диораму надо.

– А как звать тебя, сынок? – прищуриваясь от яркого солнца, спросила бабушка.

– Альберто Бобадила, – ответил парень и снова улыбнулся.

– Как-как? – засмеялась Маша. Бабушка резко дернула её за руку.

– Альберто Бобадила, – повторил ещё раз парень. – У меня папа из Африки, а мама – украинка. У нас в Крыму полный интернационал – столько национальностей перемешалось! Но все мы дружно живём. По-другому в Крыму нельзя.

– Альберто, сынок, мы первый раз в Севастополе. Ты нам покажи, как проехать на Диораму, а? – вежливо попросила бабушка.

– Так давайте поедем вместе, – предложил Альберто. – Мне всё равно в сторону Сапун-горы надо.

Бабушка сгребла Нюську в охапку, второй рукой подхватила Машу, и вся компания быстренько запрыгнула в машину. Такую возможность