Мари Антильская. Книга первая - Робер Гайяр

Жак надеялся, что Тюрло тут же удалится, однако тот, вопреки ожиданиям, подошел к нему еще ближе.

— Мне показалось, — с легкой усмешкой заметил он, — вы проявляете большой интерес к будущей мадам де Сент-Андре. Я не ошибся? Все время, что я стоял позади вас в надежде увидеть вашего братца, вы ни на минуту не спускали с нее глаз. Кроме того, мне показалось, будто вы чем-то очень озабочены. И вправду, какая досада, что этакое юное создание должно связать себя узами брака с дряхлым старцем! Согласитесь, друг мой, что она весьма аппетитная штучка! И вы не поверите, но ходят слухи, будто она и вправду без ума от своего Сент-Андре!

Сцепив зубы, Жак молча слушал эти гнусные разглагольствования. Тюрло не мог не заметить, какие чувства будят его слова в душе собеседника. Что, однако, ничуть не помешало ему продолжить:

— Впрочем, чего только не говорят! Обинье, к примеру, утверждает, будто еще полгода назад папаша этой прелестной крошки был вульгарным хозяином одной из дьепских таверен. Этакий тупой верзила, которому — одному Богу известно, какими путями, — удалось добиться покровительства самого кардинала… Правда, злые языки утверждают, будто прелести девицы сыграли в этом неожиданном возвышении папаши отнюдь не последнюю роль.

— Но ведь все это только одни досужие домыслы! — сухо возразил Жак. — И тому нет никаких подтверждений. Так что напрасно вы, Тюрло, распускаете подобные сплетни. Думаю, если это дойдет до ушей Сент-Андре, вы можете горько об этом пожалеть…

Виконт от души расхохотался и заметил:

— Похоже, вы и вправду неравнодушны к этой девице! Клянусь честью, будь вы по уши влюблены, вы произносили бы те же самые речи! Подумать только, с каким пылом вы защищаете честь этой красотки! Но учтите, друг мой, я ровно ничего не выдумал, я лишь повторил вам то, о чем говорит весь свет. У меня отличный слух и, поверьте, отменное зрение!

Жак сделал попытку переменить тему разговора.

— Как вы думаете, — справился он, — мой брат сможет найти меня здесь?

— Право, не знаю, но весьма надеюсь… У меня сложилось впечатление, что ему и вправду было невтерпеж поскорее увидеться с вами, — с откровенной насмешкой добавил виконт.

Интересно, чего хотел от него Пьер?

— Но вернемся, однако, к господину де Сент-Андре, — снова принялся за свое Тюрло, — знаете, ходят слухи, будто его вот-вот назначат заправлять делами Американской Островной компании на Мартинике. Это уже давно ни для кого не секрет, а вот о чем известно куда меньше, так это о том, что этой должностью он, вне всякого сомнения, обязан своей будущей женушке…

— Вы уверены? Не может быть! — с угрозой в голосе выпалил Дюпарке.

Виконт снова расхохотался, на сей раз уже явно издевательски.

— Да полно вам, сударь! Я снова лишь повторил то, что уже давно на языках у всего света, но разве не видно, что девица отнюдь не остается равнодушной к комплиментам, которыми осыпает ее наш почтенный старый президент? Вы только взгляните на эту парочку…

Мари и вправду уже удалялась от группы людей. Фуке предложил ей руку, и она отчаянно кокетничала, то и дело заливаясь жеманным смехом, должно быть, в ответ на шутки, которые отпускал ее престарелый ухажер.

— Прошу прощения, но должен вас оставить, мне, пожалуй, пора вернуться за карточный столик. Если здесь появится ваш братец, сделайте милость, передайте ему, чтобы он немедля отыскал меня. Мое почтение, Дюпарке.

— Мое почтение, Тюрло, — голосом, лишенным всякого выражения, ответил Жак.

Не успев распрощаться с Тюрло, он тут же поспешно пересек залу. Ему надо было как можно скорее отыскать Пьера. Он сожалел об этом вечере, который принес ему одни лишь огорчения, ибо, видя, какой оборот приняли события, он не испытывал ничего, кроме злости на самого себя.

Тюрло и его гнусные россказни вызывали у него только холодное презрение — он вовсе не чувствовал себя вправе слишком строго судить Мари. Она не давала ему никаких клятв, никаких обещаний, и даже не сделала никаких явных признаний. А то, как они расстались тогда в таверне «Наветренные острова», в сущности, напоминало прощание навеки, ведь он не оставил ей ни малейшей надежды.

«Черт возьми, и зачем я только послушался Пьера, — корил он самого себя. — Мне никогда не нравилось это заведение, я терпеть не могу людей, которые его посещают, и только потому, что имел глупость с такой легкостью поддаться дурацким прихотям своего брата, мне пришлось вытерпеть нынче вечером столько незаслуженных оскорблений и унизительных обид!»

Пытаясь отыскать глазами брата, он заметил виконта, который с видимым разочарованием снова усаживался за игорный столик и, без сомнения, потеряв всякую надежду дождаться того, кому удалось ловко от него ускользнуть, принялся раздавать карты новым партнерам.

Жак почти нос к носу столкнулся с Констаном д’Обинье.

— Вы не видели моего брата? Похоже, мы с ним ищем друг друга.

— Я только что видел его у окна…

— Благодарю вас…

Он резко обернулся и направился в ту сторону, куда указал Обинье.

Однако достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что брата там уже нет. Это еще более усилило его дурное настроение. И ему пришла в голову мысль, не медля более ни минуты, покинуть это заведение. А Пьер, если захочет, найдет его позже. В конце концов, он уже достаточно взрослый, чтобы самому добраться домой.

Он уже было направился к выходу, полный решимости осуществить свой замысел, но тут кто-то снова дернул его за рукав. Еще один нежданный собеседник!

Он резко обернулся — перед ним стояла Мари.

Она была одна, видимо, ей удалось избавиться от президента, с которым она переходила от группы к группе, от стола к столу, и освободиться от Сент-Андре и от когорты обожателей, что слетались к ней, точно мотыльки на огонек. Они долго глядели друг на друга, не в силах произнести ни единого слова.

Хоть лицо ее не выдавало никаких чувств, Жак сразу догадался, что она сильно взволнована. Теперь, с этой робкой застенчивостью в глазах, которая так изменила ее лицо, она казалась ему куда прекрасней, чем всего несколько минут назад, когда, распустивши перышки, строила глазки толпе своих обожателей.

Чего она от него хотела? Что собиралась ему сказать? Отчего, сделав вид, будто он ей безразличен, теперь снова преследует его своим вниманием? У него возникло большое желание сказать что-нибудь резкое, дабы хоть как-то успокоить свою боль, но, не найдя в себе сил, он ограничился тем, что равнодушно поинтересовался:

— Вы хотели мне что-то сказать?

— У нас едва хватило времени, чтоб увидеть друг друга, — ответила она, — и мне подумалось, что, быть может, это вы хотите что-нибудь сказать мне?..

— Да нет, — ответил он, — мне нечего сказать вам… Я ведь уже поздравил вас с предстоящей свадьбой. Могу лишь добавить, что от всего сердца желаю счастья.

— Вполне ли вы уверены, что говорите от всего сердца?

— Да, вполне…

Казалось, с минуту она была в полном замешательстве, потом, понизив голос до шепота, проговорила:

— Перестаньте так смотреть на меня, нас могут заметить. Дайте мне руку, мы сделаем вид, будто просто прогуливаемся, и сможем немного поболтать.

Он бессознательно упрекал себя, что с такой легкостью поддался уговорам. А она, как непринужденно она себя ведет! Как уверена в себе! Будто уже полностью усвоила повадки бывалой куртизанки!

— Я уже собрался уходить, — промолвил он, — я искал своего брата.

— Похоже, вы не очень-то рады снова меня увидеть…

— Если говорить откровенно, то в подобных обстоятельствах я и вправду не испытываю от этого слишком большой радости.

Она невольно улыбнулась и заметила:

— Неужто и вы тоже собираетесь сказать мне, будто господин де Сент-Андре слишком стар, чтобы посвятить ему свою молодость? Я ведь угадала, не так ли? Я слышу это по два раза на день, если не больше. Что поделаешь, если в глазах господина де Сент-Андре моя молодость стоит дворянского титула… И не думаю, чтобы мне было в чем его упрекнуть, ведь, пока он не сделал мне предложения, никто даже внимания на меня не обращал, а теперь, когда я стала его невестой, отбоя нет от поклонников, готовых оспаривать его место в моем сердце…

— Но у вас и вправду нет недостатка в обожателях, — сухо заметил он. — Я и сам мог в этом убедиться. Не удивлюсь, если весьма скоро вы станете всеобщей любимицей…

Она рассмеялась еще громче.

— Вы правы. Многие делают ставку на преклонный возраст господина де Сент-Андре. Они приметили меня и лишь ждут своего часа. Надеясь, что, стоит мне выйти замуж и стать мадам де Сент-Андре, как я сразу же стану куда сговорчивей, а уж они не замедлят этим воспользоваться… Но они ошибаются: я люблю своего будущего мужа!

Она произнесла эти слова с такой непоколебимой убежденностью, что Жака даже передернуло от волнения.