Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю - Владимир Микульский

Итак, оба посла исчезли из поля зрения наблюдателей, и это был факт. В этот же день Хутрап, до сих пор проживающий в храмовом комплексе, был вызван в резиденцию вавилонского царя, который прислал для сопровождения полсотни солдат. Захватив с собой нового телохранителя, он без приключений добрался до царского дворца. Пройдя анфиладу богато украшенных комнат, в которых сновали многочисленные рабы, Хутрап попал в небольшой кабинет, в котором и находился бывший верховный жрец бога Мардука, а ныне царь Вавилона Дамик-илишу. Царь тут же отмел за ненадобностью все излишние церемонии, вроде падения ниц, обнял Хутрапа за плечи и усадил его в кресло с подлокотниками и невысокой спинкой. Находившемуся при нем телохранителю, которым, конечно же, был гигант-скандинав, он указал на мягкий табурет у торца стола. Сам же опустился в кресло с другой его стороны.

– Все идет, как ты и предсказывал, – сказал царь, обращаясь к Хутрапу.

– Однако я думал, что в запасе есть еще с полдесятка дней, – покачал тот головой.

– Я предвидел, что их не будет, и предпринял меры, как ты уже мог убедиться. Хотя и сам чуть не опоздал. Однако все благополучно завершилось, во многом благодаря ему, – царь кивнул головой на скандинава.

– Я просто сделал то, что должен был сделать нормальный телохранитель, когда его подопечному грозит опасность, – усмехнулся скандинав, поняв, о чем идет разговор, – а в данной ситуации это был единственный выход, чтобы сохранить его жизнь.

– Ничего себе наняли телохранителя, – усмехнулся царь, – чтобы выполнить свою работу, уничтожает целое войско и, по сути дела, устраивает государственный переворот! Мы не в претензии, – одобрительно махнул он рукой скандинаву, когда тот попытался что-то сказать в свое оправдание, – ты действовал совершенно правильно и совершенно вовремя. Однако, если помнишь, тебя нанимали для охраны посла в дороге. И дорога ваша начнется очень скоро.

Царь помолчал.

– Через три дня, когда будут приготовлены дары Вавилона новому царю Элама Пели, ты уйдешь отсюда с караваном, – сказал он, обращаясь к Хутрапу, – увозя с собой завещание, а сейчас вы познакомитесь с начальником охраны каравана с дарами.

Жрец потянул витый шнурок, висящий над его головой. Где-то вдали послышался удар в гонг. Еще через несколько мгновений в комнату скользнул молодой жрец в белых одеждах и склонился у входа.

– Позови Набонасара! – приказал ему царь.

Вскоре в комнату вошел высокий человек, разменявший четвертый десяток зим. Он был красив той особенной красотой, которую признавали в Вавилоне. В отличие от принятого в Египте изящества, тонкости линий и мягкой пластики движений, Вавилон эталон красоты признавал в массивности, резких линиях и силе. Всему этому соответствовал вошедший человек. У него было массивное, почти прямоугольное, тело с коротко по-солдатски постриженной головой, сильными руками, со шрамом от глаза до угла рта, пересекающим левую половину почти прямоугольного лица, придающим ему немного хищное выражение. Лицо заросло иссиня-черной бородой, подстриженной с сохранением четких углов на уровне верхней части груди. И без того темная кожа была загорелой до черноты. Внешность сразу же выдавала в нем ассирийское происхождение. На левом боку в тисненых ножнах висел бронзовый меч с украшенной позолотой рукояткой. Он остановился у входа и склонил голову.

– Знакомьтесь. Это тысячник Набонасар, кстати, командующий прибывшего нам на помощь корпуса. Он возглавит охрану каравана и будет лично отвечать за его счастливое прибытие ко дворцу царя Элама. А это…

Царь представил тысячнику посла Пели и его телохранителя, затем последовало несколько вопросов посла и некоторый обмен любезностями, после чего разрешил ему покинуть помещение, сказав, что у того еще будет уйма времени, чтобы обсудить с господином послом как маршрут движения, так и систему охраны каравана.

Тысячник послу сразу же решительно не понравился.

– Какой-то он слишком скрытный и угловатый, не люблю таких, – откровенно сказал он.

– А что ты скажешь? – спросил царь у скандинава.

– Опытный воин, – ответил тот, – смотрит прямо, не отводит глаз. Стойко держит удар – я специально немного сжал ему руку, он выдержал, не моргнув. Осторожен – к нам подошел таким образом, чтобы в случае чего сразу же суметь защититься, ответив ударом на удар. Немногословен – не сказал ни единого лишнего слова. То, что дослужился до должности тысячника, говорит о том, что умеет обращаться с солдатами и управлять ими в бою. Шрам на лице говорит о личной храбрости, о том, что не отсиживается за спинами солдат.

Хутрап, слушая скандинава, удивленно крутил головой.

– Как ты только сумел заметить все это? – спросил он.

– А ты молодец, – довольно сказал царь, – в одно мгновение сумел разглядеть его главные черты. Я добавлю только бесстрашие и некоторое упрямство. Это надо будет учитывать вам при движении каравана. Как бы то ни было, последнее слово всегда будет за тобой, мой дорогой Хутрап, – добавил царь, – но…

– Что за но? – уставился на него посол.

– Это касается твоего нового телохранителя. Однако, слушайте и запоминайте оба. Ты, – царь Дамик-илишу смотрел прямо в глаза скандинава, – принял предложенную работу, и все подробности ее узнаешь, сопровождая Хутрапа. А теперь главное в твоей работе. Ты будешь подчиняться только распоряжениям посла и никого, кроме него, и, более того, в чрезвычайных условиях, если они случатся, на время их действия, учитывая твой опыт и умение, которые ты доказал на деле, и посол, и начальник охраны каравана перейдут в подчинение тебе и беспрекословно будут выполнять то, что ты скомандуешь. Набонасар уже получил на этот счет специальные инструкции. Что наступили чрезвычайные условия ты, Хутрап, определишь сам. И что они, чрезвычайные условия, закончились, ты тоже определишь сам. Ты достаточно благоразумный для этого человек. А цель у тебя, Альрик, сын Бьерна, одна – что бы ни случилось, посол должен живым достичь резиденцию Пели, претендента на трон Элама, в городе Аншане. Я сказал! – пресек царь слабую попытку возразить, предпринятую Хутрапом, который только сокрушенно развел руками.

– И последнее, – закончил царь, – отсюда вы оба, по крайней мере, до отправления каравана, не сделаете ни шагу. И спать отныне будете в одной комнате. Я подозреваю, что не зря исчезли послы Аккада и конкурента Пели из Элама. Небось, готовят какую-нибудь пакость. Здесь сделать это я им не дам, ну а дальше… На все воля Мардука, особенно если и вы сами не будете плошать! А доставить Пели, кроме моих даров, вы должны вот это.

Дамик-илишу пошарил со своей стороны где-то внизу стола. Внезапно часть крышки стола пришла в движение, приподнялась и отъехала в сторону, открыв углубление, из которого царь извлек небольшой ларец, сработанный из дерева, украшенный искусно вмонтированными в него по всем линиям сгиба золотыми цветами. Ларец был обвит цветными шнурами, на которых висела печать царя Элама.

– В этом ларце и находится также опечатанный свиток, завещание эламского царя. Все это должно попасть в руки почтенного Пели. Вам понятно?

Посол и скандинав утвердительно кивнули головами.

– Ларец вы получите из моих рук непосредственно перед уходом.

8. Маршрут

Через три дня интенсивной подготовки большой караван под командованием тысячника Набонасара был готов двигаться в дорогу. В состав его входила сотня бактрианов, двугорбых мощных верблюдов, из которых на двух десятках навьючены были дары царя Вавилона – всевозможные золотые и серебряные украшения, драгоценное оружие, тончайшие ткани для жен Пели и еще уйма всяких приятных мелочей. На остальных нагружено продовольствие, вьюки для воды, шатры для сопровождающих и еще разные нужные в дальней дороге припасы. Сопровождали его пять десятков погонщиков и две сотни солдат. Половина солдат была на боевых дромадерах – одногорбых верблюдах, вторая половина на конях. В дар Пели вели также десяток великолепных арабских скакунов, каждый из которых имел баснословную стоимость, с изогнутой шеей, тонконогих, чрезвычайно быстрых, за каждым из которых следил специальный конюх. В составе каравана было также до полусотни рабов и поваров.

За прошедшие три дня был оговорен и маршрут. Дамик-илишу предполагал его следующим.

Из Вавилона на плотах и кораблях по Евфрату караван достигнет города Ниппура, из него отправится на восток, переправится через еще один рукав Евфрата (в те чрезвычайно отдаленные времена Евфрат имел не одно русло, как сейчас, а два параллельных рукава). Далее следовал переход до города Ларака, стоящего на реке Тигр, где можно было без помех осуществить переправу через реку. Это было единственное место на маршруте, про которое заранее не было известно, как его преодолевать – то ли двигаться севернее, то ли южнее. Это надо было выяснять на месте и зависело от того, как караван сумеет переправиться через предыдущий рукав Евфрата – насколько течением снесет его на юг при переправе. И вообще, это были странные места. Рассказывали, что, несмотря на пору года, обширные пространства там всегда были скрыты туманной дымкой. Не единожды люди пытались пройти сквозь дымку, но никому это не удавалось. Через несколько сотен шагов туман настолько уплотнялся, что не видно было даже собственных ног. Осмеливающийся все же двигаться в этом тумане еще через несколько сотен шагов, сделав круг, выходил из него почти там же, откуда и входил в него, или не выходил вообще никогда. Однако, бывали дни, когда туман сильно рассеивался, и сквозь дымку удавалось разглядеть вдали то ли озеро, то ли солончаки да болота, а еще дальше виднелась роща финиковых пальм. То ли то был остров в центре озера или болот, то ли мираж в этом месте – этого не мог сказать никто.