Поветлужье - Андрей Архипов

   - Нет, на лечение овощей я не подписывался, - засмеялся Вячеслав.

   - Ну, вот, уже веселее стало... Так что еще?

   - Ну, племенной отбор для скотины организовать я могу, - добавил Вячеслав, - но это вещь долгая, в копилку средств выживания не пойдет.

   - Угу. А ты, Николай?

   - Наконец-то и до меня очередь дошла. Гхм... Значится так, в первую очередь нужно с отцом Антипа поговорить, может я что могу здешним умельцам подсказать. По закалке там, ну... по кузнечному делу. Если надо механизацию какую, водяной молот схимичить какой-нить, то это тоже ко мне. Смогем, я думаю. Плавку железа я Вам не обещаю, каменного угля на Ветлуге нет, да и руд то железных здесь, окромя болотных, никогда не было, но качество изделий улучшить попробую. Хотя, я думаю, местный кузнец тоже не лаптем щи хлебает...

   - Ну вот, Коля, а то все молчал, да ворчал, - подбодрил Николая командир, - а как советовать, так нас всех обскакал.

   - Обскачешь вас... на кривой козе. Это было третье, значится. Дальше. Гончарное дело, плошки всякие, горшки. Это наверняка в хозяйствах есть, но есть ли гончар среди переселенцев, непонятно. А в гончарной печи как раз можно цементацию проводить, так что можно это дело совместить. Глина в этих местах есть, а вот какая, нужно руками пощупать. Она ведь разная бывает - для горшков одна, а для цемента, к примеру, - известковая должна быть, мергель называется. Хотя он тоже разный бывает. Уж и не знаю, был ли в нашей местности. Ну, да это я далеко забежал... Что я хотел... да вот... для кирпичей тоже особая глина нужна. Раньше плинфу тоже делали, но опять же...

   - Чё делали, пап?

   - Плинфу, кирпич такой плоский. Так вот, я и говорю, опять же надо знать, есть ли специалист по кирпичам то. Все-таки глину то надо особо подготавливать. Раньше ведь ее как делали. На зиму оставляли, чтобы после замораживания она потрескалась, и с нею работать легко было. А при таянии из глины соли бы вымыло. Далее дробили и с песком мешали. Целый процесс. Но если народ только-только переселился, то материал такой опять же нужен будет позарез... Но тут я, как говорится, могу только советами, руками не делал, незачем было.

   - Вот и четыре, вот и пять, - задумчиво произнес Михалыч, - это уже надо просчитывать, хотя совместить было бы приятственнее. Уголь жечь все равно надо, что для кузни, что для керамики, что для кирпичей. И печи нужны. Опять же из огнеупорного кирпича...

   - И в каждый дом русскую печку поставить, - добавил Вовка, - а то ведь топят здесь по-черному, наверно.

   - Это да. Только русская печка вначале тоже топилась по-черному, - заметил Вячеслав. - Кстати, читал забавную вещь в какой-то газетенке, при Петре I вышел указ, запрещающий строить курные избы, ну... избы, топящиеся по-черному. Но крестьяне все равно так строили. И не только в силу традиций, но и якобы потому, что считалось - в курной избе и эпидемий всяких нет, и болеет человек меньше. Объясняли ученые потом, что, мол, черный дым под потолком - это как дезинфекция помещения. Уж не знаю, правда ли. Кстати, про инфекцию. Пока не притремся, старайтесь в близкие отношения, - хмыкнул, посмотрев на мужиков, - ни с кем не вступать. Да и кашлять старайтесь в ладошку. Мы хоть и не городские, но вирусов, чуждых нашим предкам, у нас хватает. Кстати, я первым делом травки буду собирать, какие знаю, лечить то здесь больше нечем... А насчет печи для каждой избы... Это же столько, Степаныч, кирпича то нужно?

   - Да куба два-три на один дом, - ответил Николай, - если по уму делать. Так что не знаю, справимся ли, даже если помощь будет от общества. Все расчеты надо подробнее потом обсудить.

   - А мы еще обучать можем, - вскинулся Вовка, - чтению там, письму, счету, географии. Правда, алфавит, наверное, здесь другой, но математика та же.

   - И математика другая, Володь, - возразил ему отец, - считают то, конечно, десятками и сотнями, но вместо арабских цифр раньше у нас пользовались буквами. А уж рассказывать им про круглую землю... Это может и костром попахивать...

   - Вряд ли... Инквизиции у нас не было, - встрял Михалыч, - Хотя с этим, конечно, поосторожнее. Однако, все равно, Вовке плюс за идею. Грамотных здесь почти нет. Если брать саму весь - разве что из дружинных кто письмо знает. А считать тот же товар и вести записи можно и по-нашему, лишь бы правильно было. Так что, шесть.

   А там, глядишь, народу понравится наша грамота, особенно если с нуля обучать, не ломая старых представлений. Тогда наше обучение дорогого будет стоить. И это будет самый большой плюс в нашу копилку, - и тихо проговорил, - и копилку этого мира.

Глава 5

   Вовка подставил под напружинившуюся еловую ветку руку, но с другой стороны прилетел еще один жесткий колючий прут, расцарапав щеку. Охотники вели волжан пятый день, выбирая по одним им известным приметам дорогу через сплошной массив смешанного леса. Мальчишки уже покрылись паутиной и мусором с головы до ног, ноги заплетались сами собой, хотя Вовка с Тимкой и старались не показывать виду, что устали до невозможности. Причина этого шла немного впереди и, оборачиваясь время от времени, ехидно ухмылялась.

   Однажды вечером, перед самым выходом в сторону веси, Радислав снял свою непослушную шапку, похожую на буденовку, закрывающую уши и стоячий воротник рубахи от попадания туда лесного мусора, тряхнул головой и... И откинул русую косу на спину, тряхнув напоследок бляшками венчика, придерживавшего до поры до времени косу под холщовой шапкой. Вот те и Радька, оказавшаяся Радой, девчушкой с темно-синими, чуть раскосыми глазами, на которых прежде никто и внимания заострять не собирался. Антип только хмыкнул, глядя на остолбеневших людей мужеского пола. Видимо, не они первые попадались на удочку переодевшейся в мужское платье девчонки. Для Радки, конечно, поначалу было безопаснее играть роль мальчишки в сложившейся ситуации. По крайней мере, пока отец не очнулся и не встал на ноги. Все-таки трое взрослых незнакомых мужиков. Сама же Радка объяснила потом ребятам, шагая рядом с ними по пружинящему блекло-зеленому моху, что в лесу одеваться в мужскую одежду удобнее. Мать же у нее года два, как лихоманка забрала, так что на женской половине обитает она одна. Не с дедом же в кузне ей все время проводить. Тот делом занят. Да и не хочет она без отца долго оставаться. А тот у нее пропадает на охоте большую часть времени года. Про бронзовый венчик тоже рассказала, как он называется, да что у него бляшки навешиваются по количеству годов. Оказалась она ровесницей ребят - ей тоже было одиннадцать полных лет.

   Антип же как то на привале тоже коснулся этой темы, посетовав на то, что девчушка растет без женского догляду, но уже привык, что она везде его сопровождает. Даже когда он уходит в лес на месяц-другой. Бабы в веси осуждали, конечно, его за дочку, не дело, мол, ей заниматься мужскими делами. Но Антип отмахивался от них обещанием, что вот упадет у ней первая кровь, так и отдаст он им ее в обучение. Только чему уж больно мудреному они могут его дочурку научить? Да и станут ли? Готовить она умеет, в походе все на ней, одежку тоже аккуратно латает. А уж прясть да вышивать, дайте срок, научится зимними вечерами. Так что легконогая Радка, неслышно ступая то по моховой глади края болота, то по свежей траве, скрывшей своими стрелами прошлогоднюю листву, радовалась последним месяцам своего вольного существования, то и дело обгоняя уставших мальчишек и искоса стреляя по ним озорными бесенятами глаз. Ей нравилось чувствовать себя опытной охотницей по сравнению с ровесниками. Перед кем же ей еще хвастаться своей пружинящей походкой и выносливостью? Не перед ровесниками же в веси, которые то и дело ее обзывают то бабой в портках, то мужиком в поневе, хотя собственно до поневы то она еще не доросла, ничего не нося дома, кроме длинной рубахи.

   Шли они не очень ходко. То и дело останавливались, когда Антип лазил по деревьям и делал зарубки в случае присутствия непустой борти. Однако ребята подозревали, что он останавливался не сколь для поиска пчел, сколь для того, чтобы они могли перевести дух. Во время одной из таких остановок охотник поделился, что землянку для зимнего промысла он действительно хотел выкопать в нескольких днях пути от веси, но основной целью было разведать по поручению десятника, что за земли лежат в глубине заволжского леса, какие соседи здесь проживают, не опасны ли. Второй год их проживания здесь кончается, неотложные дела сделаны, пора осмотреться.

   Наконец, в полдень, на одном из привалов около небольшой лесной речки, охотник объявил, что подойдут к веси сегодня в двенадцать часов дня. На недоуменный вопрос, - что, уже пришли? - он ответил, - полуденное время сей час. Нешто по солнцу не видите? Еще часов пять идти.

   Как оказалось, сутки в исчислении Антипа, и, видимо, остального местного населения, делились на две части: светлую и темную, день и ночь. А часы считались от начала каждой части. Поэтому, когда Антип говорил, к примеру, что встанет на дневку в пять часов дня, это означало через пять часов после восхода солнца, а не по механическим часам, демонстрация которых привела Антипа в полное недоумение. Зачем, мол, нужны такие безделушки, да еще и в лесу. Правда признал, что таких штуковин не видел отроду и посоветовал спрятать, чтобы не вызывать дополнительных вопросов. И так уж слишком вид необычный.