Глаза Вселенной видят все… - Виталий Батюк

— Да, отец, я тебя прекрасно понимаю. Я не буду на себя тянуть одеяло компании, а буду отталкиваться прежде всего от целесообразности в принятии решений. Ты можешь в этом на меня полностью положиться, — не скрывая восторженности, залпом ответил Арманд.

— Ты надеюсь, сынок, понимаешь, что тебе нужно сменить образ жизни. Я тебя не заставляю все разом взять и перечеркнуть…

Но ты должен все это многократно в своей жизни сократить, это должно быть для тебя очевидной необходимостью. Никто у тебя не собирается красть молодость и ее привлекательные возможности, но умерить свой пыл в этом направлении ты просто обязан. И, надеюсь, ты прекрасно осознаешь, что такое стать вице-президентом одной из крупнейшей компании в Прибалтике.

— Естественно, — сразу посерьезнел Арманд.

— Ты согласен занять этот пост в компании? — отец вытер рот салфеткой.

— Да, отец, я согласен. Сделаю все, чтобы оправдать твое доверие, — по-солдатски отрапортовал Арманд.

— Ну и молодец, сынок. Пусть этот вечер начнет отсчет твоей новой, взрослой, деловой жизни, — мэр протянул своему сыну руку, похлопал его по плечу и направился в свою комнату. Арманд остановил его последним вопросом.

— Папа, а тебе разве не обидно, что те, кому ты помогаешь материально, балаболят у тебя за спиной, нагнетают и так напряженную обстановку в городе?

— А что ты можешь предложить, Арманд? — рассеяно спросил Зариньш.

— Пора их… к стеночке.

— И как это сделать? — устало поинтересовался отец.

— Как? Как? У тебя в руках многие газеты, журналы, телевизионный канал. У тебя, папа, большие возможности дать им пропотеть. Нельзя же оставлять все, как есть и пускать эти пьяные речи на самотек. Мне просто становится обидно за тебя. Если дашь мне возможность, то в ближайшее время я готов это подлое пожарище притушить. Думаю, ни к чему ему дальше разгораться, причем речь идет о достоинстве нашей семьи и нашего бизнеса, — подытожил вечер сынок.

Арманд в данном случае рассчитывал на врожденную отцовскую сентиментальность.

Минуты две мэр стоял, глубоко призадумавшись. Взгляд его пал на сына, мысли пошли по кругу… Проскочила одна: не слишком ли мой сын коварно зрел для своего молодого возраста, не хитрит ли он? Откуда у него все это накопилось?

Ладно, я в свои сорок пять сумел многое повидать — развал СССР, становление бизнеса, рэкет, бандитизм… участвовать постоянно в разных, многоходовых аферах с государственным капиталом, да и с частным, в большинстве случаев с теневым. Ладно, я. Но мой-то сын? Ничего не видевший и практически тепличное растение… А может, так и должно быть, что наши дети намного раньше взрослеют, нежели мы в их возрасте. Может, сама жизнь заставляет молодое поколение зреть быстрее? Кто знает? Все может быть.

Может, все это к лучшему, — с необъяснимым для себя сожалением подумал уставший за день мэр. Промелькнули эпизоды из собственной прекрасной молодости и резко вернули его из прошлого в теперешнюю, не совсем понятную, жизнь.

В складках у рта тверже обозначилась жесткость, серьезный взгляд «принял решение», железным голосом он произнес:

— Дерзай, Арманд, дерзай. Я позвоню, кому надо и куда надо. У тебя будут все полномочия, действуй…. Верю в тебя, сынок. Спокойной ночи, — отец повернулся и резким шагом пошел в сторону своей спальни.

— Ну, что, сыночек мой родной, поздравляю тебя с новой должностью, — привстала из-за стола мать, внимательно наблюдавшая за всем происходящим в столовой. — Я только не могу понять, что ты задумал? И для чего тебе все это надо?

— Мама, я ничего не задумал, — как можно мягче пробовал утешать сын. — Понимаешь, мне как мужчине надо начать реализовываться в карьере. Разве это плохо? — задал он вопрос. Мать с подозрением взглянула на сына, приглушая голос, высказала свои соображения:

— Сынок, эти байки можешь своему отцу травить, а я тебе, не какая-нибудь лошарка, чтобы поверить сходу в твою реализацию. Твоя мать много сделала для того, чтобы расцвел наш семейный бизнес, и за эти годы не один пуд пыли вдохнула в себя, мчась по извилистым дорогам бизнеса. Я, к твоему сведению, была режиссером-постановщиком многих спектаклей в этом деле. Естественно, опираясь на государственные связи отца. И мне, честно говоря, не очень нравятся все эти разговоры о творческой интеллигенции… Знаю одно: тебе дела нет и никогда не будет до всего этого. Ты имеешь личный расчет! Но учти одно: если я замечу, что ты вместо того, чтобы развивать семейный бизнес, займешься сведениями личных счетов, то пеняй на себя. Твоего папеньку я знаю, как укротить и поставить на место. Так что имей ввиду, я с тобой не собираюсь заниматься детским садом, тем более, во всем тебе безмерно потакать. Меня жизнь научила проверять, и с этого дня, мой новоявленный вице-президент, я тебя беру под свой личный контроль. И еще одно: двадцать шесть процентов акций, по брачному договору с твоим отцом, принадлежат мне, а нашему папеньке — тридцать пять… от общей суммы. Без моих акций у него не будет контрольного пакета и, естественно, той власти, которой он обладает в компании, поэтому мой голос в бизнесе будет основным! И никак иначе! Я тебе сейчас все ясно и доходчиво изъясняю?

— Да, мама, мне все ясно, — от неожиданной резкости матери Арманд чуточку даже побледнел.

— Вот и хорошо! Но помни: решил заняться делом, так занимайся им, как нормальный зрелый мужик, а свои планы на месть оставь себе на досуг и не мешай одно с другим. Тебе что надо от поэта Виталия? — вдруг строго спросила мать.

— Да он, действительно, так говорил, все как я и рассказывал, — нахально солгал Арманд.

— Что-то я мало верю этому. Как мог умный человек столько глупостей наболтать, к тому же за один вечер? В любом случае, это твои дела, но прошу одно с другим не путать. В общем, поздравляю тебя, сынок, и надеюсь, ты оправдаешь наше с отцом к тебе доверие, — смягчила тон мать, внимательно посмотрев в глаза взрослого сына. — Ладно, сынок… спокойной ночи… и не злись на мать. Я тебе все это сказала лишь для пользы дела.

Удивленный выпадом матери сын только и мог произнести:

— Да, мама (о чем речь?) я не злюсь на тебя. Я просто никогда не видел тебя такой серьезной.

— Ты многого еще в жизни не видел, сын. Много чего. Нам с твоим отцом пришлось испытать… да и попотеть, чтобы отвоевать свое место под солнцем, поэтому я хочу знать и видеть, что ты, действительно, созрел для того, чтобы тебе в семейном бизнесе передать эстафету. И еще одно: хватит тебе гулять по разным телкам, пора уже о половинке второй задуматься, но об этом мы потом с тобой поговорим. Еще раз, спокойной ночи, — мать повернулась и вышла из кухни.