Настоящий хит. О счастье по расписанию, любви к искусству и о том, как начать жизнь с нуля - Александр Райн

зазоры, но Слава сдержался. Он сделал еще шаг, руки его подались вперед, он собирался обнять ими Лилю, но она была гораздо тоньше, чем его жена, и Слава понял, что не сможет свести руки даже под гидравлическим прессом – так сильно он привык к размеру талии жены. Еще шаг, остался метр до измены. Слава обливался потом, ведь Лиля пахла жасмином, а он привык к запаху орхидей, а еще обои были не встык.

Он закрыл глаза, Лиля тоже, сосед на кухне открыл очередную ракушку и высосал мясо. Слава потянулся губами к Лиле и… чмокнул. Как чмокают обычно десятилетки своих одноклассниц.

– Господи боже мой, что я наделал, – произнес Слава, и в груди у него похолодело.

– Пока ничего, но время идет, – раздраженно посмотрела на него Лиля.

– Я изменил, – с ужасом сказал Слава и схватился за голову.

– Кому изменил? А главное, в какой момент? – Лиля смотрела на него ошарашенно.

– Только что, – шепотом произнес Слава. – Я – изменщик. Жена мне этого не простит! – он рухнул на диван, и тот немного зашатался. – Болты надо подтянуть, – констатировал Слава.

– Ключ принести? – донеслось с кухни.

– Идите уже к себе! – рявкнула Лиля.

– Я только что изменил жене, вот я подлец, – закрыл лицо руками Слава.

– Так ты женат… То-то я думаю, ты какой-то чудной, – обреченно выдохнула Лиля. – Ладно уж, не парься, «чмок» за измену не считается.

– Точно?! – посмотрел на Лилю сквозь подступившие слезы Слава.

– Сто процентов. А теперь тебе пора.

– Спасибо большое! За обед, за цветок. Прости, что не оправдал надежд…

– Да ладно уж, иди к своей жене, я не привыкла отбирать чужое.

– Спасибо! – Слава радостно пожал Лиле руку и, схватив цветок с подоконника, рванул к выходу.

– Мусор не захватишь? – крикнула вдогонку Лиля.

– Ага!

Зайдя на кухню, Лиля увидела соседа, жадно поедающего салат из руколы.

– Проштите, – прочавкал тот, – уже ухожу.

– Да ладно уж, не спеши, – улыбнулась Лиля, окидывая соседа оценивающим взглядом.

* * *

Домой Слава вбежал весь взмыленный и запыхавшийся.

– Откуда цветок? Ты же за крепежом ездил, – спросила жена, встречая его на пороге.

– Да вот, как-то так вышло, – мялся Слава, не зная, как оправдаться. – Это тебе… Олесь, а гуляш остался? – решил сменить он тему разговора.

– Целая сковорода. Погреть? – спросила жена, глядя с подозрением на странное поведение мужа.

– Ага.

– Коньяка плеснуть? Я купила сегодня.

Тут Славу прошибла слеза. Поставив цветок, он бросился к жене и расцеловал ее так, как будто не видел лет сто.

– Дурной, что ли? – испугалась она такой неожиданной любви.

– Да нет, просто соскучился…

– Чудеса. Ладно, я на кухню, а ты времени зря не теряй, там это… розетка отходит.

Я хочу стать учителем

«Кто дал вам право называть моего сына идиотом?» – прилетело сообщение в чат, когда Леонид Степанович проверял тетради учеников. Автором гневного письма являлась мама Вовы Громова, которая каждое общее интернет-собрание спонсировала огромным количеством смайлов, словно работала на фабрике по их производству.

«Ваш сын приклеил хомяка к парте. Как я должен был его назвать? Оригинал?»

«Вы – учитель! Вы должны объяснить, а не делиться своим субъективным мнением!» – мамаша не желала останавливаться, посылая в чат армии злых рожиц.

«Я и объяснил, что подобное может прийти в голову только идиоту. Вы разве со мной не согласны?»

Громова печатает сообщение…

«А моему за что два влепили?!» – влезла в разговор другая женщина (если можно так сказать про общение в мессенджере). Ее сын носил гордое имя Святослав и, по мнению родителей, априори не мог иметь плохих оценок.

«За реферат», – коротко ответил учитель и хотел закрыть чат, но не успел, так как ответ был молниеносным.

«Да вы его хоть читали?!»

«А вы сами читали? Традиции и обычаи американских индИйцев!»

«Ну подумаешь, опечатка в названии! Что теперь, по одной букве судить всю работу?! Вы даже не даете шанса! Должно быть, вам неприятен мой сын!»

«Ваш сын написал, что коренные американцы спускали трупы своих соплеменников в Ганг».

«Вы не можете знать, как назывались реки у индейцев. Может, у них тоже был Ганг».

«В его реферате слоны мирно пасутся на лугах Дикого Запада, пока их хозяева посещают храм Вишну. Они носят перья на голове и питаются крупным рогатым скотом».

«Исправьте оценку!»

«Перестаньте задавать столько домашнего задания!»

«Если моя дочь не поступит в институт, я…»

Сообщения летели, как пули из смертоносного орудия, быстро разряжая батарею старенького смартфона. Леонид Степанович отключил интернет и положил телефон в ящик стола. Голова была такой тяжелой, что отказывалась проверять домашнюю работу. Так больше продолжаться не могло. Никого уже не интересовала учеба. Зачем он пришел в эту профессию много лет назад? Чтобы нянчиться с ленивыми детьми и их родителями? Хватит! Сегодня же вечером он выложит свое резюме на сайте по поиску работы. Никаких больше тетрадей! Пусть горят синим пламенем, ни одной из них он сегодня вечером не проверит.

Леонид сложил тетради в стопку, плеснул в стакан с теплой водой десять капель корвалола и уже хотел принять дозу успокоительного перед командировкой в сторону дома, как вдруг заметил на пороге кабинета мальчика. Невысокий лупоглазый паренек с копной взъерошенных волос смотрел на него с любопытством и трогал себя за нос.

– Ты чего здесь делаешь? – спросил Леонид Степанович. – Уроки давно закончились.

Громко выдохнув, географ выпил залпом седативное.

– Я потерялся, – отозвался паренек и шагнул в класс.

– Потерялся? Тебе сколько лет?

– Семь.

– Семь? А выглядишь старше. Из какого ты класса?

– Я еще не хожу в школу, пойду в сентябре в первый класс. Мы с мамой к брату пришли на родительское собрание, я решил побегать в коридоре и случайно убежал…

Учитель снял очки и, протерев линзы, убрал в свой портфель. Он решил по-быстрому помочь мальчику найти маму, а затем прогуляться под вечерним дождем, чтобы немного остудить раскалившуюся за день голову.

Мальчуган водил по кабинету своим внимательным взглядом; казалось, он мог залезть им в каждый угол.

– А кто все эти люди? – спросил наконец потеряшка, пока учитель возился с молнией на портфеле.

– Какие еще люди?

– Ну вон те, наверху, – паренек прицелился указательным пальцем в сторону классной доски.

– Это ученые-первооткрыватели, – без интереса ответил Леонид и, сломав бегунок на портфеле, литературно выругался.

– А как зовут первого? – не унимался любознательный малец.

Учитель повернул голову в сторону портретов, словно забыл тех, кто смотрел ему в спину последние годы, пока он смотрел в глаза детей.

– О, это Фернан Магеллан, – улыбнулся Леонид Степанович.

– А