Трое - Георгий Иванов Марков

головы до ног женщина! Знаешь, что значит настоящая женщина! На прошлой неделе заметил ее в первый раз, а сейчас у меня встреча с нею! — Он встает. — Думаю, что будет порядок!

— А муж? — Иван продолжает смотреть в окно.

— Какое мне до него дело! Раз не может жену удержать, мне что ли ее сторожить? Она по мне с ума сходит!

— А потом?

— Что потом? Нынче здесь, завтра там! Она это знает. Обманывать не собираюсь. Чем я виноват, что жизнь у них нескладная! Этот пентюх не заслуживает такой жены! — Сашо снова подсаживается к Ивану и смотрит на него смущенно, с полувиноватой улыбкой. — Знаю, что не одобряешь. Ведь правда?

Иван молчит.

— Видел бы ты ее! Один мой друг говорил мне, что у женщин два лица. Одно — «на каждый день», для домашних, для мужа, для службы, перед людьми. Другое лицо — «для праздника». Сегодня лицо у Данче было как раз такое, праздничное. Видел когда-нибудь лицо для праздника? И почему ей не праздновать? Разве она не права?

— Не знаю! — Иван испытующе смотрит на него.

Сашо фыркает.

— Эх, профессор, профессор! Много ты знаешь!

4

Приди, приди, свет мой золотой!

Не оставляй меня в тени этой спины, потому что мне страшно слушать тиканье часов!

Приди, молю тебя, приди…

Данче

Сначала — взгляд разведчика в сторону расположения противника. Нужно любой ценой избежать столкновения, так как во всех случаях пострадает солдат. Сашо разглядывает жилые дома, где живет Данче. В третьем окне висит белое полотенце. Это значит: «Приду». Лицо Сашо самодовольно улыбается. Со стороны домов не слышно никакого шума, не видно прохожих. Тем лучше, никто не увидит.

Еще взгляд; на этот раз в сторону тыла. Солдатам запрещено ходить в заводской лесок, и приказа до сих пор никто не нарушал. Путь к леску просматривается часовыми, стоящими на постах у входа в завод и у складов. Да и как пройдешь, когда запретная зона ограждена колючей проволокой. Попробуй, если можешь? А почему нет! У Сашо появляется дерзкая мысль, словно он снова озорной мальчишка. Там, напротив, Данче. Он должен быть там! Другой на его месте поступил бы более осмотрительно. Воспользовался бы увольнительной, вышел бы на шоссе и, обойдя территорию завода вокруг, спокойно вошел бы в рощу с другой стороны. Другой — но только не Сашо!

Сашо притворяется будто что-то потерял и, нагнувшись, приближается к ограде, идет вдоль нее. Потом возвращается назад, озирается вокруг, ищет что-то в карманах, хотя поблизости никого нет. Наконец, он обнаруживает то, что нужно. В одном месте проволока ослабела, и при его гибкости он мог бы перебраться.

— Вперед! — с воодушевлением командует сам себе Сашо и наклоняется, чтобы перелезть.

— Рядовой Баров! — раздается знакомый резкий голос.

Сашо застывает на месте. Капитан!

Командир стоит под деревьями. Он все понял.

— Я, товарищ капитан!

Командир испытующе смотрит на него.

— Что ты здесь делаешь?

Сашо умеет находить выход из таких положений. Нельзя колебаться ни минуты, иначе плохо. Капитан ценит искренность.

— Думаю, как бы незаметно выбраться из казармы, товарищ капитан!

На сумрачном лице капитана мелькает улыбка и сразу же угасает.

— А тебе известно, что солдатам запрещено ходить в лес?

— Так точно, товарищ капитан… Но так получилось, что у меня там встреча!

Сашо продолжает спекулировать искренностью.

— Что, опять безнадежная любовь! — капитан с иронией напоминает Сашо об его недавнем оправдании, когда он сослался на «безнадежную любовь».

— Никак нет, товарищ капитан! Это любовь вполне надежная!

Ответ, будто, неплох, но игра в искренность сокрушительно рушится.

— Рядовой Баров! — командует капитан, понявший комедию мнимого признания. — Кру-гом! В помещение роты, шагом марш!

— Есть, в помещение роты, товарищ капитан! — Сашо ничего не остается, как шагать, проникнувшись уважением к своему командиру.

Для любого другого встреча с капитаном послужила бы основательной причиной отказаться от своих намерений. Но Сашо даже и не думает сдаваться. Он помышляет только о Данче. Представляет ее себе в расстегнутой кофточке, со спутанными волосами, высокой грудью. Видит ее «праздничное лицо», улыбку лучистых глаз… «Приду, Данче! Даже если все капитаны полка выстроятся вдоль ограды!» Он бросает небрежный взгляд назад и поворачивает к помещению роты. Однако вместо того, чтобы идти туда, он прячется за низкое и длинное строение столовой и снова выходит к проволоке, но уже в ста метрах дальше от прежнего места.

Капитана нигде не видно.

Теперь Сашо действует, как полагается действовать в боевой обстановке. Он ползком подбирается к проволоке, внимательно приподымает ее, вынимает гвоздь и легко перебирается. Здесь даже оказалось удобнее, чем на прежнем месте. По ту сторону — луг с низкими ракитовыми кустами — он их использует как прикрытие…

Рядовой Баров ползет мастерски и только, достигнув ракитника, позволяет себе отдохнуть. Это уже победа! Кто сказал, что он не сможет пройти! Теперь уже легче! Что бы ни было — Данче сейчас для него важнее всего.

Ему доставляет подлинное удовольствие, приподнимаясь на локтях, выбрасывать тело вперед, чувствовать неистощимую силу своих мускулов, спокойный, размеренный ритм сердца. Если бы кто-нибудь видел его со стороны, то наверное бы подумал, что примерный солдат добросовестно упражняется в ползании…

Он достиг высокой нескошенной травы. И сразу на него повеяло чем-то чистым, зрелым. Как манит к себе земля… Ляг мне на грудь, передохни… Здесь так спокойно, так ясно… Подыши моим воздухом, вдохни мои ароматы… Ничего от тебя не уйдет… Ляг…

Он видит над головой на высоком стебельке кузнечика. Его огромные глаза смотрят на него совсем удивленно. Сашо протягивает руку, но кузнечик ловко отскакивает в сторону. Солдат весело бросается за ним. Подожди, малявка! Стой! Кузнечик снова отскакивает. Сашо все больше нравится эта игра. Кто сказал, что не поймает! Это кузнечика-то! Ах ты хитрец! Погоди, погоди, гоп! Опять убежал!..

И кузнечику нравится такая игра. Развлечение после долгих часов осенней полуденной скуки. Он скачет предварительно, не дожидаясь броска своего преследователя.

В конце концов отступает Сашо. Не потому, что устал, и не потому что затея вдруг показалась ему детской, не подходящей для него… Совсем нет. Он готов гнаться за кузнечиком хоть до вечера… Вот, он опять бросается за скакуном, но поскальзывается и падает лицом вверх на мягкую нескошенную траву.

Солдат видит небо. Голубое ясное осеннее небо, чистое и просторное… Золотой солнечный дождь… И воробьев, игриво летающих над его головой.

— Какое небо! — восклицает Сашо, вспоминал небо над своим родным городом. — Это, над ним, гораздо красивее!

И какое-то чудесное, вольное и счастливое настроение возникает