Хорошая девочка (СИ) - Кистяева Марина

Самое поразительное заключалось в другом. По позвоночнику потекло тепло, низ живота приятно заныл. Нет-нет. Это никак не связано с бывшим мужем. Это реакция на мысли о сексе.

У нее его очень давно не было. Да и был он неправильным. Искаженным. Она исполняла супружеский долг, а не занималась любовью.

Потому что любви не было. Тут в ее случае все логично.

По венам тоже побежало тепло. Быстро-быстро. И ухнуло туда же. В низ живота.

По инерции Ксения обернулась, чтобы посмотреть на Юру и избавиться от наваждения, в которое окунулась. Оказалось только хуже.

Ее лицо напротив паха Юры…

И она готова была поклясться, что там не «лежало».

Ксения порывисто встала. С ними рядом Лариса Геннадьевна! О чем она только думает! И вообще… Затея остаться у свекрови на ночь, наверное, все же перебор.

– Бандит, веди себя прилично. – Юрий склонился и поцеловал сына.

А Ксения поспешно сглотнула вставший в горле ком.

Они оба проводили бабушку с сыном и вернулись в дом.

Оставшись вдвоем.

Ксения не знала, куда себя девать. Надо чем-то заняться. Срочно!

– Чай будешь?

Это уже Юрий.

– Буду.

– Или глинтвейн?

– Нет, чай.

Сердце внезапно засбоило.

– Или хотя...

Она замялась.

– Значит, глинтвейн.

Хованский неправильно истолковал ее заминку, переубеждать его она не стала.

Они прошли на кухню.

– Садись, сегодня я беру шефство на кухне.

– А я не против.

Ксения села за барную стойку, подперев подбородок ладошками. Ее штормило, кидало из крайности в крайность. Вот она собиралась себя чем-то занять, а вот плюхнулась на стул и плавится в охватившем ее ничегонеделанье. Хорошо же.

То, что вокруг нее суетится Юрий, – вдвойне.

Ладно, не суетится.

Хлопочет.

А за окнами падали крупные хлопья…

Ксения любила приезжать к Хованским за город. Дом у них был большой, двухэтажный, добротный. А какая кухня с верандой! Это же мечта любой женщины. Лариса Геннадьевна любила стиль бохо и многое привнесла в интерьер. Белые стены, обшитые рейкой, плетеные корзины. Много мелочей, которые делали пространство неимоверно уютным. Его хотелось рассматривать. А еще в нем быть.

Расслабившись окончательно, девушка снова повернула голову к большому окну.

***

Юра открыл холодильник, достал вино и мазнул взглядом по Ксюшке.

Снова завис на несколько секунд…

Красивая, зараза.

Сидит, наблюдает за снежинками. Глазками иногда моргает. Иногда вздыхает, точно ее думы тяжелые одолевают.

И нежностью от нее веет. Такой, что башку срывает и тяжестью бухает в ширинку.

Нихера себе...

Опасный звоночек, чего уж.

– Расслабься и получай удовольствие.

– Как скажешь.

И снова эта мягкость...

И снова она как будто другая.

Юрий, приготовив напиток, разлил его по бокалам. Взяв их за ручки, развернулся к Ксении. Она сменила позу и теперь лениво наблюдала за ним.

– Держи.

Он протянул один бокал, Ксюша как-то резко встрепенулась. Бокалы ударились друг о друга, бордовая жидкость пролилась.

Прямо на бежевый свитер Ксюши.

– Блядь…

Юрий действовал по инерции. Схватил лежащее рядом чистое полотенце – у матери других не водилось – и приложил его к пятну. Начал тереть.

– Юр, не надо. Хуже будет…

Да, будет хуже.

Потому что пятно поползло на высокую грудь Ксении. Его рука за ним. Прошлась по груди, даже надавила. Сосок Ксении отозвался мгновенно, напрягся, уткнулся в пальцы Юры.

Мужчина вскинул голову, уперся взглядом в лицо Ксении.

Секунда, вторая…

Их зубы столкнулись, настолько яростно и порывисто они потянулись друг к другу с поцелуем.

ГЛАВА 9

Они уехали из дома матери, как только та вернулась с Ваньком.

– Нам надо. Отлучиться.

Матушка лишь махнула рукой. Мол, езжайте, ни о чем не беспокойтесь. Можете вообще утром приехать. Юра обожал свою Ларису Геннадьевну. Она у него умница. Иногда выдавала самые нужные и необходимые мысли с невозмутимым лицом.

Все, что касалось Ксении, она воспринимала более чем на «ура». Ксения ей нравилась. А кому она может не нравиться?

Это он, идиот, два года профукал. Куда смотрел, спрашивается?

– Куда едем?

– Здесь где-то есть смотровая.

– Есть. Сейчас найдем.

Хованскому было все равно, куда ехать и везти Ксению. Главное, она рядом. Не закрылась, не сбежала. Не очертила личную территорию, выстроив между ними стену.

Доверчиво вручила ему свою ладошку, которую он и не думал выпускать. Такая мягкая, тонкая. Юрий несколько раз подносил ее к губам и целовал. После первого поцелуя у Ксении так забавно округлились глаза, точно он сделал нечто непотребное. Пришлось повторить.

– Нам туда?

– Навигатор показывает, что да.

Сегодня он был согласен на все. Лишь бы и она тоже была согласна.

– Я здесь никогда не была.

Ксения первой вышла из машины. Выпрыгнула, он бы сказал.

Заглушив двигатель, Хованский вышел следом. Прищурившись, внимательно следил за Ксенией.

На самом деле им повезло, что на смотровой никого не было. Обычно здесь тусила молодежь. И еще хорошо, что снега именно тут намело мало. Не пробрались бы.

Хотя…

У него подгорало. И он, блядь, готов был на многое. Ему нужна Ксения. Сегодня. Еще.

Он прошел за Ксенией и встал чуть поодаль.

– Я тоже…

– Что «тоже»? – Она обернулась, улыбнувшись.

Снова той шкодной улыбкой, от которой у него внутренности сводило.

– Тоже не был.

– Серьезно, Хованский? И даже подростком? С парнями?

– Черт… Точно. Был.

– Ну вот.

Ксения повела плечами и снова от него отвернулась.

Свет фар давал приличную дозу освещения, но Юрию оказалось мало. Он не спешил подходить к Ксении. Решил полюбоваться ею со спины.

Да-а, ее спина… Фетиш, к которому он был некогда не готов.

Как показывала практика, не готов он не был ко многим вещам.

Ксения подошла почти к самому краю. Кто-то дотошный и рукодельный поставил заграждение. И это правильно. Сюда часто приезжали с алкоголем. Были случаи, когда люди скатывались вниз и не всегда удачно. Фатальных исходов не вспоминалось, а вот поломанные руки-ноги и ребра имели место.

Хованский вскинул голову к небу.

Когда он сам в последний раз выбирался на природу?

Он не помнил.

С парнями на базу отдыха ездили. Тоже с Ксенией… Ванька тогда еще на груди висел, мелкий совсем был. Но Ксения умудрилась уделить внимание всем. И с ними побыть, и про Ваню не забыть.

– Ксюх, – позвал он. Его продолжали одолевать угрызения совести. – Я нажестил.

Она тихо засмеялась, не поворачиваясь к нему.

– Если ты интересуешься, порвал ли меня, то нет. Не порвал. И мне было хорошо. Я же кончила, Юр.

– Я в курсе.

В окружающей тишине, где помимо их голосов, раздавалась лишь потрескивание снега, скрежет его зубов вышел неоднозначным звуком.

В том-то и дело, что Ксюха кончила!

Нет, это было крышесносно. И очень вкусно. Еще он был рад за нее. И за себя, черт побери.

Ревность впилась в него ядовитыми шипами уже потом, когда они сели в машину. То есть его бывшая женушка снова кончает. Не успела с ним развестись, как раскрепостилась. У него меньше всего прав для ревности. В конце концов, он ушел к любовнице! Ксения тоже имела право…

И вот тут случался затык. Логику вышвыривало из чата.

Он преодолел разделяющее их расстояние и встал со спины. Верхняя одежда ужасно мешала.

– Скажи, у тебя кто-то есть? Сейчас…

Его руки самопроизвольно забрались под куртку Ксении.

Девушка поежилась.

– Холодно, Хованский.

– Я согрею. Ты на вопрос ответь.

Температура стремительно падала. Но не у него. Свободной рукой он распахнул парку и прижал Ксению к себе.

Вот так.