GREYRAT: Злой бог - Бухой Дед

но очнувшись от мнимой смерти, она вырезала весь его замок, уничтожила его род и баронство. Роберт склонялся к тому, что это существо захватило труп девушки и используя её личину начало творить свои дьявольские дела в этом мире, извращая людей и превращая их в монстров и демонов.

Одно лицо бывшей старшей дочери Орловой свидетельствует об этом лучше любых слов. Роберт сам лично ранил её снеся ей половину лица, но она снова встала перед ним с ещё большими силами и невредимым лицом, лишь обезображенный демонический глаз, проявляя её демоническую сущность доказывал то, что Роберт всё-таки ранил тогда эту тварь…

- Роберт…Я думаю нам нужно сделать то что мы обязаны.

Голос его брата вырвал его из раздумий и он спроси.

- Что ты задумал?

- Я не идиот чтоб предположить, что пара блейд мастров могут ускользнуть и добраться к буферной зоне, когда земли кишат этими тварями. Нас было около 5000! Они играючи разбивали нас даже несмотря на то что намного слабее в уровне, по моим предположения м в городе и за его стенами должно быть около 10000 этих демонов. Иначе я не могу никак поверить в то что мы могли бы быть загнаны в угол всего лишь мид блейдами перемешанными с топ блейдами.

- К чему ты клонишь?

- Нам уже не удержать графство. Пока вместе с ранеными есть около сотни блейдмастеров. Если мы организуем кулак и начнём прорыв в буферную зону, у нас есть шанс доставить сообщение об этой заразе которая начала загнивать в отдалённом уголку нашего королевства. Мы должны доставить это сообщение любой ценой ради выживания всего человечества.

- Мы должны сбежать?

-…Командуй остальным готовить припасы. Оповестить об этом плане только блейд мастеров.

Роберт понял к чему клонит его брат и взглянув на пол сотни экспертов сдерживающих орков под стенами крепости, он сцепив зубы молча исполнил приказ.

•••••••••

Роберт пыхтя как загнанная лошадь с десятком раненых блейд мастеров и своим братом бежали о ручью и смывали следы крови, и обмазываться речным иллом. Его брат крикнул.

- Прекратите страдать хуйнёй! Они всё ровно нас учуют…

Его спутники без отдыха бегущие уже третий день, и перекусывая сырым мясом животных и рыб которых могли прибить мимоходом, пытались оторваться от погони. Сначала они на лошадях с припасами на десять дней легко прорвались и смогли спокойно проехать два дня, но когда они решили встать на ночлег чтобы передохнуть, не прошло и полночи как всех их лошадей вырезали, а из сотни блейд мастеров остались в живых только два десятка половина из которых были тяжело ранеными и упали по среди пути от лихорадки.

Роберт проверил свой бок и увидел что фиолетовые вены с чёрной кровью сетью распространились почти до его сердца. Он подозревал что стрела, которой его подстрелили, была смазана…Дерьмом. Он чуть ли не рыдал от того каким образом его обрекли на неминуемую смерть. На телах других спутников он чуял тот же запах гниющей плоти что и от себя.

Не успел он заметить, как внезапно понял, что он проснулся на береге реки…

- Какого хуя? Я же…Просто проверил свою рану, а потом споткнулся…

Похоже, его никто не собирался поднимать, как и десяток других блейд мастеров, которые тоже споткнулись в дороге. Самым обидным было то, что его собственный старший брат просто покинул его, даже не оказав услуги перерезав его горло, чтобы тот не страдал.

Впрочем никто не возвращался и за упавшими блейд мастерами, ведь первый из упавших не был так рад милосердию товарищей и при попытке лишить его жизни избавив тем самым от страданий, прихватил с собой милосердного товарища…С тех пор все держались настороже и не трогали упавших чтобы их подло не прихватили раньше отпущенного им времени.

Смирившись со своей судьбой, Роберт выполз на берег и отдышавшись осмотрел почерневший бок с которого тянулась струйка розового гнося смешаного с кровью…

- Сука, почему с таким пиздецом я ещё не сдох…Ебучее заражение крови такого степени у простых солдат не встретишь…Наверно мне стоит проклинать тот факт что я принц клинка, и моё тело крепче чем у обычных солдат.

Роберт горя от жара трясущейся рукой достал кинжал и в нерешительности просидел так полчаса , смотря на своё заросшее щетиной истощённое лицо в отражении лезвия кинжала. Его сожаления о прожитых без толку годах и отказа от семейной жизни ради карьеры прервал бросок олка изза дерева прямо на раненого Роберта.

- Ёбтвою мать!

Роберт едва успел подставить наручи под клыки твари, и та жёстко скрипя зубами по толстой коже трепала его руку вытягивая из него остатки выносливости и пытаясь вырвать ему кусок мяса. Роберт перехватив кинжал стал вяло штопать ножом злобную тварь надавившую ему на грудь своими лапами пока она пыталась оторвать ему руку. Несмотря на раны в теле, волчара креко держал руку Боберта и когда тот уже почти сдался, волк тяжело хрипя упал на Роберта тяжело хрипя и выпуская пузыри с пеной из рта и дырок между рёбрами.

-…Всё-таки я неблагодарный ублюдок. Ты милосердно решил помочь мне уйти из жизни, но утащил тебя с собой, как и тот… Неужели он тоже не желал умирать так сильно как и я?

Роберт заметил себя за тем что он жадно слизывал кровь волка со свох губ. Он не особо церемонясь перерезал горло твари и напился его крови. Он нахлебался речной вод и н испытывал жажды, его мучил голод.

Отрезав кусок мяса побольше волка, Роберт обмылся в реке пока убирался подальше от места залитого кровью, пережовывая куски сырого мяса по пути.

- Блять, правду говорят, голод не тётка, хехе.

Роберт посмотрел на почти зашедшее солнце и обратно на путь который прошёл. Он свернул от ручья и побежал вглубь леса перпендикулярно пути, которым шёл брат и другие. Не прошло и часа как опустились сумерки но Роберт мог различить путь и продвигался даже после захода солнца. Из-за истощения Роберт так и не понял, когда взошло солнце, но он заметил что сожрал приличное количество припасённого мяса.

- Нельзя останавливаться…

Его гнало чувство паранойи, и лихорадка лишь усилила его чувствительность. Он боялся не только орков и зверья, он всё так же думал о том что те кого он и его брат покинул скитаются по лесу желая отомстить покинувшим их товарищам и прихватить как можно больше их с собой в могилу. Свою рану