Держи карман шире или Нагие намерения - Галина Куликова

– У тебя есть что-нибудь острое – перерезать веревки?

– Нету. Дианочка, тебя связали?!

– Тогда, Алекс, тебе придется выманить сторожей на улицу. Я спущусь на первый этаж и найду что-нибудь на кухне. Или вытащу Диану вместе со стулом через дверь. Ты можешь поторопиться?

– Ждите, – коротко ответил Душкин, и голова его исчезла из виду так же внезапно, как появилась.

Выдирая куски плюща, он в два приема достиг земли, обежал дом и швырнул в окно камушек, подобранный с земли. После чего бросился в кусты и зашуршал в них. Мордовороты Владик и Павлик выскочили на крыльцо моментально. Клара выглядывала из-за их спин с совершенно глупым видом.

– Это маньяк! – запричитала она, увидев, как ворочаются ветки смородины. – Скорее, сделайте что-нибудь!

– Сейчас я его подстрелю, – сообщил Владик и сунул руку под джинсовую куртку.

Клара, понимая, что в кусты забрался кто-то из своих, уже хотела броситься на него, чтобы помешать выстрелить, но Алекс ее опередил. Сообразив, что сейчас его продырявят, как старую кастрюлю, он решил защититься единственно доступным ему способом и воспроизвести крик дикого Тарзана, который получался у него гораздо лучше, чем у самого героя – громче и, главное, страшнее. Задрал голову вверх, уставился на луну, как волк-оборотень, и…

Над поселком Рядники пронесся ужасный, нечеловеческий, душераздирающий вой, от которого с травы на соседних лугах осыпались все кузнечики. Сельчане проснулись в холодном поту и поглубже зарылись в одеяла, а самые отважные псы попрятались в свои будки. Если бы настоящий Тарзан слышал Алекса, он немедленно подал бы в отставку.

Оба мордоворота одновременно присели, потом проворно отпрыгнули с крыльца в комнату, забыв про свое вооружение.

– Что это было? – желеобразным голосом спросил Владик, дрожа подбородком.

– Похоже, к нам в сад забралось какое-то… чудовище. Наверное, оно и съело Афродиту, – проблеял в ответ Павлик и, протянув руку, ловко захлопнул дверь. Обернулся к Кларе и спросил: – А вы уверены, что за вами гнался человек, а не дьявол?

Остальные участники драмы были потрясены не меньше, если даже не больше.

– Кто это так кричит? – тоненьким девчоночьим голоском спросила Диана Звенигородская.

Даже в темноте было видно, как расширились от страха ее глаза.

– Это ваш суженый, – злорадно ответил Шургин.

И хотя он сразу сообразил, что стал свидетелем сольного выступления Алекса, желудок у него помимо воли свернулся рулетом. Честно сказать, такого страшного вопля ему не доводилось слышать никогда в жизни. Он даже не предполагал, что люди могут издавать подобные звуки. Если бы его спросили, какое вообще живое существо способно так кричать, он вряд ли нашелся бы с ответом.

– Какой суженый? – помертвевшими губами переспросила девица.

Вероятно, она решила, что ее, как прекрасную принцессу, собираются отдать на растерзание дракону.

– Душкин, разумеется. Теперь-то я точно знаю, что он шизофреник. Но – храбрый шизофреник. Поглядите, с какой отвагой он бросился на вашу защиту.

Он подошел к двери, приоткрыл в ней маленькую щелку и прислушался. Потом закрыл ее и вернулся обратно, стараясь ступать так, чтобы не скрипели половицы.

– Кажется, ваш любимый перестарался. Вместо того чтобы выманить бандитов на улицу, он загнал их в дом. Теперь они отсюда неделю не выйдут.

Тарзаний крик Душкина разнесся далеко окрест и перепугал массу народу. В эту самую ночь рыбнадзор совместно с рядниковским участковым по фамилии Шпилюк проводил операцию по отлову браконьеров, глушивших рыбу в местном озере. Они сидели в зарослях как раз с той самой стороны, где начинались частные земельные угодья, и, когда услышали это жуткое, выворачивающее кишки завывание, заметались по подлеску, не зная, куда бежать.

Участковый Шпилюк, отличающийся чрезмерно серьезным отношением не только к службе, но и к жизни вообще, сразу же решил, что его прямой долг – пойти и выяснить, все ли в порядке в поселке. Во многих домах горел свет, но граждане боялись даже нос высунуть на улицу. Только бабка Нюра выбежала ему навстречу в длинной белой рубахе и сообщила, что у нее сдохла коза. Бабка Нюра настаивала, что коза скончалась от разрыва сердца, и Шпилюк пообещал привлечь к расследованию инцидента местного ветеринара.

«Главное, чтобы не пострадал никто из жителей, – думал он, шагая по дороге с табельным оружием на изготовку. – Интересно, как может выглядеть существо, издающее столь отвратительные звуки?»

Существо выглядело очень даже неплохо. Оно вылезло из кустов смородины и почесало нос. Шургин велел выманить бандитов на улицу, но они не только не вышли, но, наоборот, крепко заперли дверь. Необходимо было придумать что-то еще.

В то время как Алекс думал, Шпилюк шел по проселку и наконец приблизился к стоявшему на обочине незнакомому автомобилю. Достал фонарик и осветил номер. Номер оказался московским, и участковый, торопясь и пыхтя, записал его в свой блокнот. Пистолет на время пришлось спрятать, и от страха за свою жизнь он безумно вспотел: чудовище-то могло выскочить в любой момент.

Шум, раздавшийся в придорожном кустарнике, заставил его мгновенно прыгнуть за машину. Шпилюк был смелым парнем, но в тот миг он почувствовал такую слабость во всех членах, как будто косточки в его теле в один миг растворились, словно сахарные. Удержаться на ногах оказалось совершенно невозможно, и он сел возле колеса, каким-то чудом удерживая в мягких пальцах пистолет.

Однако из придорожной канавы выбралось никакое не чудовище, а незнакомый мордатый мужик в расстегнутой рубахе, который пошел к забору дома, купленного недавно приезжими из столицы. В руках у мужика была широкая доска, и он нес ее перед собой таким образом, будто собирался драться. Испытав громадное облегчение, Шпилюк тем не менее еще некоторое время собирался с силами и приводил в порядок эмоции.

Мужик (а это был, разумеется, Власкин) тем временем перебросил свою ношу через забор и сам полез следом. Делал он это неуклюже, но все же одержал победу и мешком свалился на землю с той стороны ограждения. Ловкий Шпилюк через минуту повторил его маневр и двинулся по следу. Однако через некоторое время потерял незнакомца из виду и, сколько ни оглядывался по сторонам, так и не смог его обнаружить. Тогда он взбежал на крыльцо дома и застучал кулаком в дверь.

– Это участковый Шпилюк! – закричал он. – У вас все в порядке?

– Нет! – крикнул женский голос ему в ответ.

После небольшой паузы громыхнула щеколда, и на пороге возникли два бугая, из-за спин которых выглядывала тощенькая мадам с сигаретой в зубах.

– У нас тут… маньяк, – заявила она, пыхнув в Шпилюка дымом. – Он гнался за мной от самого леса.

– И выл?

– Нет, выло что-то другое, – покачал головой один из бугаев. – Но на нашем участке. Оно сидело вон в тех зарослях!

Он пальцем показал на смородиновые кусты, ветки которых кренились к земле, увешанные зелеными еще ягодами. Присутствие участкового отрезвило хозяев, и, пока тот лазил в кусты, раздвигая их заряженным стволом, они спустились в сад и тоже принялись осматривать территорию. В это самое время Душкин стоял возле маленького сарайчика, прижавшись щекой к шершавым доскам, и наблюдал за действиями Шпилюка. И так увлекся, что не услышал, как сзади к нему подкрался беломордый Владик.

Владик же, заметив напряженную спину и ногу, которую Алекс держал на отлете, не стал разбираться, что это за тип в странной красной шапке. Поднял с земли большую дубину, сделал широкий шаг, размахнулся и со всего маху шарахнул Алекса по голове. Пластмассовое ведро ухнуло и наделось тому на голову уже как полагается – плотно и хорошо. Вопреки ожиданиям, Алекс не рухнул на землю, а повернулся к беломордому лицом.

– Ну? – с вызовом спросил он, наступая на него грудью. – И чего это ты сейчас сделал?

Ведро наделось по самые уши, и уши оттопырились в стороны, как у слоненка Дамбо. Из-под нижней кромки сверкали абсолютно сумасшедшие глаза.

– Никто не смеет нападать на меня! Я – самый сильный в стае! – Он размахнулся и провел хороший хук правой, попав Владику прямо между глаз. Тот упал и отключился. Алекс же задрал голову и разверз рот. Луна, оказавшаяся в поле его зрения, съежилась, предчувствуя недоброе.

В это время Шургин, сгоравший от нетерпения, не выдержал и решил вылезти через окно обратно в сад, чтобы как-то решить вопрос с веревками.

– Не бросайте меня! – воскликнула Диана, почувствовав, что внутри у нее все сжимается от ужаса.

– Перестаньте хныкать, – прикрикнул тот и перебросил ногу через подоконник.

И тут первый всхлип вырвался из горла пленницы. Спазмы начали сотрясать ее тело, она сморщила подбородок, отвесила нижнюю губу и зарыдала в полный голос.

Первым услышал ее рыдания Шпилюк. В два прыжка он очутился под чердачным окном и закричал:

– Вон он! Лезет по стене! Эй, ты, руки вверх!